Трудовые будни барышни-попаданки 5 - Ива Лебедева

Взгляд историографа был великолепен. Будто всадник выхватил саблю, взмахнул — рубануть, не жалея плеча. Но вернул клинок в ножны. Не стал спрашивать, откуда я знаю содержание секретного документа. Только быстро кивнул: да, мне известно. А интерес перешел в страх.

— Россия не знает, что царствовать предстоит другому царевичу, и в день кончины государя начнется присяга Константину. Мы на пороге смуты. Кому, как не вам, знать, что смута всегда наступает внезапно? — произнесла я со зловеще-пророческой интонацией.

— Вы хотите, чтобы я убедил государя опубликовать его тайное решение? — произнес Карамзин с непритворным отчаянием. Тот случай, когда собеседник думает о валидоле, увы, пока еще не изобретенном лекарстве. Жаль, что лекарства от самодержавной упертости еще почти сто лет не изобретут. А когда придумают, так лучше бы не надо…

— Мы оба понимаем, что убедить его невозможно, — поторопилась ответить я. — От вас требуется не менее трудное, зато выполнимое дело. К началу нынешней осени дописать «Историю» до 1613 года: до избрания царя Михаила Земским собором. Именно написать — допечатную подготовку и выпуск я осуществлю своими силами. Сделаем роскошное издание, какого еще не видела просвещенная Европа. С цветными иллюстрациями. И другое издание, попроще, с черно-белыми, но четкими. Надеюсь, вы доверяете моей типографии?

И протянула собеседнику недавно напечатанный атлас с тем самыми невиданными доселе цветными иллюстрациями.

Психологическая ловушка! Карамзин взял чудесную книгу, с интересом раскрыл, пролистал. Кивнул — да, такого прежде не видел. На минуту погрузился в книгу, как завзятый читатель. Вынырнул и вспомнил о моем предложении.

— Эмма Марковна, для чего это нужно?

Хорошо, когда ответ не начинается с «это невозможно»!

— Николай Михайлович, известно, что самые первые и, безусловно, внимательные читатели вашей «Истории» — царствующая фамилия. Вот этим читателям необходимо напомнить, что царь — основатель династии был избран свободными сословиями России. А не получил трон по наследству или завоевал, как его французский современник Генрих IV.

— Вы считаете, что следующего царя следует избрать? — удивленно спросил Карамзин.

— Нет. Точнее, необязательно. Но нужно объяснить царевичам, царицам и всей читающей России, что Романовы не должны играться короной, как пасхальным яйцом. Яйца при неосторожной игре имеют свойство падать и разбиваться.

Истории граф взглянул на меня. Взгляд напоминал букет-послевкусие вина премиум-класса. И страх: как можно говорить вслух об играх с короной? И радость: нашелся человек, который это понимает и не боится, черт возьми, произнести вслух! И недоверие: нашелся-то нашелся, но почему явился ко мне? Нет ли в этом скрытой опасности? И надежда: может, все же поможет вывести страну из кризиса, который он видит не хуже меня?

Да, Мушка, загрузила ты человека. Едва ли не до нервного тика. Одна отмазка: если история пойдет, как прежде шла, то Карамзин побывает на Сенатской — зрителем. Фатально застудится и не доживет до приговора декабристам. Так что, затеяв этот разговор, один из многих предстоящих, я спасаю и Россию, и его самого.

— Я слаб здоровьем. К тому же к описанию событий, о которых идет речь, я пока не готов.

Мне хватило опыта из прежнего мира, чтобы понять: это не просто нетвердый и неуверенный отказ. Это отказ-огорчение. Даже отказ-просьба: помогите.

— Что касается работы над «Историей», то вы получите дополнительных помощников — четырех молодых людей. Они имеют хорошее образование, обладают навыками работы в архивах и относятся к моим поручениям как курьер к царскому донесению. Они подготовят любую выписку, расшифруют рукописи на церковнославянском и предложат приоритетные интерпретации самых сложных рукописных текстов. Вам останется только обработать их в вашем неподражаемом стиле.

Карамзин взглянул с недоверием. Но не с безнадегой, а с вызовом — возможно ли такое? Надо проверить.

— Что же касается вашего здоровья, то я предложу вам два полезных средства для его поддержания. Одно — очень действенное лекарство, которое следует принимать утром и вечером. Велите развести каждый пакетик теплой водой и выпейте.

И протянула коробку с двухмесячным курсом пилюль для поддержки и восстановления иммунитета. Мелькнула озорная мыслишка сказать, что это вытяжка из селезенки вепря Ы, но шутить не стала. Тем паче мой собеседник — сын века Просвещения, когда ссылка на рецепты ведуньи Агафьи привела бы к отрицательному результату.

Тем более пилюли были не из селезенки вепря Ы, а из черной бузины с добавками эхинацеи. Аутоиммунными заболеваниями Карамзин не страдает, ревматизмом не разжился, значит, может принимать иммуностимуляторы без особой опаски. Тем более что вместе с порошками идет типографский лист с подробными инструкциями, и на предмет первых признаков непереносимости тоже: что в таком разе надо делать, кого звать и куда бежать.

Историограф внимательно просмотрел инструкцию, впечатлился — по лицу было видно. Кивнул и обошелся без уточняющих вопросов. У меня неплохая медицинская репутация, так что если рекомендовала — надо принимать.

— Что же касается второго… Николай Михайлович, в вашем рабочем кабинете жарко, но воздух сухой. Его необходимо сделать более влажным. Я сама столкнулась с этой трудностью, когда выясняла, почему в Воспитательном доме стали жарко топить, а малютки продолжали болеть.

Пока говорила, еле сдерживала печаль…

Не так трудно выкупить крепостного. Не так трудно разоблачить злодея. И даже удивить вельможу каким-то физическим эффектом.

Но как же трудно объяснять людям элементарные вещи… элементарные, конечно же, для тех, кто вырос среди гигиенических банальностей эпохи модерна: солнце, воздух и вода… Ну а пока главное — сытость, тепло и хоть минимум движения. Что детишки, что взрослые, особенно если повезло родиться в знатной-богатой семье, пребывают в неподвижности и духоте. Между прочим, детишки бедняков вырастают в не столь вопиющих условиях, как барчуки: тут и подвижность, и свежий воздух, жаль, с едой не всегда хорошо.

Ладно хоть, «суп Моро», в нынешней реальности названный незатейливо и претенциозно «царский суп», с моей подачи вовсю пошел в народ. Уж больно прост оказался рецепт и нагляден результат. Морковь и соль есть в любой самой захудалой деревеньке, что уж говорить о барских домах. А дети стали гораздо реже умирать от младенческой диареи.

Что же касается Карамзина, его счастье, что он живет в Царском Селе, в парке, и с юности привык к прогулкам. Но такую атмосферу в рабочем кабинете не компенсируют никакие медикаменты и никакие променады.

К счастью, историограф согласился. Увлажнитель воздуха, в который я велела капать по капле можжевелового масла каждый раз, как в нем будут менять воду, был прост, как