HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец

Вместо снега — порыжевшая от жаркого солнца трава, серая земля на бруствере капонира, несколько ящиков, заполненных длинной тонкой стружкой и парой деревянных брусков с пазами. В стороне лежат люди в грязных запорошенных землёй гимнастёрках (название верхней части старой военной формы в одно мгновение всплыло у меня в голове). Лежат странно, неудобно же им, так могут лежать только… мёртвые.

Я ошалело водил головой по сторонам, не веря, что вместо того, чтобы вытащить танк к себе, я сам переместился в картинку.

Реальность либо не смогла создать столь массивную цель, либо сразу несколько объектов, плюс, пейзаж, склонили ту часть весов, где Дару стало проще переместить меня в эту реальность, чем вытащить такую кучу объектов (про пейзаж не забываем) ко мне.

Из ступора вывел выстрел пушки: снаряд цвикнул по краю башни танка, высек искру и улетел почти вертикально в небо. Ответный выстрел танкистов оказался более эффективен — столб огня, дыма и земли поднялся сбоку от расчёта в каком-то метре. Взрывной волной и осколками искорёжило орудие, разорвало солдат и приложило меня.

Спасло меня то, что умная система костюма среагировала сама, переведя мою экипировку в режим брони. Я просто улетел назад, приложился спиной о землю, получил несколько сообщений о попаданиях, которые едва не стали критическими.

Дезинтегратор, кстати, я выронил при падении.

Я так и лежал на спине, приходя в чувство от всего случившегося, в глубине души надеясь, что вот прям сейчас реальность не выдержит и меня выбросит обратно в родной мир, на Землю двадцать первого века.

Так и лежал (как сказал бы Задорнов «ну, деби-и-ил»), пока рядом не раздался новый взрыв, на этот раз гораздо сильнее — меня поволокло по земле, как сухой лист по асфальту осенним ветерком. Энергии в накопителях набраться не успело, поэтому пришлось туго: разбитая губа, ушибленная коленка, гудящая голова. Хорошо, что даже в обычном режиме нанокостюм работает лучше всякого бронежилета и аптечки, а так бы рисковал получить переломы да сотрясение (хотя чему сотрясаться, чему⁈). И вот после этого мозги (если они у меня есть) встали на место.

«Чёрт, да меня же убить могут! Это уже не шутки — это пипец!», — пронеслась лихорадочная мысль. Тут же вскочил на одно колено, бегло осмотрелся… эх, не везёт, так не везёт: дезинтегратор тю-тю. Пока я обалдевший валялся на земле, припорошенный землёй от взрыва снаряда, танк добрался до позиции противотанкистов и принялся её утюжить (вот на хрена, а? Только слепой не увидел бы, что там одни покойники… или обзор у танкистов такой херовый, что они этого не видели?). Доутюжился — наехал на моё оружие из далёкого (очень-очень далёкого) будущего, и то взорвалось. Как? Почему? У меня ответов не было.

От взрыва танку стесало левый борт до середины и часть переда. Со стороны смотрелось так, словно, боевая машина попала под гигантский стакан, которым в деревнях хозяйки вырезают круглые формы из теста для пельменей или печенья. Попутно сдетонировали оставшиеся снаряды в боеукладке, довершив уничтожение танка.

За танком шли несколько автоматчиков в серой чужой форме. Уничтожение союзного танка оказалось для них шоком, и они замерли на месте, потом кто-то из них встал на одно колено, кто-то плюхнулся на землю. Через несколько секунд заметили меня, что было не так уж и сложно — я в своём чёрном костюме сильно выделялся на фоне жёлто-зелёного пейзажа и свежей рыхлой земли.

И вот тогда, за секунду до первого выстрела, я стартанул из нижнего положения, включив режим ускорения. Энергии хватило на десяток секунд, но за это время я промчался метров пятьсот, пролетев над цепочкой стрелковых ячеек и свежих воронок, над мёртвыми, ранеными и живыми. Запомнился один боец, стоящий на коленях в глубокой ячейке, одной рукой он опирался на земляную стенку, второй стискивал связку из двух толстых гранат на короткой ручке. Меня он проводил ошалевшим взглядом и даже дёрнул вооруженной рукой, но пока он её поднимал, я усвистал на пару десятков метров.

Вломился в редкий лесок, ломая кустарник и тонкие прутики молоденьких берёзок и осинок. Успел пробежать ещё метров пятнадцать и тут энергия в костюме иссякла. Пришлось падать на землю и быстро-быстро отползать в сторону на тот случай, если мне в спину сейчас кто-то целится и готов причесать очередью кусты, которые ещё покачиваются после столкновения со мной.

Тихо.

Нет, шума хватало — бой всё ещё шёл, но вот рядом со мной не пролетел ни один снаряд, ни одна пуля. Меня или не заметили, или решили не отвлекаться на что-то непонятное, когда рядом столько понятных врагов.

Отдышался, дождался, пока энергия заполнит накопители, после этого активировал маскировку и чуть ли не «гусиным шагом» направился к противоположному краю леска, который проглядывал метрах в двухстах впереди. Прокрался рядом с несколькими большими брезентовыми и выгоревшими на солнце и от дождей палатками. На двух были нашиты красные кресты, рядом с ними на верёвках, протянутых между вбитыми в землю жердями, сушились серые бинты, некоторые были со следами не отстиравшейся крови. Из них же раздавались стоны вперемешку с матом и увещеваний женскими голосами.

Энергия вновь закончилась, когда я миновал лагерь, опять пришлось прятаться в кустах и ждать её восстановления.

Из леса я выбрался через десять минут. Осмотревшись, заметил в пяти километрах впереди и правее ещё один лесной массив, к которому и решил направиться.

Выбрал ускорение, наплевав на скрытность, да и некому было за мной смотреть — в округе было чисто. Проскочив лес, я пересёк два поля с высокой, по грудь, рожью и грунтовую накатанную дорогу между ними и оказался в очередной «зелёнке».

На этот раз лес оказался внушительным, нечета предыдущим, которые в длину были пару-тройку километров, а в ширину и на один не дотягивали. В этой чаще я прошагал два километра и просвета так и не увидел.

— Всё, привал, — скомандовал я сам себе и тут же плюхнулся на небольшой пригорок. Впереди стояла густая стена орешника (за ним тянулась лесная дорога, но старая, уже порядком заросшая травой. Я прошёлся на сотню метров за неё, потом решил вернуться к бугорку, который выглядел таким удобным для отдыха), позади заросли двухметровой крапивы вперемешку с малинником, по сторонам тоже хватало непроницаемой зелени, так что, прикрыт я был со всех сторон.

Итак, что мы имеем?

Имеем мы кретина — одна штука. И всё.

Это надо было додуматься до того, чтобы вытащить к