Кай из рода красных драконов 2 - Кристиан Бэд

и жену с собой брать, даже если она начинающая ведьма.

Лежать в кустах на мягкой травке после целого дня пути было феерически приятно.

Небо было ясным, здоровенная луна казалась жёлтой, как жирные сливки. Хлебушка бы к ней…

Померещилось даже, что ночное светило больше, чем в моём родном мире. Но тут, скорее, виновато было отсутствие антропогенного фактора: самолёты не летали, машины не ездили.

И никаких тебе проводов в небе. И никаких вышек сотовой связи. И высоко в горах не мигает инопланетными огонёчками какой-нибудь современный телескоп.

Я сладко зевнул — поспать бы. Потом набрал полные лёгкие воздуха и… им же и подавился.

На меня сверху вниз с аппетитом и участием смотрела здоровенная жаба. Чуть-чуть поменьше свиньи.

— Бли-ин, — просипел я. И добавил шёпотом: — Ты что за образина такая?

Жаба улыбнулась и плюнула в меня длинным клейким языком. Я едва увернулся!

«Ах ты ж, тварь!»

Орать было нельзя. Если Шасти бросится в темноте в кусты, где есть реальная опасность, я её по кускам потом собирать буду.

А вдруг эта лягушатина — ядовитая? А вдруг — это вообще мелкий демон из здешнего ада? И сейчас он как вздуется, как почернеет или закрутился вихрем!

Я стал тихонечко отползать из кустов на полянку, сжимая в одной руке прут, в другой нож.

И что мне мешало вырезать палку потолще⁈

Жаба плюнула в меня ещё раз, промахнувшись сантиметров на сорок — я был наготове.

«Ага, — подумал, — подслеповатая тварь!»

Под руку попался камень. И не округлый, а здоровенный обломок в половину кирпича или даже побольше.

Я бросил прут и схватил камень. И вот на звук липкий язык выстрелил гораздо точнее, словив и утащив уже ненужное мне оружие!

— Чё, съела веточку, дура? — прошипел я.

Чудовище спохватилось, выплюнуло прут и прыгнуло на меня. Но было поздно — преступник против был вооружён и очень опасен!

Я перекатился не назад, а вперёд и всадил нож прямо в брюхо взлетевшей в воздух твари. Мы с ней встретились «в прыжке».

Из брюха хлынула липкая жижа, но я тут же отскочил и хряпнул упавшую лягушёнь булыжником по башке!

Раздался мерзкий хлюпающий звук, череп проломился, и тварь, жалобно хрюкнув, раскинула лапы.

Я стряхнул тягучую влагу с ножа, покачал головой — ну и гадость. Замер, прислушиваясь.

Лягушка дрыгнула пару раз задними ногами, и отошла в мир теней.

Я выдохнул — не демон. Просто тварь-переросток. Особенности болотной фауны, чтоб её.

Ичин же предупреждал, чтобы я на болото не лез! Сказал, там много чего водится. Наверное, мне ещё повезло, что это лягушище, а не змеище.

Пошевелил лягушачий окорочок носком сапога. Говорят, как курятина, а у меня в мешке только колбаса да вяленое мясо. На костре можно бы поджарить, но… Брр.

Вспомнил мороженые лягушачьи лапки в витрине рыбного магазина. Туда бы такую лягуху… Одна нога — килограммов на пять. Деликатес, наверное.

Стоял я близко, и ветерок вдруг донёс до меня смачный болотный запах «курятины».

Ну, ок. Может, лапища лягушачья даже съедобная, но — ну её. У меня в мешке кусок хорошо прокопчённой кровяной колбаски с драконьей кровью. Редкий деликатес. И сожрать надо за дорогу — в ставке терия Вердена не поймут нищего пацана, кушающего драконью кровь.

Я наклонился в поисках мха, чтобы обтереть куртку и нож. Какая-то бурая гадость, что была у лягушищи вроде крови, всё-таки набрызгала на меня.

Мох не нашёл. Набрал в горсть листьев ивы. Куртку кое-как обтёр, а нож завтра придётся мыть. Или можно его в араке продезинфицировать? Араку же тоже придётся допить по дороге.

Приду в ставку голодный и нищий, как заяц. В мешке — сушёная оленина, соль да такие же сушёные ягоды. Майа наказала мне их не жрать, а засыпать в чай, так полезнее.

А, ну и ячменную муку — вполне можно оставить в мешке. Всё-таки зайцы отправили сына на заработки, могли подсуетиться со сборами.

Навязчивый запах никак не хотел исчезать. Наверное, руки мои тоже были в лягушачьей крови. К болотцу, что ли, сходить? А если оттуда дюжина таких вот лягух вылезет?

Нет уж, буду мыть нож и руки водкой. Вот бы увидали Ойгон с Майманом! Вот бы взвыли от огорчения!

Водки мне с собой дали самой хорошей, крепкой, двойной перегонки. Правда, вышло от силы градусов двадцать, я попробовал.

Потыкал напоследок носком сапога лягушку — нет, не демон. И решил, что на ночёвку надо бы перебраться поглубже в лес. Туда, где растут здоровые кедры и сосны, а не всякая чёрная падаль.

Ну его, это болото. Сейчас потушу костёр, соберу вещи и…

И тут я вспомнил про Шасти. И обратно пошёл тихонечко, маскируясь за кустами.

Интересно, услыхала она мою возню с лягушкой? Если услыхала — вся моя комедия зря.

Но, подкравшись поближе, я вдруг заметил против света тёмную человеческую фигуру. Небольшецкую. Если надеть на Шасти куртку пообъёмнее — что-то типа того и выйдет.

Попалась, красавица неболотная! Вот как я одним ударом двух лягушек поймал! И зелёную, и жену! И даже безо всякой стрелы.

Только прут потерял. Жалко.

Ну, ничего, я злой, я и ладошкой сейчас кому-то поддам по мягкому месту. За обеих лягух — за глупую, и за зелёную!

Шасти, — я был уверен, что это она, — наклонилась над моим заплечным мешком и что-то искала там.

Потом по лесу понёсся умопомрачительный запах — девчонка вытащила подкопчённую кровяную колбасу. И тут же я услышал подозрительные звуки! Она чавкала! Лопала мою колбаску!

Изголодалась, жёнушка? Ну, держись! Это я ещё мало злой был! Ну, надо же, ещё и колбасу у меня ворует!

— У-у! — Ещё пара неслышных шагов, и я с вурдулачьим воем выскочил на полянку.