Император из двух времен (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

А ещё, перед этим, перед обретением сего сверкающего ювелирного гарнитура в качестве приза, я умудрился предотвратить революцию и разгром России в Великой войне. Предотвратить войну Гражданскую, разруху и гибель миллионов. Завоевать Ромею. Провести земельную реформу, ввести в России Конституцию и выборы в новый парламент. Обошлись мы тут безо всяких там Учредительных собраний. Избранная Пятая Госдума сформировала правительство, и я утвердил премьер-министра, выбрав из нескольких предложенных Думой кандидатов.

Что поделать, в России сейчас дуалистическая монархия. Это в Ромее у меня чистый и незамутненный абсолютизм Самодержавия, а вот в России я демонстративно играюсь в Конституцию, так что приходится мне вести себя подобающим образом, соблюдая ритуалы и давая депутатам драть глотки в парламенте, а не на площадях и митингах. Впрочем, у меня был компромат почти на каждого из этой тусовки, а Высочайший Следственный комитет крепко держал их за горло, так что лишнего они себе не позволяли. Слишком яркими были воспоминания у депутатского корпуса о повешенных рядком на Болотной площади руководителях и прочих депутатах Четвертого созыва Государственной Думы, посмевших влезть в заговор против Императора. *** Один заговор я им простил, помиловав в честь своего восхождения на Престол, а вот второй, затеянный уже против меня самого, я расценил, как личное оскорбление. Так что и новые депутаты чётко понимали, что это не абстракция, что я держу их за глотку, и, если что, за эту самую глотку могу их и повестить.

Ладно, это мысли не для супружеской постели.

Что ж, много дел я тут наворотил, изменив мир до неузнаваемости. Великая война, блистательный триумф в эпической битве с немцами при Моонзунде, разгром Османской империи, Проливы, ставшие нашими, и крест над Святой Софией. И личный Остров, как неформальный центр объединенной теперь Империи. Тут нечего добавить. Разве что развевающейся ныне Флаг Единства над русским кварталом в Иерусалиме. ****

Новоримский Союз – вот ещё туда же, в список моих побед. Союз, включающий в себя Россию, Ромею, Италию, Грецию, Болгарию, Сербию, Румынию, Славокорусинию и Черногорию. Союз, волею событий возникший в нашей части Европы. И переговоры с уже почти союзной нам Германией. Переговоры, в результате которых мы с кайзером Вильгельмом крепко ударили по рукам и поделили весь мир на сферы влияния, фактически договорившись, что Новоримский Союз и Нордический Союз будут, вдруг что, драться спина к спине, прикрывая друг друга и помогая друг другу в битве против общих врагов.

И главный приз моего попаданства лично для меня – любимая женщина и замечательные дети.

Таков каприз истории или тех сил, которые стоят над ней.

Сказка – так могут сказать многие. Но пройти этот мой «сказочный» путь длиной в два с лишним кровавых года я не пожелаю даже своему злейшему врагу.

Злейшему.

Как я дошел до такой сладкой жизни?

Плохо дошёл. Дошел сквозь сражения, боль, грязь и кровь. Приходилось активно воевать, в том числе и лично. Приходилось убеждать. Выступать на митингах перед огромными толпами, в том числе и вооруженных людей. Даже с броневика однажды выступил на Красной площади, было дело.

Покушения, убийства, жизнь полная интриг и подлых ударов в спину. Сотни погибших. В том числе и среди дорогих мне людей. Взрыв в Зимнем дворце. Сгоревший Александровский дворец в Царском Селе. А пламя гигантского взрыва на Красной площади на Пасху семнадцатого года я не забуду никогда. Как и не прощу никому разорванных на куски МамА и Сандро. Изуродованную революционными пулями графиню Брасову. И всех тех, кто погиб, служа мне. *****

Я мстил.

Жестоко. Беспощадно. Коварно. Изысканно. С наслаждением.

Ведь это только в мечтах юных барышень и в фантазиях «любителей французской булки» жизнь дворцовая это сплошные балы, любовные интрижки и прочие удовольствия. Нет, этот мир жесток и циничен, а самым жестоким и циничным является мир высшей власти и самых больших денег. Разборки братков в 90-х отличаются от мира, в котором я имею удовольствие сейчас жить, только масштабом. Масштабом жестокости и масштабом цинизма. При всём внешнем лоске и изыске, разумеется.

Я убивал.

Много.

И не только на войне.

Разорванный на куски бомбой король Британии Георг V, убитый Уинстон Черчилль, утонувшие в бухте Нью-Йорка, вместе с взорванной яхтой, жирные гости магната Джейкоба Шиффа, и он сам пораскинувший там по бухте мозгами – все они лишь часть длинного списка результатов моей мести. ******

Игра ещё не закончена. Смерти ещё будут. Экспедиция Службы Егермейстера Двора и сам князь Емец-Арвадский не зря едят черную икру с моего стола. Охота за зверюшками будет продолжена. Она лишь набирает свою силу.

Смерть своей матери и покушения на Машу, я не прощал и не прощу никому.

Приходилось мне и вешать. Повешенный вместе с братьями на той же Болотной площади бывший Великий Князь Кирилл Владимирович не даст соврать.

Да, много было всего. В том числе массовые казни, аресты и расстрелы бунтующих. Но, есть ли в истории творец Империи, не испачкавший свои руки в крови и грязи хотя бы по локоть? Хорошо бы самому не захлебнуться в крови и грязи. В сладком этом дерьме, именуемом властью.

Впрочем, нет, лично я, собственными руками, никого тут не убивал, если, конечно, не считать многочисленных сражений всех четырех войн, которые я прошел в обоих временах. Унтер Кирпичников, в которого я, тогда, в Гатчине, стоя над изуродованным телом графини, в ярости загнал все десять пуль из своего маузера, не в счет. ******* Хотя, не будь я тогда в состоянии аффекта, он вряд ли бы отделался так легко. Графиню Брасову я бы ему никак не простил. Уж я бы Кирпичникову показал небо в алмазах…

Как и остальные его подельники не обошлись бы простым и банальным расстрелом.

Ладно, дело прошлое. Да и не пристало вспоминать прошлую жену в горячей постели жены нынешней.

Любимой жены. Очаровательной девушки, прелестной принцессы, старшей дочери итальянского короля. Романтической натуры. Коварной и беспощадной. Что ж, она тоже циничный продукт жестокой системы большой власти и больших денег. Рим и Ватикан. Лучшая школа. Чему же тут удивляться?

Её не раз предавали свои же. Её подставляли. В неё не раз бросали бомбы. Она чудом осталась жива при взрыве в Таранто, благо тогда Жилин в прыжке прикрыл её своим телом. А чего стоит бомба, брошенная прямо нам под ноги в Риме?! А крики безумца, что мы с Машей вестники Апокалипсиса? И это при том, что жена моя искренне и истово верующая в Бога? При такой активной, полной приключений, жизни повзрослеешь очень быстро.

Нужно ли говорить о том, что определенный опыт в интригах у неё имеется?

Отвечаю мягко:

– Режиссер Ханжонков, радость моя, отнюдь не мой. Во всяком случае он не больше мой, чем любой из наших с тобой подданных. Моя – ты. Мои – дети. Что касается наших семейных трат, то пусть уж лучше люди мечтают о яблонях на Марсе и живут абстрактным светлым будущим, чем лишний раз воюют между собой. Вообще же, полет на Марс, а, тем более, поселение там, обойдутся желающим дороже всей минувшей Великой войны вместе взятой. В ближайшие сто лет никто живой к Красной планете не полетит, но вот Мечта об этом стоит дорогого. Так что пусть. Деньги – тлен. Зато вспомни, сколько молодых романтиков, с горящими энтузиазмом глазами, поступило в наши университеты и технические училища после экранизации «Аэлиты»! А как многие, в качестве тренировки перед полетом на Марс, записались в сибирские и полярные экспедиции! Так что, Марс очень нам нужен и на это денег совершенно не жаль. Наука и образование – вот наше будущее. Всё вернется сторицей.

Маша посмотрела на меня, кивнула и опустила голову мне на плечо.

Я обнял её, заботливо прикрывая простыней весьма соблазнительную и очень желанную для меня наготу. Желанную, впрочем, не только для меня, но и для всякой кровососущей твари, будь она неладна. Привычными мне средствами от комаров мы еще не обзавелись. Да и какие будущие средства помогли бы тут, под открытым небом, когда море вокруг и лишь небо над нами, да яркие звезды мерцают в вышине?