Потоп - Андрей Готлибович Шопперт

давно уже поняли важность образования для своих детей. Больше половины студентов в наших Университетах(Москва, Себеж, Рига, Вильно, Кёнигсберг) — не русские. Гимназий в русских городах пока не так много. А не зная латыни или эсперанто — в Университете делать нечего. Вот потому большинство студентов у нас — немчура и литвины. Среди чиновников то же самое. Наши дворяне, а особливо бояре, своих детей в министерства и губернские коллегии под начало поднявшихся безродных не особо отдают. Сейчас любой худородный вольный подданый, закончивший гимназию, а лучше Университет, мог за десяток лет подняться по табели о рангах если не до самого верха, то до середины, дающей право на потомственное дворянство. Ничего, скоро и русские начнут движение вверх. Из Казны на каждую городскую и церковную школу дают немалые деньги, книги, бумагу. Учителей вот только не хватает. Дарья Кирова, то есть Молотова, предлагает открыть в каждой губернии женские учительские курсы. Только вот бояре против. «Не по старине». А мой батюшка, царь Фёдор Иванович, хоть и был воцерковленным — всё одно любил ходить в польском наряде и смотреть на всякие заграничные политесы. Сейчас ассамблеи не токмо для иноземцев. Наши дворяне тоже и наряжаются, как шляхтичи, и танцуют менуэты, и в шахматы играют, и вина пьют, и музыку слушают. А вместе с мужчинами их жёны и дети к этому приобщаются, правда, в отдельном зале. Россия по словам европейских послов уже не такая дикая, как при деде моём Иване Васильевиче — грозном царе.

Обед. Выбираю кусочек осетрины и картофельные кнедлики. После перемены блюд подают сбитень и мою любимую вяленую тыкву. Сладкие кусочки так и тают во рту. Говорят, что тыкву привезли в Россию из Нового Света. Я вот всё больше размышляю о разнообразии живности и растений созданных Божественным Проведением. Листала как то напечатанную в царской типографии книгу «Новый травник» Якоба Мюллера — это ж сколько сил и труда нужно, чтобы собрать всё про лекарственные растения. Чтобы самому все эти травы изучить и жизни будет мало.

А в Москве давно уже открыты царские больницы и аптеки. Своих врачей и аптекарей пока не хватает, едут к нам на хорошее жалование из Европы. Приезжают и дивятся, что перед осмотром больного надобно по нашим Уставам руки помыть, а перед операцией и ножи с инструментами и нитями в воде поварить. Об этом мой муж Виктор ещё в Курляндии распорядился. Порошок из коры ивы мы первыми научились делать, а ещё настойку для ран из жжёных морских водорослей. Кора хинного дерева тоже продаётся в каждой аптеке, как и высушенные лекарственные травы, растения и ягоды. В Аптекарскую школу на учёбу с каждым годом всё больше и больше желающих. Нужно новую школу отрыть и Институт для врачей и аптекарей про который уж который месяц говорит мой врач Шифгаузен.

Канцлер Головин пришёл. Подписываю Указ «О правах и вольностях иноземцев в России». Не все соглашаются перейти в наше подданство и жить по нашим Законам. Вот для них то и разрешаю свободу Веры и собраний. Масонов вокруг развелось — плюнуть некуда. Любят наши дети боярские поиграть во всякое эдакое. «Свобода, Равенство, Братство». Эх, деда моего грозного на вас нет. В Указе разрешаю иностранным мануфактурам и мастерам работать на нашей земле пять лет без налога в казну. Как Головин говорит — теперь они в очередь выстроятся с просьбой перевести свои хозяйства из Европы.

Уже третий год мы ведём переговоры с представителями Меховой Компании на предмет присоединения к России их заморских территорий. Будет тогда огромная Российская империя. Конфедерация. Государь, чтобы на новых землях не опасались за их свободы хочет даже конституцию принять. Ту, что в Курляндии не приняли. Только её маленько нужно доделать. Вот этим Дарья Молотова со своими профессорами и занимается.

Ещё в январе после нескольких проверок перед Церковью поставили ультиматум: все монастыри которые не откроют школ, лекарню с повитухами, богаделен для сирот и инвалидов — к концу года будут лишены половины лучших земель и монастырских крестьян, которых переведут в царские. Половина из трёхсот монастырей выполнила условие, а некоторые даже перевыполнили, открыв и школу, и лекарню. Таких нужно поощрить. Дадим им уменьшение налогов на три года. Слава Богу денег сейчас в казне достаточно.

Любые мало-мальски грамотные люди, даже женщины(разрешено Указом), нанимались в сельские учителя, жалование которых за пять лет выросло в разы и сравнялось с солдатским в царских бригадах, что делало учителя одним из самых высокооплачиваемых работников в сельской местности. Престиж профессии резко увеличился. Тоже самое было и с лекарями. В основном монастыри нанимали иностранцев, которые толпой хлынули из «освобождённой Европы». Как отмечал Головин зачастую это были авантюристы едва разбиравшиеся в медицине, но порой были и грамотные специалисты, которые по разным причинам не могли найти в Европе работу с достойным жалованием.

Резко увеличился спрос на Азбуку, сочинённую Дарьей Молотовой, на учебники, да и вообще на печатные книги, коих до этого в деревенской России было совсем мало. В губернских городах за три года построили новые типографии, открыли учительские семинарии, где на ряду с законом Божьим и церковным пением, учили преподавать чтение, письмо, счёт и историю. А в столице и в Себеже ещё и военное дело, гимнастику и бег для мальчиков и рукоделие вязание и готовку пищи для девочек. Царские семинарии были бесплатными для учеников. Половине лучших учащихся раз в месяц в награду давали каравай хлеба, либо связку баранок, что сделало весьма популярными тех, кто хорошо учится.

На ассамблеях я попросила участников и их жён отдавать свои драгоценности в фонд российской армии. Сама отдала два полных ларца в казну и стала носить на груди цепочку из меди с бляхой, где была гравировка «Я отдала золото за медь во славу российской армии». Уже на третьей ассамблее почти все участницы были без украшений, как и я, и носили такие медные цепочки поверх платья.

В царских поместьях в этом году совместно с Меховой Компанией поставили пять поташных, пять ткацких, четыре винокуренных, три канатных, три мыловаренных, две бумажных, две игольно-проволочные и две стекольные мануфактуры. Будут товар за границу делать. Железа с домен, дармового леса, шерсти, конопли, льна, зерна с картошкой в наших поместьях с избытком. Супруг мой, Виктор, повелел ещё два года назад на гжельских глинах мануфактуру поставить. Надысь там начали красивую посуду делать и изразцы для хоромных печей. В Луге и в Коломне при