Граф - Роман Валерьевич Злотников

замахал кому-то рукой и быстрым шагом двинулся к лестнице, которая вела к металлическому помосту, подходившему к самой горловине конвертера. Повинуясь этому жесту один из стоявших на помосте литейщиков резво ухватил пробоотборник на длинной ручке и, подойдя поближе, погрузил его внутрь конвертера. Оставшийся стоять рядом с Даниилом Крупп нетерпеливо вытянул шею, как будто хотел что-то разглядеть на столь далёком для маленького ковша пробоотборника расстоянии… Альфред заметно волновался. Что было вполне объяснимо — из руководителя небольшого семейного предприятия он одним махом пересел в кресло директора крупного металлургического завода, на котором уже сейчас, на начальном этапе работало в пять раз больше рабочих нежели на его старом заводе. А когда он будет построен и запущен в полном объёме — под его началом будет почти в тридцать раз больше персонала нежели дома! И это ещё если он останется руководителем всего одного завода… А ведь его русский работодатель весьма откровенно намекнул ему, что если Альфред справится с текущими задачами — он собирается поставить перед ним куда более амбициозные! И что в этом случае одним заводом дело точно не ограничится. А ведь когда он отправлялся на ту судьбоносную встречу со стоящим сейчас рядом с ним и напряжённо ожидающим результаты первой плавки русским графом, которого он тогда, собрав о нём сведения, счёл скорее эксцентричным нежели перспективным, то пределом мечтаний молодого немца была должность начальника какого-нибудь цеха. Ну, или, возможно, что и управляющего, но только если завод окажется не слишком большим. Он весьма трезво оценивал свои шансы, понимая, что чтобы он про себя не говорил и не рассказывал, его слова — всего лишь слова, а его возраст и, соответственно, малый опыт работы точно играют против него. Но его нынешний начальник подтвердил все предположения о своей эксцентричности, назначив его тем, кем назначил. И Альфред буквально из кожи вон лез, стараясь не разочаровать поверившего в него русского…

Молодой немец нервно облизал губы, покрытые капельками пота — от работающего конвертера шёл сильный жар, так что в цеху было довольно душно… ну и волнение тоже сказывалось, и покосился на своего работодателя. Тот тоже было весьма напряжён и взволнован… хотя это точно не первый завод, который он запускал. За последний год Крупп узнал о нём довольно много… и почти всё, что он узнал — вызывало в нём искренне уважение и, даже, восхищение. Пробиться с самых низов — из рабов, из крепостных в богатейшие люди страны, выжить в мясорубке битвы при Ватерлоо, получить титул графа, жениться на самой очаровательной и желанной женщине страны… а то и всей Европы — его жизнь казалась сюжетом приключенческого романа! И сильно будоражила кровь молодого немца. А ведь она ещё не закончена. Что же будет впереди⁈ И, чёрт возьми, Альфред очень хотел был частью этого самого «впереди»…

— Фурму — вира!- надсадно заорал Аносов, после чего та вздрогнула и медленно поползла вверх. А двое механиков у локомобиля засуетились, притормаживая приводной маховик-колесо. Потому что пришло время отключать водяной насос и перекидывать приводной ремень на шкивы привода наклона ванны конвертера. Расплав дошёл до точки готовности, так что пришёл момент розлива плавки.

— Наклоняй помалу!

Народ, столпившийся в цеху, напряжённо замер. Все — русские, немцы, малороссы, сербы, армяне, болгары, греки… на заводе собрался настоящий интернационал. Потому что эти земли всегда были заселены весьма пёстро. Греки, армяне и болгары частью остались от античных колоний, частью были выведены в эти места из Крыма Екатериной Великой. Сербы — бежали из османского подданства. Части местности неподалёку отсюда даже какое-то время носили название Новая Сербия и Славяносербия, на базе которых был, даже, развёрнут целый Сербский гусарский полк. Малороссы осели здесь ещё во времена Запорожской сечи. Русские — когда началось массовое заселение бывшего Дикого поля. Ну а немцы были, в основном, заслугой самого Даниила.

— Пошла сталь…- пронёсся над цехом общий выдох, когда из лётки конвертерной ванны показался край расплава. Ослепительно горящая струя ударила в лоток разбрызгивая искры и потекла по нему растекаясь ручейками по подготовленным изложницам… Главной и основной продукцией нового металлургического завода на начальном этапе его работы должны были стать рельсы, но рельсокатальный стан пока ещё не был готов, поэтому эта и несколько последующих плавок пойдут на пруток и лист, который пока тоже должны были делать вручную, расковывая раскалённые слитки в плоскость паровым молотом. Ну и на склад, который так же пока ещё только строился. Работы здесь было ещё непочатый край… Но это была первая сталь Юга. И в её огненном сиянии перед Данькиными глазами встали видения огромных заводов, густой и причудливой вязи железных дорог, покрывающих землю от Вислы до будущего Владивостока, тысяч мчащихся по ним паровозов и сотен пароходов, над которыми возвышались громады портовых кранов, а над ними ажурные перекрытия десятков мостов, соединяющих берега величественных рек — того будущего, из которого он пришёл и которое, как он понял вот только сейчас, всё это время строил! Блин, и ведь не собирался же ни разу, просто хотел просто спокойно и в достатке жить — как он во всё это вляпался?

В Петербург граф Николаев-Уэлсли отбыл через два дня после запуска первого конвертера. Его ставка на молодого Круппа — сработала. Не смотря на все задержки, косяки и проблемы южный промышленный кластер строился весьма быстрыми темпами. Да, возможно, немного отставая от планов — но он же никогда не строил вот так с ноля и полным комплексом нечто столь же грандиозное. Те же «Павловские заводы» росли и развивались не один десяток лет… Здесь же заводские цеха, домны и подъездные пути вздымались ввысь буквально за считанные месяцы! Так что молодой немец показал себя человеком выдающихся талантов. Ну дык недаром Альфред в той, иной истории сумел создать крупнейшую на тот момент промышленную империю Европы. И это учитывая, что ресурсы, доступные ему на том, прошлом старте были на порядок, а то и на два меньше, чем те, что что были в его распоряжении сейчас.

Путь до Петербурга занял всего десять дней. На Днепре ещё стояла большая вода, поэтому пороги пока что были проходимы, так что бывшему майору не пришлось трястись в коляске по проложенному вдоль реки просёлку — паровой катер специальной постройки с минимальной осадкой за сутки вполне нормально преодолел все девять порогов и несколько десятков каменных гряд доставив бывшего майора до Екатеринослава. А дальше он пересел на нормальный пароход, который всего за неделю