Начальник милиции. Книга 5 - Рафаэль Дамиров

покараулят, но на рожон не лезут. Я сейчас сам подъеду. Он тип опасный, без меня в квартиру не входить. Предупреди, понял? Надеюсь, что он там.

— А что, с мясокомбината он сбежал? Ты говорил, что он на работе, по-тихому его возьмете.

— Его кто-то предупредил, но ничего, никуда не денется. Это даже хорошо, что он сбежал, — зло усмехнулся я, — значит, мы на верном пути.

Я положил трубку и подошел к окну. Мое внимание привлекла фигурка женщины, что бежала на каблуках в узкой юбке через территорию мясокомбината. Я распахнул окно, пригляделся… Бегучие пассатижи! Да это же Вобла! Смылась. Как?

— Стоять! — крикнул я в окно второго этажа.

Но женщина, не оглядываясь, припустила еще быстрее. Не стрелять же в уважаемого человека, да еще и мать нашего сотрудника, даже если она преступница. Хотя ее вина пока не доказана. Против нее — всё, но косвенно, а вот ее побег прямо указывает на ее преступную осведомлённость, и это как минимум. Ну или с ума сходит по своему Жоричу и побежала его спасать. Не ожидал я такого финта от директрисы. А Гужевой куда смотрел? Твою дивизию!

Я схватил телефонную трубку и набрал номер проходной.

— Мясокомбинат, ворота, слухаю, — проговорил в трубке голос старика.

— Это старший лейтенант милиции Морозов. Директора вашего с территории не выпускать! Ясно?

— Ась? Хто это? Кого впустить?

Глухая тетеря, блин! Я повторил приказ громче, старик-вахтер, вроде, расслышал, но никак не мог врубиться, почему нужно не выпускать директора, и все твердил, что полномочий у него таких нету.

В окошко я уже видел, как отъезжает директорская «Волга», вот она уже на проходной.

— Дай трубку сотруднику!

— Чегось? Какому сотруднику? — не понял старик.

— Рядом с тобой сидит сотрудник уголовного розыска.

— Со мной? Со мной степняк какой-то, он по русски-то плохо разговаривает.

— Твою маковку! Это инспектор уголовного розыска! Быстро дал ему трубку! — заорал я, как на плацу.

— Агась! Сейчас. Чего орать-то так, не глухой же…

Тулуша я оставил на проходной, должен следить, чтобы с вахты тоже никого не предупредили, что мы с обысками и проверкой нагрянули. Ну и чтобы Жорич не выскользнул, если соберется — это я при нашем въезде так думал. Только он уже раньше, оказывается, проскочил. Падла.

— У аппарата, слушать! — проговорил в трубку Тулуш, но я видел, как веревочка на проезде проходной опустилась, и «Волга» уже выскочила за территорию.

Е-мое! Чуть-чуть не успел.

— Тулуш! — крикнул я в трубку. — Никого не впускать и не выпускать. И объясни уже вахтеру, что ты милиционер.

— Я говорил, он не верить.

— Будь убедительнее, как ты умеешь!

Я повесил трубку и быстрым шагом, почти бегом вернулся в кабинет директрисы, там был Гужевой, скучал на диванчике.

— Ваня, дорогой мой человек! Это как понимать? И где, скажи мне, Вобла? — зло прищурился я на подчиненного.

Ну что она, и его обаяла, что ли?

— Кто? — чуя неладное, вскочил тот с дивана.

— Виталина Сергеевна…

— А-а! Так это самое… Плохо ей стало, она за валерьянкой пошла.

— Какая, на хрен, валерьянка, Ваня! Я тебе какие указания давал?

— Ну так, Саныч… Она за сердце схватилась, охала так. Сказала, что мать сотрудника нашего. К совести моей взывала. Слушай, так она, оказывается, мама нашего Загоруйко? Как тут не поверишь? Валя-то у нас — парень честный-пречестный.

— Поверил? — негодовал я. — А почему ты с ней за валерьяночкой не пошел, сердобольный ты наш?

— Так как же, охраняю бумаги. Я же не дурак, вдруг кто-то зайдет и уничтожит документы изобличающие.

— Молодец, нечего сказать. Кабинет замкнуть и приемную тоже. Прошкина оставим здесь. А ты — за мной.

— Куда?

— Преступников разбежавшихся ловить.

Я быстренько смотался на склад и проверил, как там проходят обыска. Проконтролировал, чтобы сотрудники БХСС взяли в оборот и бухгалтерию. Может кто-то из финчасти в сговоре, не хотелось бы, чтобы сухими вышли. Убедившись, что все в порядке, спешным шагом направился в сторону проходной. Гужевой семенил следом.

в это время у меня затрещала переносная рация, сухой голос, искаженный динамиком и радиопомехами, проговорил:

— Второй — Черемухе… пшкх… ответь.

Черемуха — это позывной дежурной части. Второй — это позывной руководителя УГРО, то есть мой. Позывной «Первый» был у Кулебякина, но он рацией не пользовался.

— На связи второй, — нажав на кнопку, проговорил я.

— Участковый и Казарян на адресе, говорят, что в квартире кто-то есть, прием.

— Пусть охраняют. Не лезут. Как понял?

— Принял. Там баба какая-то в квартиру к нему пришла… кш-ш… Худая и твердая, как жердь.

— Отлично. Выезжаю. Это его сообщница. Никого из квартиры не выпускать! Накроем всех разом. Конец связи!

Глава 15

На проходной я забрал Тулуша, и мы уже втроем выдвинулись на адрес проживания Жорича. Едва въехал во двор панельного дома, пришлось резко затормозить — слишком пусто кругом, сразу видно, что уже творится неладное.

В помощь прибыл наряд ОВО на жигуле и с автоматами, но они не высовывались, а встали почему-то поодаль. А участковый и гаишник спрятались за желтым УАЗ-иком дежурки. Водителя не видно, будто его смыло.

Я продолжал ехать потихоньку, оглядывая обстановку. Окно на четвертом этаже распахнуто. Туда все и глазели. Любопытствующих граждан, случайных зевак и бдительных соседей, какие всегда оказываются рядом, случись что, на улице почему-то не было, будто испарились.

Лишь только я остановил машину, как прогремел выстрел, и лобовое стекло наше высыпалось в салон.

— Стреляют! — крикнул Гужевой и тут же мертвым зябликом упал на сиденье, пригибаясь, спрятался от пуль.

— Из машины! — скомандовал я и выскочил наружу, пригнувшись, обежал жигуль и засел за ним.

Выглянул из-за укрытия, рассматривая дом.

Из распахнутого окна торчал ствол охотничьего ружья. Получается, уже перезарядился, гад, и снова держит нас на прицеле.

— Это Жорич палит? — прижимаясь к железному боку «копейки», испуганно спросил Гужевой.

Рядом присел Тулуш.

— Ну а кто же еще? Квартира-то его, — кивнул я на дом. — Нужно найти укрытие понадежнее. У него, похоже, двенадцатый калибр. Прошьет нашего жигулёнка и не подавится. Считаю до трех, и бежим к УАЗу. Готовы?

— Готовы! — кивнули подчиненные одновременно.

— Три! — крикнул я и рванул туда,