Пуля времени - Николай Свечин

Ну а дальше, как в кино, – ангелоподобный женский силуэт в рапиде (замедленной съемке), да воздыхатель, стоящий с раскрытым ртом и забывший обо всем на свете. Бурлак, как и большинство среднестатистических мужчин, любил глазами.

Зафиксировав цель, опер включал уже весь свой полицейский напор. И ни одна попавшая в его сеть «фигурантка» далеко не уходила. Правда, и вся ответственность за то, кого он таким образом задержал и посадил под домашний арест, лежала тоже на нем. Он мог жестоко заблуждаться и потом еще долго пожинать плоды собственных решений – Бурлак не любил признавать ошибок.

Далее любовная лодка привычно начинала биться о быт. С разной степенью интенсивности, но без вариантов. Всплывали все те моменты, о которых он не думал, наблюдая светлые образы в рапиде. И в финале Бурлак получал то, что получал.

Оксана, кстати, была неплохой женщиной. Возможно, просто не его тип. А его очередная ошибка. Ведь тоже когда-то пришла из рапида и подавала определенные надежды. А потом начала спрашивать про мусор, посуду, пробовала стать его тайм-менеджером. Да что говорить…

Ратман снова вернулся в прошлое. Как бы глупо это ни звучало, но жить нужно сегодняшним днем, то есть прошлым – в данном конкретном случае.

Ну вот замутит он с Ритой, отобьет у атамана (если еще не отбил!), и что дальше? Ему лететь домой, на сотню лет вперед, а ей оставаться тут его «вдовой»? Технологии парных перемещений во времени он наблюдал разве что в кинофильме «Назад в будущее». Но там Док отремонтировал для этого целый паровоз. Сейчас, кажется, не тот случай…

Да и где гарантия, что Рита когда-нибудь не станет очередной Оксаной? Не обабится со временем, не начнет поучать, совать нос куда не следует, устраивать слежку за почти не ношенными носками по всей квартире, и далее по списку? Гарантии не было.

Смущало только одно. Отчего-то он еще не видел Риту в рапиде… Что это? Особенности восприятия прошлого? Или настоящая любовь в противовес обычной страсти, какую он диагностировал у себя в ХХI веке? Это предстояло выяснить!

Кстати, Лодыга как-то обмолвился, что Рита почти окончила полный курс гимназии. Вот почему у нее такая правильная речь и тяга к умным людям. А вместо этого ей достался Хряк…

Ратман вскочил с кровати, быстро обулся и почти побежал к «кабинету» Казака.

У входа в комнату атамана дежурил рослый Дуля. На автомате преградил дорогу, неловко расставив ноги какого-то невероятного размера. Заспанным, но недобрым взглядом посмотрел на Ратмана-Гимназиста. Чего, мол, надобно? Иди, куда шел.

– Дуля, что встал, как баба во время красок? Иди, докладывай атаману – начальник штаба пришел!

– Какой начальник? – У Дули на всякий случай сжались кулаки, а на шее вздулась вена. Живи он на сто лет вперед – верно, служил бы в ОМОНе.

– Да шучу я, остынь… Гимназист пришел. Спроси еще кого-нибудь, коли сам не видишь.

– А он тебя вызывал?

– Ясен пень, – соврал Бурлак.

Подумав, Дуля развернулся и пошел к шефу, бросив на ходу:

– Жди.

Через пару минут вышел опять:

– Он тебя не вызывал.

– Да ты еще больший шутник, чем я, Дуля! Молодец, купи себе пастилу с мясом!

Каким-то образом бывший опер успел «прочитать» своего нового коллегу. Возможно, оценил более мягкие очертания кистей рук взамен прежних кулаков и расслабленность в верхней части тела против вздутой вены. Профайлинг XXI века в действии!

– Иди, – разрешил личный телохранитель Казака.

Но прежде ощупал карманы «посетителя». Вот тебе и «свой» среди чужих.

Ратман зашел внутрь, но встречи тет-а-тет не случилось и тут. На него глядели две пары глаз: Казака и Облезлого.

– Ну, проходи, коль я тебя вызвал, – подыграл вошедшему атаман, играя желваками на лице с загадочной улыбкой.

Ага, кошки-мышки, значит… Ну-ну… Бурлак прошел и сел.

– Что молчишь? – Казак продолжал «вести».

– Ну меня же вызвали вы, жду дальнейших указаний. – Ратманов наглел, но черту дозволенного пока не переходил. Все еще можно было списать на специфический юмор.

– Ну да, ну да, – согласился Казак. – Не смущает, что нас трое?

– Смущает.

Руководство банды переглянулось. Облезлый поднялся и пошел к выходу.

– Далеко не уходи, мы скоро, – сказал ему атаман напоследок.

Облезлый кивнул и, выходя, как будто ненарочно и слегка зацепил плечом конкурента. Правда, это слегка при минимуме видимых усилий со стороны есаула едва не уронило Георгия наземь.

– Осторожно, – по-отечески пожалел его Казак и улыбнулся.

Ратманов недобро посмотрел вслед уходящему и дождался, когда за тем захлопнется дверь.

Матвей Иваныч Скурихин, он же всесильный воротила преступного мира Казак, в бандитстве нашел выход собственным демонам. Так же, впрочем, как и Бурлак. В этом они были похожи, как бы ни было неприятно рассуждать о подобном бывшему оперу.

В обществе Казак играл роль уважаемого ветерана войны, хорошего, в общем и целом, человека. А людоеда прятал внутри…

Ратман выжидал, стараясь не прятать глаз, но и не лезя на рожон. Пусть атаман заговорит первым…

И Казак наконец начал терять терпение:

– Ну, чего тебе? Не ходи вокруг да около. Говори. Тут только свои.

– Давайте сыграем в… шахматы! – неожиданно предложил Георгий.

– В шахматы? А вдруг я не умею. – Хищная улыбка украсила лицо опасного соперника.

– Умеете-умеете, такой человек, как вы, должен быть минимум чемпионом района.

– Чемпионом чего?

– А, это… На некоторых соревнованиях так иногда называют территориальные единицы… – не слишком ловко вывернулся попаданец.

Разумеется, никаких районов в Москве еще не было, они появились только при большевиках, в конце 1917 года. А Ратманов продолжал:

– Чтобы вы, да не умели играть…

На самом же деле Жора-Гимназист просто видел в этом доме шахматную доску и не мог представить, чтобы на ней играли рядовые бандиты.

– Ну, сыграем, – согласился атаман и довольно быстро достал коробку откуда-то из-под стола. Вероятно, у Казака это был довольно ходовой предмет.

Потом зажал в двух руках фигуры разных цветов и протянул оппоненту.

– Белые, черные?

Попаданец ткнул, не глядя, и попал в белые.

– Ну что же, тебе ходить…

Георгий вздохнул и сделал первый ход. Ожидаемо Е2 – Е4.

– Оригинальный ход, – поиздевался соперник.

Но… сходил так же и со своей стороны.

В ответ Ратманов пошел конем. Уже кое-что.

– В гимназии вас, гляжу, не только языкам и арифметике обучали, – заметил атаман и снова сходил зеркально.

– А вас в казачьей станице учили поспешать медленно, – ответствовал консильери.

– Что верно, то верно. Так на что играем?

– На желание.

Атаман почти удивился, делая очередной ход.

– И какое именно?

– Если выиграю я, вы отпустите меня сегодня к Рите. Если выиграете вы… – Он не успел договорить.

– Ты сделаешь то, что я попрошу, – договорил за него атаман. – Вернее, потребую.

Ратманов кивнул. И впервые задумался над игровой ситуацией.

– Вы мне подыгрываете, – наконец изрек он.

– У нас это называлось тактикой.

– Хорошо, тогда… я съем офицера.

– Смело.

Атаман съел в ответ и слона попаданца. Оба улыбнулись. Честный размен.

Прошло еще какое-то время. Количество фигур на доске резко сократилось. А судя по количеству съеденного, Георгий был даже более