Граф Верховцев. Задача - выжить - Лев Котляров

Помню, в дальних комнатах требовался ремонт, — сказал отец и поднялся.

Мы разошлись в разные стороны. Мария Федоровна взяла меня под руку и повела на улицу.

— Расскажи, как ты тут? Магия правда вернулась?

Я кивнул, ведя ее к зарослям сирени. Она давно отцвела, но все еще радовала своей зеленью.

— Сила появилась. Электричество. Понемногу осваиваю. Дается тяжело — теоретических знаний много, а практики очень мало.

— Жаль, что магия пробудилась так... — она замолчала, подбирая слово.

— Неожиданно? Поздно? — подсказал я.

— Ты стал старше. Мудрее. Я вижу в тебе эту силу, и она меняет тебя.

— Это пугает тебя?

— Нет, совсем нет. Мы никогда с таким не сталкивались. Я бы хотела, чтобы ты поговорил на эту тему с Авдотием. Он может дать тебе правильный совет.

В ответ я пожал плечами. И тут же вспомнил слова старика: “Будто тело еще не готово”. Он знал! Видел!

— Поговорю, матушка, спасибо.

— А в Бийске был? Там очень хороший книжный магазин. Я наведывалась в него, пару лет назад.

— Бийск — очень приятный город. Мы с Василием почти каждый день туда приезжаем. Я иду в Гильдию магии, а он ждет меня в ресторане.

— Кругликов там еще работает?

— А то! — с улыбкой ответил я. — Помог с учителем, учебники дал. Даже на порчу имущества глаза закрыл.

— И когда ты успел? — соболиные брови Марии Федоровны приподнялись.

— Не совладал с силой. Лопнули светильники.

— И как на тебя ругаться-то? — со смехом спросила она и хлопнула меня по руке. — Расскажи про остальных. Горничные тут очень симпатичные.

Я сбился с шага и удивленно посмотрел на нее. Щеки стали пунцовыми.

— Все, как ты быстро растешь, Алексей, — вздохнула она.

Ветер растрепал ее темные волосы, и одна прядь выбилась из прически и черной лентой пересекла лоб. Матушка улыбнулась, став чем-то похожей на мою жену из прошлой жизни. В груди потяжелело. Я так и не простил себе ее смерти, пусть и покарал причастных.

Мария Федоровна, уловив мое настроение, вытянула вперед ладонь и на ней вдруг появился небольшой шарик из воды. Крошечные капельки выстреливали из него в разные стороны, переливаясь на солнце и ослепляя.

Я улыбнулся одними губами и повторил ее жест. Матушка не отводила взгляд от набухающей искрами сферы. Стараясь, контролировать каждое свое движение, я позволил магии вырасти до размеров футбольного мяча.

— Какой красивый! У тебя отлично получается! — радостно произнесла матушка, подбрасывая свой шарик в воздух.

Тот моментально взорвался брызгами.

— Боюсь, если я сделаю то же самое, то будет немного шумно, — выдохнул я, не отрывая взгляд от своего заклинания.

— Расслабься и позволь магии раствориться в тебе. Представь, как сила уходит обратно в пальцы, из них в предплечья, а затем растекается по телу. Должно быть немного щекотно.

Получилось не сразу. Мяч из молний то уменьшался, то увеличивался в размерах. Мария Федоровна спокойно и не торопясь повторяла мне раз за разом последовательность действий. И когда у меня получилось, я от облегчения рассмеялся, упав на траву. Пот стекал с меня ручьями, рубаха на спине промокла, но я был счастлив.

И почему нельзя учиться магии именно так? Без неожиданных атак, без криков, без камер с антимагином? Да я согласен брать такие уроки и отказаться от любимых булочек! Хотя нет, с булочками я погорячился.

— Пойдем обратно? — спросила матушка и помогла мне встать. — Когда у тебя следующее занятие?

— Завтра в полдень. Кругликов выделил для нас помещение. Из-за того, что я не целиком могу контролировать силу, приходится заниматься в камерах в подземелье.

От матушки повеяло опасением.

— Нет, нет, все хорошо. По крайней мере, там безопасно. — Я повернулся к Марии Федоровне, — Представляешь, мое заклинание сделало дыру в полу классной комнаты! Здоровенную!

— Никто не пострадал? — ахнув, спросила она.

— Нет, Лискин поставил на меня щит, и я только ударился об стену.

— Погоди, — Мария Федоровна придержала меня рукой. — Ты сказал — Лискин? Георгий?

— Да, все верно. Он мой учитель. Кругликов сказал, что других магов с нашим типом магии в Бийске нет. Ты его знаешь?

— Как тебе сказать...

Она оборвала свою фразу и тронула рукой тугие бутоны роз, растущих вдоль декоративного заборчика. Я не мешал ей собраться с мыслями.

— Много лет назад, еще задолго до того, как я встретила твоего отца, мы с Георгием дружили. Точнее, наши семьи постоянно общались между собой. Сам знаешь, как это бывает. Постоянно туда-сюда в гости, дети общей гурьбой.

Она сорвала цветок и стала отрывать лепесток за лепестком.

— Вы любили друг друга? — осторожно спросил я.

— И да, и нет, — уклончиво сказала она. — Мы виделись регулярно, у нас были схожие интересы, игры. Кажется, родители были довольны, если бы их нас вышла пара. Мы часто сидели вдвоем в беседке. Возможно, даже влюбились друг в друга.

— И что пошло не так?

— Война, — вздохнула она. — Его отца признали предателем, вся семья стала изгоями. Мои родители запретили нам с Георгием общаться, забрали меня в дальнее имение, подальше от столицы. Лискин сбегал из дома, чтобы меня увидеть. Мы прятались от всех, пока однажды нас не поймала экономка. Трепку мне задали знатную. А затем появился твой отец. Нас быстро поженили.

— Как это воспринял Лискин?

— Не знаю. Мы потеряли друг друга из вида на многие годы. И вот сейчас ты говоришь, что он твой учитель.

Она всплеснула руками, роза выскользнула и упала на дорожку. Я осторожно ее поднял.

— Отец знает про Лискина?

Матушка неуверенно мотнула головой и зашагала дальше.

— Скажи, пожалуйста, — я догнал ее и вложил цветок в холодные пальцы, — а много таких магов, как мы с Лискиным?

— Очень мало. По пальцам пересчитать можно.

Мы неспешно дошли до крыльца и остановились возле рубиновых георгинов. Мария Федоровна крепко сжала мои ладони и с жаром проговорила:

— Алексей, прошу тебя!