Ливония. Продолжение - Андрей Готлибович Шопперт

а призыв: «Наших бьют». Вот в обстреле замка это да, там приказ он отдал и пятьдесят мин, выпущенных из стадвадцатимиллиметровых миномётов, закончились за шесть — семь минут. Это как «Тюльпан» в будущем. Нет, порох дымный и настоящая взрывчатка — это разные вещи, но в каждой из пятидесяти мин больше четырёх кило самого улучшенного пороха. Мало обитателям того замка не покажется. Если после этого там останется хоть кто-то, с кем можно переговоры вести, то человеку этому можно сразу медаль вешать на шею с надписью «Удачливый ссукин сын».

Боровой оглядел город в подзорную трубу. Нижний город тоже стеной ограждён, но там высота нормальная, ни один бюджет не вынесет двадцатиметровой стены вокруг всего города. Так он ещё и дальше свои улицы-щупальца распустил, выметнулся из-за стен. Вполне успешный, процветающий и растущий торговый центр. Сейчас он выглядел вымершим. Люди, услышав рёв Линдворма, попрятались по подвалам, у кого есть, а у кого нет под столами. Даже собак на улицах не видно и им стало недосуг встречаться с Линдвормом, есть дела поважней, забиться, например, под стол, под бок хозяина. Не, не страшно, просто нужно охранять хозяина. Скулёж? Это от усердия.

— Не получилось опять по-хорошему. Андрейка, гаркни там ворону в Воронье гнездо, пусть вывешивает сигнал: «Всем на берег». Будем захватывать. Перестаёт мне нравиться идея с королевством Ливония. Неадекватные тут все. Стой. На лодки наши сигнал пусть подаст, чтобы возвращались. Нужно диверсантов высадить.

Сам Юрий Васильевич подошёл к самозабвенно палящему в кого-го Юрию Стрелкову.

— Остановись. Ствол эвон раскалился. Как рука? Ну, раз стреляешь, то жить будешь. Юра, тут в паре километров есть Домский собор, вон его шпиль. Там в настоящее время может находиться епископ Ревельский… ай с этими длинными именами. Во, записал, ага у этого короткое — Фридрих фон Амптен. Боюсь, власть светскую мы выбили, и теперь он как бы главный. Фон Рекке говорит, что он человек неплохой и неглупый, нужно его сюда попытаться доставить. С бережением. Всех, оказывающих сопротивление, уничтожить, в плен никого не брать. Нужно тебе в качестве поддержки штанов Егоркиных гренадёр с десяток? Нет, так нет. Вон, лодки уже назад плывут. Как будете готовы выдвигайтесь.

Вместе с двумя лодками на корабль вернулись переговорщики. Все трое в разных настроениях. Иван свет Михайлович Глинский ругался, плевался, кулаком грозил в сторону замка и требовал ещё им туда мин послать. Князь Палецкий держался за саблю и требовал дать ему сотню потешных и двадцать его послужильцев, и он возьмёт город.

— Конечно, Василий Дмитриевич. О том и с отцом твоим договаривались. Бери своих послужильцев, и я дам команду Егору выделить тебе сотню гренадёр. Действуй по своему усмотрению. Отдельно от тебя ещё три — четыре отряда будут, вы там внимательней, друг дружку не перестреляйте. Ну, по внешнему виду ориентируйтесь. У нас кафтаны, а у этих товарищей чулки, тут тяжело спутать.

Главный же переговорщик барон фон дер Рекке впал в уныние. Он уже королевскую корону на свою русую головку примеривал, а тут война опять и главное — теперь резиденция короля Ливонии — замок в Ревеле разрушен.

— Может и тебе сотню дать? Я Кострову команду дам? — подошёл к уставившемуся на замок барону Юрий Васильевич.

Тот радостно головой закивал. Значит, не пропащий человек. За власть нужно бороться. Власть сама себя не возьмёт.

Событие сорок пятое

— Доктор, зачем вы меня меряете?

— Я не доктор, я плотник.

Был бы телефон… Да даже проволочный, в смысле, с проводами на катушке, как в Великую Отечественную, и Юрий Васильевич бы сидел у аппарата эбонитового и выслушивал донесения от командиров взводов, рот и батальонов о захвате такой-то улицы, хибары или такого-то кабака

— Первый, это пятый, мы тут ик… захватили ик… едальню на третьей стрит или авеню, хрен их немчуру поймёшь. Тут столько еды, а пива скоко…

— Скоко?

— Ну, минус две бочки, ага, минус три бочки, есть ещё. Как добьём зелёного змия, так дальше пойдём, напротив и чуть дальше кабак. И его ик… ик захватим.

Но нет ни телефона, ни слуха. Потому только подзорная труба и глаз правый. Нет, он естественно Коробову, Кострову, Егорке Коноплёву, барону Рекке и князю Палецкому сказал, чтобы если чего важное, то гонцов чтобы слали, но пока ни одного нет. Выходит, в кабаках не застревают. Пока война идёт в посаде, порту и прочих окрестностях. Войной можно с натяжкой назвать, но время от времени в кого-то наши палят. То тут то там вспухает облачко серого дыма.

Враг он там, за стенами Нижнего города. Думают отбиться. Это вряд ли. Два миномёта уже спустили с кораблей и теперь волокут их к одним из ворот Нижнего города. Ворот четверо, но зачем все четверо вышибать, одних будет достаточно. Понятно, что миномёт и ворота не лучшее сочетание. Но не пушку же снимать с корабля⁈ Так там и калибр меньше и заряда пороха всего с фунт, несопоставимые вещи. Фунт и десять фунтов пороха. На такой случай к станине миномёта есть приспособа, которая позволяет стрелять практически горизонтально. Это у настоящих миномётов, где мина при опускании в ствол накалывает капсюль, нельзя горизонтально или настильно стрелять. Но в его миномётах заряды раздельны, и это скорее мортирка, а не миномёт. Приспособа простейшая. Это что-то типа клина — упора, что подставляется под станину. Ну, да при испытаниях стало ясно, что отдача сносит всю конструкцию, переворачивает и кувыркает. Так и чёрт с ним, чтобы такой миной вышибить ворота возможно одного раза хватит, а нет, так пусть пять минут и несколько «твоих матерей» и «ежа в зад тому, кто это придумал» и аппарат готов вторую минуту по недобитым воротам садануть. Никаких бьющихся и ломающихся частей в нонешних миномётах не предусмотрено.

Как-то, ещё когда в универе на военной кафедре Боровой на артиллериста учился, то преподаватель один, дедушка почти и с бородкой чеховской, рассказал, как американцы во время второй мировой пытались из своего 107 мм миномёта по японским укреплениям стрелять настильно стандартным или штатным выстрелом. Додумались янки до следующего: на взрыватель мины (с полным зарядом) надевалась небольшая ракета в сгорающем корпусе. Мина вставлялась в ствол и утапливалась рукой насколько возможно, после чего ракета поджигалась. Реактивная тяга осаживала мину в ствол, где она натыкалась штатным капсюлем на боек — а дальше все как обычно. Но тут никаких капсюлей нет, обычный пороховой заряд в