Совок. Вперёд в СССР (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

***

Открыв калитку могильной ограды, я прошёл к скамейке, сев на неё, и покрутив в пальцах новенький паспорт, сказал глядя на надгробие с фотографией Ольги Бабич:

- Здравствуй, солнышко. Вот, паспорт сегодня получил. Ты меня прости, но я пришёл в последний раз. Я из тех что оставляет прошлой за спиной и не оглядываются. Наши детдомовские будут за тобой приглядывать, мне обещали. Что ещё я могу сказать? Всё же я нашёл твоих убийц, это не старшаки из нашего детдома, что мне тёмную устроили, помнишь, как ты плакала над моим разбитым носом? Зря я их всех убил. Тут они сами виноваты, как тех четверых, а все четверо в моём избиении участвовали, нашли с переломанными руками и ногами, остальные, кого они мне назвали, исчезли, из детдома и города. Испугались. А ты пропала через две недели, я на них и подумал. Нашёл всех, умирали они страшно, но убийц среди них не было. Когда снег начал сходить и твоё тело нашли, задушенную и изнасилованную, я смог найти следы, год это произошло, так и вышел на убийц. Знаешь, кто был заказчиком? Одноклассница наша, тоже из детдома. Аня Палкина. Та полная такая девушка. То, что я носил её портфель, как и другим, она поняла по-своему и считала меня своим, тайно вздыхая в стороне. А когда мы стали парой, отплакавшись, и со злобой отвергнутой женщины решила отместись нам обоим. Старшаки познакомили её с тремя парнями, только что из мест заключения, они всё и сделали. Расплатилась она за тебя собой. То-то несколько дней как каракатица ходила. Двоих я нашёл, насколько дней они умирали, третий извини, спрятался на два года в колонии, рецидивист. Я подожду, когда он выйдет. На Аню у меня рука не поднялась, ты уж извини, пропустить её через всё что с тобой сделали я не смог. Просто, привязал камень к ногам и отправил на дно реки, живой. Я долго думал, как я к тебе отношусь, и понял после твоей смерти, что любил, действительно любил, и буду помнить всегда, но и ставить крест на своей жизни, извините не могу, я уже три месяца живу с учительницей. Ты её знаешь, литературу у нас ведёт. Наташа, замечательная, нежная и ласковая, мне с ней хорошо. А сейчас мне пора, купил билет во Владивосток, вылетаю через час.

- Громов, стоять! - появились из-за дальних оград несколько человек в форме сотрудников милиции, среди них была и Света, на губах которой змеилась мстительная улыбка.

Вздрогнув, я проснулся. В уши тут же ворвался рёв авиационных моторов, и в иллюминатор рядом я рассмотрел город и сопки внизу, повернувшись к Ольге что сидела рядом и читала, я с огромным облегчением вздохнул, пробормотав:

- Это сон, это только сон.

Ольга, положив книгу на колени, с лёгкой улыбкой повернулась ко мне, окинув меня взглядом собственницы, и поинтересовалась:

- Плохой сон? Ты как над Москвой уснул, даже когда мы садились на дозаправку не проснулся. Стюардесса тебя одеялом укрыла. Внизу Владивосток, мы прилетели.

- Это не сон, это кошмар. Представляешь, мне приснилось, пусть и не очень натуралистично, как ты пропала в декабре, оказалось тебя похитили, изнасиловали и убили, тело только весной нашли, когда снег сошёл, а наняла бандитов Палкина, что была в меня тайно влюблена, а я всем отомстил. Лужи крови и мозгов во все стороны

- Молодой человек, - донеслось из-за спинки мужской голос с кавказским говором. - Можно о крови и мозгах попозже, я кушаю?

- Извините, - повинился я.

- Ну у тебя и воображение, - покачала головой Ольга.

- Воображение у меня богатое, это так, но на всякий случай я с тебя глаз теперь не спущу.

- Как будто я против.

Да уж, кошмар меня взбодрил, вон в пот бросило и сердце работало как будто пробежал километров двадцать, постепенно успокаиваясь. Также и инфаркт можно схлопотать. Навеял чёртов самолёт. У меня и в прошлых жизнях во время полётов гул моторов кошмары вызывали, так что я не удивлён. Да и не сбылись ни один. Что ж, встряхнувшись, держа Ольгу за руку, я наблюдал как мы совершаем посадку, для той это первый полёт, вообще на самолёте первый. Для меня в этом теле тоже, но как оказалось старые привычки и тут присущи. Чёртовы моторы. Что я могу рассказать о восьмом классе, что мы закончили месяц назад? Да нормально всё шло, я отметелил всех, без переломов, но сплошные синяки имели, неделю в больнице провели. С теми четырьмя в кузове «газона» я общался переодетым и в маске, нажимал на горло и хрипло шипел, задавая вопросы, голос не опознать было. Сказал, что меня наняли разобраться с теми, кто Громова избил, и меня не волнуют виноваты они или нет, так что сдали всех остальных легко, и я за следующий день, пока шло расследование по первому избиению, отловил в том же виде, в маске, и остальных. Блин, двенадцать человек меня тогда било, аж два раза устали. Двое из моего класса были. Меня пылись привязать к избиениям, но оба раза в тот момент мы с Ольгой были в кинотеатре, и та выступала как алиби, хотя на учёт в милицию меня поставили. Так я адвоката нанял, и тот снял меня с учёта. Из-за этого мне комсомольский билет так и не вернули, хотя я и выполнил комсомольское поручение, довольно унизительное, вечерами в актовом зале школы читал лекции о нравственности отношений среди подростков пятым и шестым классам. Этим комсорг школы должен был заняться, а тот застеснялся и на меня сбросил. Ну и я плюнул, не подходил больше к ним, и без билета жить можно. А на принцип пошёл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Квартиру мы с Ольгой сняли, вместе выбирали. На полгода сначала, потом продлили, когда срок закончился, ещё на полгода. Мы там не жили, ночевать должны в спальнях детдома, строго обязательно, но уроки там делали, сексом занимались, обучил её оральному и аналу. Там же Ольга и невинность потеряла, после дня рождения я ей подарок сделал. Так что уже три месяца как мы полноценные любовники, но попку её я всё равно страстно люблю. Ольга старше меня, первого апреля у неё день рождения, паспорт в средине апреля получила. Только сдать его пришлось, он хранился в сейфе директора. Что я скажу, объяснил ей свои доходы тем, что ищу клады времён Революции, и не думаю даже государству их сдавать. Советский Союз мне нравится, либералы, обзывая Союз, прозвали его «совком», так я горжусь тем что я совок, путь по их мнению это обидное прозвище, хотя и не понимал раньше что это значило. Это я о первой жизни. Да, мне нравится жить в Советском Союзе, но вот проводимая политика нет. Тратить огромные суммы на чернозадых каннибалов, это просто идиотизм. Этот год одним деньги и оружие, другой год другим, и те воюют между собой. Лучше бы тратили на свой народ, поднимая их благосостояние и уровень жизни, а не туземцев Африки. Стоит только какому вождю сообщить что тот встаёт на путь социализма… Макаки быстро сообразили, что так можно серьёзно лохов из Союза на деньги развести, и делали это. Да ещё на них просто тратят деньги, строят объекты, гражданскую и военную инфраструктура, оружие отдают, обучают в наших ВУЗах, и всё бесплатно, без возврата огромных средств. Самые богатые люди сидят в правительстве Советского Союза. А чего им не тратить, не их же? Раз могут раздаривать такие суммы, что мне с моими мелкими находками лезть в это дело? Ну уж нет, так что ни копейки не дам, всё равно на хрень потратят. Дети голодают в Африке? Да плевать я на них хотел. Почему мы должны помогать чернозадым? Нечего рожать было. Жёстко и неправильно? А плевать, так я и считал. И да, я не люблю чернозадых, и никогда этого не скрывал. Как отлупили меня в ЮАР, ограбив, резко стал их ненавидеть и через всю жизнь эту ненависть перенёс. Вот так я всё объяснил Ольге, ну кроме ЮАР и вообще, что переселенец. Честно, без купюр выдал, что о политике партии думаю. Та подумала, и приняла это моё решение. А золото мы нашему стоматологу продавали, он и Ольгу тоже пользовал, восстановив ей два зуба, ну и мне. И сейчас резинка на двух зубах, смещали их, чтобы сделать ровный ряд и красивую улыбку. К осени должны закончить. Уже заметны результаты, некоторые зубы выровнялись. Удивительно, такое время, а вполне работают зубные врачи по этому направлению, никаких брекетов и чего подобного, еще дедовскими способами, а делают, и есть результат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})