Граф в универе. Книга 1 - Денис Мист

не заикались о прогулке даже в деревню. Весь ноябрь никто на них не покушался, граф Толстой тоже ничего не предпринимал и просто учил нас иллюзиям. Из Нави тоже вестей не приходило. Кощей, конечно, продолжал меня учить составлению заклинаний, но приходил реже и выглядел усталым и озадаченным.

Зато присутствие в жизни нашей компании Дани Юсупова и его приятелей возросло. Тут и там мы натыкались то на Колю Деева, что выбрал местом тренировки тот же зал, то на Мишу Меньшикова, что сел читать через стол от нас в библиотеке. А то и сам Даня гулял по аллее с Верой Голицыной недалеко от нас. Но это все ерунда — мы не делали ничего интересного, о чем можно было бы сообщить князю Юсупову.

Интересное началось через неделю. Приближался новый год, время веселья и подарков. И цесаревич с царевной загрустили. Они с тоской смотрели на студентов, что уезжали в город на часок после занятий или на субботу-воскресенье, все острее подкалывали нас, особенно Виктора, когда он отправлялся к родителям на все выходные в Москву. И о чем-то шушукались и спорили наедине, но стоило подойти, делали вид, что все в порядке. Я понимал: вопрос времени, когда они запросятся на волю. Момент настал за две недели до праздников.

— Мы все понимаем, но нам нужно купить подарки, — с места в карьер заявил Святослав, когда все мы по его просьбе собрались на крыше над моей комнатой.

— Один звонок и вам все пришлют, — выдал я заготовленный аргумент.

— Это не то, неужели ты не понимаешь, — с мольбой посмотрела на меня Ольга.

За все полтора месяца она ни разу, ни единым словом не напомнила о нашем поцелуе в лесу. Но порой я ловил на себе ее задумчивые взгляды.

— Нужно же самому посмотреть, выбрать, оплатить, — вторил Святослав сестре.

— Ты же уже придумал что-то, Дим. — Она подсела ко мне ближе, прижалась плечом. Заглянула в глаза.

Любой семнадцатилетний пацан на моем месте уже потек бы. Вот и мое тело среагировало ожидаемо. Но только мозги работали в штатном режиме. И они понимали, что императорские отпрыски все равно выберутся за подарками. Вопрос лишь в том, одни они пойдут или под нашей охраной. К тому же Ольга попала в точку — я уже придумал. Изображать разомлевшего подростка я не стал, только улыбнулся ей и кивнул, глядя в глаза. Какие же они синие, утонуть можно.

— Наверняка у них тут есть кто-то еще, кроме Толстого, кто докладывает о ваших передвижениях. И наших за одно, — начал я излагать, не отрываясь от ее глаз, но в процессе перевел взгляд на всех. — Потому они уже знают, что одни вы ходите разве что в туалет. И в своей комнате остаетесь одни, но там полная защита.

— Не тяни, Димон, — поторопил Рома. Хотя прозвучало больше как «демон». Ну-ну.

— Конечно. Это я для того, чтобы все поняли и не обижались потом, — пояснил я. — Короче. Чтобы выйти, вам нужно переодеться в кого-то из нас. При этом кто-то из нас настоящих должен остаться с теми, кто изображает вас, тут. Хотя бы один. Таким образом в город вы отправляетесь с двумя из нас. Мы уже разделялись подобным образом, так что вопросов не возникнет.

— Так просто. И без всякой магии, — удивился Святослав. — А у меня уже была мысль вызвать Проводника и пройти через Навь.

— Ты забыл, что некоторые из них на стороне заговорщиков? — удивилась Катя. — Если делать так, то мне изображать Олю. Мы и по комплекции похожи. Вопрос в том, кто переоденется Славой.

— Если отбросить цвет волос, то я или Рома, — сказал Егор, в наступившей тишине.

— Или я, — добавил Виктор. — Дима слишком высокий. — И кто-то должен остаться с вами. Снова не Дима — он все это затеял и, будем честны, руны он рисует быстрее и эффективнее любого из нас. Это если что случится.

— А я надеялся посидеть, книжки почитать, — отшутился я.

После недолгого спора решили, что изображать цесаревича будет Роман, а останется с ними Егор. Чародею растений в городе все равно сложнее колдовать. И мы приступили к подготовке маскарада.

На следующий день после занятий Рома с Катей съездили в город за париками и косметикой. Мы с Витей отправились следом на некотором отдалении, чтобы проверить, не следят ли за ними — не следили. Сначала меня хотели оставить с нашими подопечными, но я отказался.

— Если слежка заметит, что я всегда с Ольгой и Славой, у них возникнет вопрос, почему я не остался с ними и в этот раз, — пояснил я. Со мной согласились.

Таким образом в ближайшую субботу в Москву отправился Святослав, переодетый Романом, Ольга в образе Катерины, я и Виктор. Егор остался в универе охранять тех, кто переоделся царскими детьми.

Конечно же Юсупов с Деевым и Верой Голицыной увязались за нами. Очень хотелось подойти к ним, как в начале осени они пристали к Егору Бестужеву. Но Ольга отговорила — вдруг узнают.

— Тогда скидываем их. Чтобы точно не узнали, — сказал я. — Едем на Ильинку. Там затеряемся и махнем на Тверскую.

К этому времени я уже успел немного изучить столицу и знал, где тут самые лучшие магазины и заведения, достойные императорской семьи. Мой выбор одобрили.

Наша четверка зашла в один из сувенирных магазинов. Конечно, никто там ничего покупать не собирался — нам нужна была местная толчея. Мы затерялись среди посетителей и выбрались через пожарный выход. Прогулялись до конца улицы, убедились, что никто за нами больше не идет, и отправились на Тверскую за подарками.

Мы гуляли, покупали рогалики и всякие вкусности между заходами в ювелирные и галантерейные магазины. Даже зашли в лавку с игрушками и электронику. Всякий раз Ольга и Слава просили меня и Виктора отвернуться, чтобы не портить будущего сюрприза. Так что мы не знали, купили они что-то или нет.

В антикварном магазинчике оказалось очень душно, настолько, что я был рад побыстрее покинуть его. На выходе я вдохнул свежий морозный воздух и поднял голову, любуясь хороводом снежинок. И увидел открытое окно. Странно, в такую погоду открывать окна не принято. Но тут я понял причину — вороненое дуло винтовки. Думать стало некогда. Я повернулся к Святославу, что выходил за мной и оттолкнул его в сторону. Попытался сделать шаг следом, но меня толкнули. Так мне сначала показалось. Я налетел на Славу. Правое плечо тут же взорвалось болью, рука отказалась двигаться.

— Дим, осторожнее, больно же! — удивился он, отстраняя