Неприкаянный 2 - Константин Георгиевич Калбанов

противопехотные минные поля? И ведь всё необходимое есть под рукой. Деревянный корпус по конкретному образцу может сколотить и десятилетний малец. Ведь я продемонстрировал эффективность этого оружия. Однако, их превосходительства глянули на нормы расхода на версту фронта и осуждающе закачали головами. Это ж сколько взрывчатки уйдёт, страх один!

Есть командиры, которые берут на себя инициативу и используют переданный мною динамит, вывезенный из Дальнего. Другие договариваются с интендантами частным порядком отдавая на смазку свои кровные. Но это всего лишь на уровне рот, которые можно по пальцам пересчитать. Батальонное командование о подобной самодеятельности даже не задумывается. А один полковник, мало, что приказал разминировать, так ещё и капитана снял с командования, инициировав в отношении него служебную проверку. Смешно? Да обхохочешься!

Впрочем, сейчас я праздновал победу. Мне… Нет, Кондратенко и Белому удалось отбросить японцев, заставить их спешно окапываться и подтягивать силы, потому что я ни я буду, ели генерал Ноги не опасается контрнаступления…

Я сошёл с броненосца прямиком на набережную, и тут же передо мной вырос Казарцев.

– Здравия желаю, ваш бродь. Катер подан, – вытянулся он передо мной.

– Здравствуй Илья. Как у вас тут?

– Всё как надо, ваш бродь. В мастерской грозятся, что уже завтра, много послезавтра можно будет проводить ходовые испытания.

После того памятного штурма, он и Родионов провели на позициях ещё сутки. Засняли атаку, причём Дмитрий умудрился как-то влезть в рукопашный бой, и Илье пришлось постараться, прикрывая друга, увлёкшегося киносъёмкой. Но кадры должны получиться эпичными.

Здесь и сейчас ни у кого ничего подобного нет и в помине. Мой кочегар оказался просто гениальным киномехаником. Судя по словам Тидемана и Форже, публика с нетерпением ожидает каждый новый фильм об обороне Порт-Артура. Даже первые по сей день находятся в прокате и собирают полные залы. Всё за то, что у меня на банковском счёте должна собраться уже солидная сумма.

После участия в штурме я отослал эту сладкую парочку обратно в Артур, трудиться над починкой и профилактикой катера. А то эдак увлекутся и потеряю я киношника самородка. А у меня на него, между прочим, далеко идущие планы имеются. Глупо не воспользоваться таким серьёзным насосом для выкачивания денег из представителей обеспеченных слоёв населения.

Ну и такой момент, что кино является мощным пропагандистским инструментом. А уж звуковое, так и подавно. И мне известны необходимые для этого технологии. В смысле, в моей голове хранятся нужные сведения, которые я могу выдать на-гора. А вот разбираться со всем этим придётся уже кому-то другому.

Я устроился в небольшом паровом катере, от механической мастерской. Это Горский озаботился разъездным транспортом, как только осознал, что оказался оторванным от городской жизни. Тигровый полуостров это настоящая глухомань, пусть и самое безопасное место в крепости. А он, как бы не бирюк, у него и сердечная привязанность появилась. И вообще, развеяться порой не помешает. Вот и озаботился простенькой паровой машиной, которую установил на обычную шлюпку.

Скорость смешная, едва ли семь узлов, но если сравнивать с хождением на вёслах, то я за вот этот чадящий тихоходный агрегат. Потому как всё одно получается куда быстрее. Опять же, лето в этих краях жаркое, так что грести запаришься.

– Куда сразу править, в Невские мастерские, или к Аркадию Петровичу? – спросил Иванов.

Горский абы кому свой катер не доверит. Паровик, он в принципе особой надёжностью не отличается и требует постоянного ухода, а уж собранный на коленке, так и подавно. Но мой машинист сомнений у инженера всё же не вызывал, вот и позволил ему воспользоваться своим разъездным транспортом.

– Давай сначала к Горскому наведаемся, – приказал я.

– Слушаюсь, – ответил Иванов, и кивнул Казарцеву, который тут же отдал швартовы.

Катер запыхтел перегретым паром и взбив воду за кормой начал отваливать от снеки, закладывая левый разворот и обходя «Севастополь», спокойно стоявший у набережной. Ещё одно изменение, которое произошло без моего непосредственного участия.

Десятого июня эскадра вышла в море, вроде как с намерением прорываться во Владивосток. Незадолго до этого, я сделал всё возможное, чтобы не оказаться на борту броненосца. Эссен недоумевал по поводу моего поведения, однако препятствовать моему желанию не стал. Временно откомандировал меня в распоряжение Лощинского, и повёл броненосец на прорыв. А вечером того же дня, эскадра вернулась, так и не приняв бой, с вышедшим ей на пересечку японским флотом.

В известной мне истории «Севастополь» при приближении к крепости подорвался на мине. Здесь же, ничего подобного не случилось. Хотя мина и была обнаружена с помощью параваного трала. Её расстреляли из сорокасемимиллиметровой пушки. Рвануло знатно, но совершенно безвредно.

А всё оттого, что Эссен отнёсся к появившейся новинке со всей серьёзностью, и вблизи крепости неизменно пускал трал. То есть, это событие обошлось уже без моего непосредственного участия. И я мог с уверенностью утверждать, что это очередное отступление старухи, вызванное воздействием самих аборигенов. Да, не без моего влияния, но оно всё же было не решающим.

И вот теперь возврат горы Хуинсан, и других утраченных позиций. Впрочем, смотрел я на броненосец с суеверным страхом. Потому что отлично помнил какая судьба постигла крейсер «Боярин» и его экипаж. Правда с «Енисеем» старуха обошлась не так жёстко. Глядишь и тут не станет лютовать. Хотя, куда больше я надеялся на то, что броненосец всё же избегнет страшной участи. Хотя бы потому что, сам намеревался быть на его борту, в предстоящем бою…

К самому берегу катеру подойти не получилось, сейчас отлив и большая часть внутреннего рейда оголилась. Поэтому мы пришвартовались к вынесенному далеко от берега причалу. Пришлось озаботиться таковым, чтобы иметь возможность как подвоза необходимых материалов, так и вывоза готовой продукции.

– Здравствуйте, Аркадий Петрович, – войдя в конторку, поздоровался я.

– Олег Николаевич? Ну слава богу, живы, – обрадовался мой компаньон.

Он порывисто вскочил со стула, и горячо затряс мою руку. Не играет. И впрямь рад тому, что костлявая обошла меня стороной. Признаться, он столь яро отговаривал меня от глупой затеи, что мы с ним едва не поссорились. Причём, по большей части по моей вине. Ну не было у меня разумных доводов, отчего морскому офицеру, зарекомендовавшему себя на море, лезть на сухопутный фронт. Да ещё и рядовым бойцом. Это не укладывалось в голове Горского. И я его понимаю.

– Не просто жив, но и прибыл к вам с результатами полевых испытаний нашей с вами каски.

– Вашей каски.

– Неважно, – отмахнулся я.

Нет, я не настолько беспечен и щедр. Долю от готовой продукции я конечно же предоставить готов.