Смута - Андрей Готлибович Шопперт

Место действия: Москва.

Время действия: июнь 1602 года.

Иван Никитич Романов, по прозванию Каша — сын Никиты Романовича Захарьина-Юрьева, младший брат патриарха Филарета и дядя первого царя из рода Романовых Михаила Фёдоровича.

Власть должна деньги приносить, а деньги должны помогать за власть бороться. Иван Никитич Романов — шурич предыдущего царя из рода Рюриковичей и сын знатнейшего боярина Никиты Романовича Захарьина-Юрьева сидел в углу на лавке покрытой медвежьей шкурой и перебирал в руке чётки. Думу думал. Дума простая, как отомстить Бориске Годунову, и как самому во власти оказаться или как можно ближе к ней.

Появится новый царь на Москве, и что он сделает в первую очередь? Конечно начнет своим верным слугам — первейшим боярам вотчины раздавать и новые в Сибири, откуда поток мягкой рухляди идёт и старые здесь, в обжитых давно землях. Откуда возьмутся? Так бояре, что сейчас Бориску поддерживают будут головы лишены, али как они с братьями в ссылку отправлены. А вотчины у них отобраны. Вот те вотчины новый государь и будет раздавать. И среди них родичи Годунова в первую очередь будут лишены землицы и людишек. Той самой землицы, что у них с братьями этот выскочка отобрал.

(примечание автора: Почему Захарьевы-Юрьевы вдруг в Романовых превратились? В те времена мало у кого была настоящая фамилия, переходящая из поколения в поколение. И потомки Андрея Кобылы, который служил у великого князя Семёна Гордого в 1347 году стали Захарьвыми-Юрьевыми должно быть потому, что были в их роду прославившиеся Захарии и Юрии. Средний сын Захария — Юрий, был воеводой при Иване III. А вот Романовыми они стали в честь одного из его сыновей, окольничего Романа Юрьевича. Дочь Романа Юрьевича Анастасия стала женой Ивана IV Грозного.)

Чётки были холодные. Да всё вокруг было холодным. Лето в этом году не пришло. Сначала дождливая весна была, а потом сразу не менее дождливое и холодное лето. Да ещё заморозок в начале июня, что срубил и так не особо желающие вылезать из холодной земли ростки пшеницы и ржи. Точно голод теперь будет на Руси.

И в голоде сём виноват узурпатор Борька Годунов. Они Романовы не меньше его прав на престол имеют. Раз уж ветвь Рюрика пресеклась. Бориска шурин царёв, так и Они Иван Никитич и брат его Фёдор — сыновья шурина. Царица Анастасия тётка им.

Мысль бывшего узника вильнула в прошлое, только третьего дни вернулся он в Москву из Пелыма, где его вместе с братом Василием держали прикованными к стене цепями. А чтобы они не могли подходить друг к другу, их держали прикованными к стене, в разных углах избы.

Эх, хорошо хоть отец их Никита Романович не дожил до позора такого. Он прославился во время Ливонской войны как лучший полководец и храбрый воин, дослужился до боярского чина и был одним из близких соратников Ивана Грозного, а затем и Фёдора Иоанновича. Семь сыновей и пять дочерей было у отца.

А теперь почти все его братья мертвы. Василий умер в Пелыме от простуды на его глазах. И только Фёдор ещё жив. Фёдор Никитич, как старший из братьев, и опалу принял великую. Он был насильно пострижен в монахи с именем Филарет и отправлен в Антониев Сийский монастырь в Архангельском уезде. Такая же участь постигла и его жену Ксению Ивановну Шустову. Бедную хохотушку Ксению постригли в монахини под именем Марфа и сослали в Толвуйский погост в Заонежье. Их малолетних детей — Елену и Михаила — увезли в тюрьму на Белоозере.

Понять Бориса Иван Никитич мог. Народ из-за надвигающегося голода и мора ропщет. Слухи распускают кликуши, что это кара небесная за жестокость Бориса. Вот и пришлось ему одного из братьев Романовых приблизить из ссылки. Вот, дескать, простил покусителя и отравителя. Вора простил Ваньку Романова.

Ничего, посмотрим теперь чья возьмёт. Всё громче слухи на Москве про то, что царевич Димитрий жив и поболее самозванца Бориски достоин сидеть на отцовом престоле.

Место действия: литовский городок Брагин на границе с Русским царством.

Время действия: июнь 1602 года.

Дмитрий Стара, новоявленный российский царевич.

Литовский православный магнат Адам Вишневецкий был последним — третьим в череде получателей письма с моей историей. Он тоже был не в восторге от предложения иезуитов помочь мне. Пан Адам взял паузу и отправил меня в своё приграничное имение с группой крепостных крестьян. Те, оказались русскими полоняниками из разных волостей. Когда среди них прошёл слух о том, кто я, то на одной из днёвок ко мне подошла толпа этих русских. Я аж сжался от неожиданности. Чего они хотят от меня? Хома, хотел кликнуть стражу, но я остановил.

— Пан Дмитрий. — обратился ко мне убелённый сединами мужчина, — А правду бают, что ты царевич Дмитрий спасшийся?

— Ну, так. — ответил за меня мой Хома.

Седой внимательно смотрел на меня и я кивнул ему.

Мужчина протянул:

— Не дай нам пропасть! Царевич-Надёжа! Пропадём мы все здесь!

И бухнулся передо мной на колени. За ним и все крепостные бухнулись. Казак-стражник, что с улыбкой ещё минуту назад смотрел за происходящим, вдруг изменился в лице, слез с коня и перекрестившись встал на колени.

— Православные, встаньте! — просил я.

— Защити, батюшка царевич! — нестройно тянула толпа.

Вечером в городке меня вызвал пан Адам Вишневецкий. Он мылся в бане вместе с братом Константином и, наверное, решил мою судьбу.

Магнат был изрядно навеселе и приказал мне ещё налить ему вина. Я налил в кубок и подал пану Адаму.

— Ты, бастард или, как там москали говорят? Байстрюк! Ты, байстрюк, почто народ мой смущаешь? Или страх потерял? Не понимаешь перед кем стоишь? На колени! На колени, говорю, москаль поганый!

Увидев, что я стою, как стоял, магнат бросил в меня кубок с вином и рассёк лоб до крови. Адам попытался было взять саблю у охранника, но брат Константин обнял его, а мне крикнул:

— Иди, Дмитрий подобру поздорову!

Вышел я из бани и пошёл в сарай к крепостным. Они, как увидели меня, то завыли:

— Царевича нашего убить хотели, изверги!

Глава 15

Ничто так не проникает в душу японца, как лезвие меча самурая…

Последняя мысль вовремя не склонившего голову японского крестьянина.

Место действия: Подсосенский монастырь под Москвой.

Время действия: июль 1602 года.

Мария Владимировна, княжна Старицкая, королева ливонская, в постриге