Комбриг - Андрей Готлибович Шопперт

В рапорте, говорилось, что Хрущёв В. П. под псевдонимом «Якорь» взял две тысячи рублей, обещая, предоставить чертежи танка, который сейчас проектировали на Харьковском тракторном. За комплект чертежей обещана сумма в двадцать тысяч рублей. Серьёзные деньги.

А что если кусок рапорта оборвать, пусть инициалы исчезнут, они, как раз, с краю листа. А ещё родить расписку, что Хрущёв Н. С. он же «Якорь», деньги получил и чертежи предоставил. Не от лица Хрущёва расписку, не дураки в НКВД, почерк сравнят, а от лица того самого Галушки, что первый рапорт написал. Почерк не подделать. Ну, и Брехт не в детский сад ходит. Есть же пишущие машинки. В сказки, что на каждую проданную машинку есть в НКВД листок с образцом «почерка» Брехт не верил. Это, наверное, частично, правда, но машинки изнашиваются, шрифты отпадают, их ремонтируют, да и бьют пальцами по клавишам люди с разной силой. Хрень. Нельзя такую массу информации в двухсотмиллионном СССР собрать, и, тем более, потом отыскать на огромной территории именно эту машинку. Даже с помощью технологий двадцать первого века почти невозможно, а в 1938 году, просто бред и выдумки писателей.

Даже представить себе это невозможно. Ну, напечатали на машинке в деревне Гадюкино под Архангельском антисоветский текст. Ну, получили его в НКВД в Хабаровске, и что, теперь, они должны в сто тысяч мест, во все города и села СССР, отправить эту записку, пусть специально обученный человек сравнивает эту бумагу с образцами «дефектов» машинок во всём СССР. А что они пошлют? Точную копию? Ксерокс уже с факсом изобрели? Как получить сто тысяч одинаковых и идентичных оригиналу копий? Кто будет отправлять сто тысяч запросов? Бред. Выдумка писателей.

Осталось малость. Добыть машинку. Комиссионка подойдёт. Должны в Москве быть в комиссионке машинки пишущие. А сличение с образцом? Ну, даже, если и есть в НКВД образцы, во что Иван Яковлевич не верил, так у него, что ножичка нет и он не сможет поковыряться в буковках, чуть их подрезав, поцарапав.

По перрону, переругиваясь на ходу, толкаясь, цепляясь, чемоданами и узлами толпа хлынула в строну Киевского вокзала, но там стояло двое милиционеров в белых гимнастёрках и Брехт повернул в противоположную сторону, спрыгнул с перрона и, перескочив несколько рельсов, и пробравшись под вагоном, вышел по другому пустынному сейчас пути, там, снова на перрон влез и уже спокойно, помахивая портфелем, дошёл до вокзала. Не миновать. И в вокзале будет милиция, но чего вдруг ей бросить все дела и устроить охоту на полковника Брехта. Есть у неё и другие занятия, отчёт нужно за прошедшие сутки написать, Бабку, что пирожками торговала пресануть и добиться от неё чистосердечного признания, что пирожки на самом деле сделаны из мяса чёрного козла и хотела она ими отравить самого товарища Ежова, так как он ирод. «А, с большой буквы «Ирод», так давайте я, хлопцы, перепишу. А кто такой Ирод»? «Ирод и есть». «Понятно, внучки, ну, теперь-то я пошла. Пирожки остынут, пока я тут про ироды ваши пишу».

Есть у милиции, в общем, дела. Заняты. По вокзалу один прохаживался, но на Брехта внимания не обратил, идёт себе лопоухий кучерявый хлопец с портфелем и пусть идёт.

Событие сорок четвёртое

Чтобы собрать урожай наград — генералы сеют смерть.

Отправлял повоевать чуток его 1-й заместитель Наркома обороны СССР маршал Егоров Александр Ильич. Так, где теперь тот Егоров, и жена и сам арестованы. Ворошилов остаётся. Ох, и не хотелось Брехту напрямую наркома беспокоить, да и сможет ли простой полковник добраться до Ворошилова. Да, даже и не простой, представлен же, по словам Штерна, к званию Героя Советского Союза. И что вот подойдёт он к наркомату обороны и скажет на вахте милиционеру: «Братела, я — Герой геройский Брехт, мне к наркому надо. А документы, вам надо? Лапы и хвост — вот мои документы. А подойдёт испанский пачпорт? Жаль».

Ладно, другой вариант, отправлял его ещё и Старинов. Допустим. Илья Григорьевич не арестован и не расстрелян. Жив-здоров и где-то под Горьким, чем-то там секретным руководит. И что? Кто его без документов допустит на секретный объект. И чем ему Старинов, даже если он до него в Горьком доберётся, сможет помочь? Позвонит в НКВД? Так позвонить Брехт и сам может. Звонилку найти не сложно. В любом отделении милиции есть. Только это ещё хуже, чем к Ворошилову на приём ломиться.

А кто сейчас 1-й заместитель Наркома обороны СССР? Говорил же Штерн. Точно — командарм 1-го ранга Иван Фёдорович Федько. Вообще ничего не знает Брехт об этом человеке, кроме того, что он был у них в Дальневосточной армии кем-то, а потом сал командовать Киевским военным округом. Нет, к этому тем более идти нельзя его со дня на день тоже арестуют, и он знать не знает пока Брехта. Вот пусть и не узнает, чтобы не оклеветать.

Шапошников. Вот тот переживёт волну репрессий. Но опять тот же вопрос, а кто его до Шапошникова допустит. Где он, и где начальник Генштаба РККА.

Вывод Брехт такой сделал. Напрямую ни к кому нельзя идти, и не допустят просто. Остаётся окольный путь. Нормальные герои всегда идут в обход. Обход был. В этом году заканчивает академию имени Жуковскго старший лейтенант Иван Васильевич Блюхер. Он же Ванька. Брехт ему денег на покупку дома дал давным-давно и Ванька купил себе двухэтажный домину в Марьиной роще. Ну, если по чесноку, то полутораэтажный. Первый этаж цокольный. Видимо принадлежал до революции какому-нибудь купцу, который на втором этаже деревянном жил с семьёй, а на первом цокольном этаже был у него магазин или лавка. Продавал его (дом) ушлый мужичонка еврейской национальности и наружности. Кучу денег запросил — тридцать тысяч рублей. При зарплате средней по стране в двести — двести пятьдесят рублей. Десять лет ни есть, ни пить не надо, чтобы накопить. Как он достался гражданину, тот не разъяснил, но документы были в порядке. Деньги были, Блюхер младший купил этот дом из шести комнат. И сразу почти он превратился в общежитие. Ванька на втором этаже жил теперь уже с тремя детьми, а на первом этаже в трёх больших комнатах жили все кому не лень и командированные в Москву ненадолго руководители Особой Дальневосточной армии и учащиеся Академии имени Жуковского, которые себе пока жилья не нашли. Один раз Ванька говорил и сам Тимошенко у него неделю жил. Бывал и Блюхер старший. Он ведь приезжал не так давно в Москву. Дело нужное. Блюхер был, скажем так, участником репрессий в РККА. 11