Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 1

Если заборы крепкие — то и соседи хороши.

С вертолета можно было видеть, что творится на улицах. Уличная торговля — оживленная как и во всех городах Востока, огромное количество машин — на Востоке предпочитали внедорожники самых разных видов, много народа на набережных. Прогулочные теплоходы на Тигре, полные народа, почти нет полиции. Устремляющиеся ввысь минареты и спорящие с ними своей роскошью золотые луковки православных куполов. Кажется просто невероятным — что находятся люди, которые хотят уничтожить все это. Чего они хотят? Паранджу на всех женщин? Массовые казни неверных на площадях перед мечетями? Запрет смотреть телевизор? Где-то я читал, что мусульман-ортодоксов жутко возмущает то, что правоверные носят, простите, трусы. Сложно придумать что-то безумнее требования не носить трусов.

Но эти люди, для того чтобы их голос был услышан — взрывают и убивают. Здесь, как и по всему Востоку до сих пор не искоренены исламские комитеты. В Багдаде, максимальное влияние они имеют в районе Ишбиля.[92] Очень простое решение — если ты беден и необразован, обвинить во всем русских. А бедны и необразованны в этом районе люди, потому что родители запретили им ходить в бесплатную русскую школу — в их понимании, никакой иной школы кроме медресе, где преподает мулла, сам совсем неграмотный — быть не может. До сих пор в этом районе детей вывозят в школы на бронированных автобусах, некоторые семьи заставляют отдавать детей в школу…

Шасси вертолета коснулись земли, первыми выпрыгнули телохранители, образовали нечто напоминающее охраняемый периметр — после того, как они ничего не сделали для спасения жизни Наследника, им надо было показать свое усердие. Первым вышел из вертолета я, вторым — принц Хусейн. Направились к встречающим, на ходу принц Хусейн раздраженно сказал что-то на фарси своим нукерам и они остались на своих местах.

Среднего роста, подтянутый загорелый мужчина с седоватой щеточкой ухоженных усов на загорелом лице и глазами, черными как маслины шагнул нам навстречу. Одет он был в генеральскую форму, на боку — кавалерийского образца шашка.

— Князь Теймураз Абашидзе, генерал от кавалерии армии Его Величества, генерал-губернатор Месопотамии, честь имею…[93] - церемонно представился мужчина

— Граф Александр Воронцов, контр-адмирал флота Его Величества, посол Его Величества при дворе Их Светлости Шахиншаха Персидского, честь имею — представился по всей форме и я — со мной наследный принц Персии, их Высочество Хусейн Хосейни. Прибыли с неофициальным визитом в Ваши земли.

— Милости просим — отозвался князь.

Рукопожатие было крепким и быстрым — типичным для кавалеристов. Такого же рукопожатия удостоился и принц.

— С вами что-то произошло по пути сюда? — осведомился князь.

Одежда наша и впрямь недвусмысленно свидетельствовала об этом.

— Ваше превосходительство, наш вертолет остался лежать в водах Персидского залива — не вдаваясь в излишние подробности, ответил я

— В таком случае, господа, я буду рад, если вы, прежде чем продолжить свой путь, воспользуетесь моим гостеприимством…

Тот же день

Дворец генерал-губернатора

Дворец генерал-губернатора, как я уже упоминал, находился прямо рядом с аэропортом и представляло собой весьма занимательное зрелище. Дело в том, что располагался он на территории крупной военной базы, и по ним был оборудован трехэтажный (кто-то говорит что есть еще два замаскированных этажа) командный пункт. А двухэтажный дворец с колоннами как бы прикрывал его сверху.

Служебное жилье, в общем.

Я переоделся в один из костюмов, любезно одолженных генерал-губернатором — благо, по росту и по комплекции мы почти один в один. Принц Хоссейн выбросил превратившийся в тряпку костюм и надел новый, ему его привезли из консульства, парадный, несколько неуместный в данном случае — но все же лучше, чем тот который искупался. Сейчас мы сидели, втроем, подобно плантаторам из романов про старую добрую Британию, и ждали пока нам принесут вина.

Вино нам принесли — не в бутылке, а в огромном палестинском зире[94] из глины. Насколько я помнил — у рода Абашидзе большие земельные владения в Палестине. Оно и неудивительно — с игровых то денег.[95]

Князь ловко раскупорил кувшин, наполнил три больших сосуда — не бокала, а именно сосуда кроваво-красным вином.

— Извините, господа, рог[96] вам предложить не могу.

Вино было просто изумительным — лучшим, что я пил за всю свою жизнь. Густое как кровь, бордово-красное, с сухим, очень простым и сильным вкусом.

— Изумительно. Ваше превосходительство, это самое лучшее вино, какое я пил за всю свою жизнь. Его стоит поставлять ко двору.

Князь Абашидзе подмигнул

— Вы совершенно правы, сударь.

— Это с ваших виноградников?

— И тут вы правы. Только где?

— В Грузии, где же еще.

Князь развеселился как ребенок

— А вот и не угадали, сударь. Это вино с моих новых виноградников в Палестине. Моя супруга пестует это хозяйство уже двенадцать лет, и это первый урожай, который удался. Это больше ее заслуга, признаться, чем моя?

— В Палестине? — изумленно вымолвил принц Хусейн

Его можно было понять — вино из Палестины относилось к категории худших.

— Именно, молодой человек, именно! — назидательно поднял палец генерал-губернатор — вот что получается, когда за дело берутся настоящие виноделы. Там большинство земель заняли евреи, но они никогда не были и не будут виноделами! А мои виноградники расположены в местечке Хирбет Истамбулие, не самом лучшем надо сказать для лозы — но даже там получается делать такое чудное вино.

— И в чем же секрет?

— Секрет? Секрет в том, что не надо мелиорировать и поливать землю, как это делают сыны Сиона. Для того, чтобы получался такой виноград, нужно чтобы лоза страдала, чтобы ей не хватало воды. Тогда он получается насыщенный. А у евреев — пусть урожай и больше в три раза, чем у меня — но виноград получается — одна вода. Вот они и гонят из него дешевое пойло, а из выжимок — водку. Потому что ничего другого с виноградом делать они не умеют! Кстати, я послал несколько бутылок нового урожая в подарок Его Величеству — князь вдруг перескочил на другую тему.

— Думаю, Его Величество оценит подарок.

— Я тоже так думаю… А вы… с инспекцией? Или просто?

Я расхохотался — кажется, даже искренне.

— Помилуйте, сударь, какая инспекция. У меня нет прав вас инспектировать. Под вашим началом служит мой друг детства, Владимир Голицын, я решил проведать его, если мое место службы так близко оказалось от места его службы. А Их высочество, принц Хусейн и вовсе следует по своим делам, просто он любезно согласился подвезти, так сказать, меня до Багдада, вот и все. Никакой инспекции…

Когда я это говорил — я внимательно наблюдал за князем — реакции человека, часто непроизвольные, могут сказать гораздо больше о том что мы на самом деле думаем и чувствуем, чем сотни и тысячи слов. Так вот — когда я упомянул Голицына — князь на мгновение недовольно нахмурился. На принца реакции не было никакой.

— Господин Голицин в это время находится здесь. Минус второй этаж, вас известны здешние порядки?

— Думаю, что нет. Минус два — это второй подземный?

— Да, сударь, именно. Второй подземный, его вы найдете там.

— Второй подземный… Есть необходимость? — как бы впроброс спросил я

— В чем?

— Прятаться под землей, ваше превосходительство.

Князь Абашидзе понимающе улыбнулся — как же, поверил он мне что я не с инспекцией…

— Сейчас уже нет. Просто… раз там все налажено, какой смысл переносить?

— Это верно — я поднялся на ноги — тогда, с вашего позволения…

Тот же день

Штаб казачьей бригады

Уровень «минус два»

Уровень «минус два» — это значит, минус второй этаж. Минус один — общевойсковики, минус два — это казаки, минус три — это объединенный штаб группы войск на Востоке, запасы и огромный склад оружия и боеприпасов на длительном хранении, вроде как последний резерв. Про «минус четыре» и «минус пять» я вам не говорил.

Под землей было… как и везде бывает под землей. Мрачно, прохладно, у всех без исключения кто попадался мне навстречу озабоченные, смурные лица. Давит на плечи тяжесть земли и бетона, давит, однозначно.

На первом этаже мне выписали временный пропуск. Пока дошел до места, предъявил семь раз, считал специально. И это несмотря на то, что тот, кто ставил здесь караульную службу — знал что делает. Мина, пронесенная на третий уровень, камикадзе, который может походить на русского, а может и быть русским — и рванет так, что в Санкт Петербурге слышно будет.

Решил сделать сюрприз. Давно ведь не виделись.