Неприкаянный 3 - Константин Георгиевич Калбанов

Они ведь привязаны к железной дороге, специальные ответвления для того, чтобы прятать батареи самураи не делали, только позиции близ линии фронта. Но там держать орудия не станут в любом случае. Если, конечно, Роман Исидорович одобрит подобный подход.

— С того времени, когда я противился этому прошло несколько месяцев и моё отношение к подобным методам ведения войны изменилось. Тем более, что это не убийство военачальников, а уничтожение вооружения, — покачав головой, возразил генерал.

Я и не подумал разубеждать его превосходительство. Не стоит мешать человеку избавляться от розовых очков. Эту войну по праву называли последней благородной. Так-то во время боевых действий случается всякое, но по большому счёту обе стороны старались максимально придерживаться международного права и принятых конвенций. А это не просто решение на государственном уровне, но и отношение непосредственных участников.

— Что скажете, Пётр Дмитриевич? — посмотрел Кондратенко на Бутусова.

— Среди пограничников найдётся немало охотников под это дело. И первым вызовусь я.

— Вот уж не надо, — возразил я и продолжил. — Вы прекрасно справляетесь с командованием штурмового отряда, вот и делайте своё дело. Командовать первой группой предлагаю назначить поручика Лоздовского. В идеале обе команды лучше бы набрать из его роты. Вторую поведу я. Пограничники видели меня в деле при Хуинсане, да и весной во время подготовки в бухте Луизы имели возможность наблюдать, что именно мне под силу. Ломиться через линию фронта не станем. Вместо этого нас забросит в тыл японцам «Скат». Дня три на подготовку, и самураи сильно удивятся.

— Вы так в этом уверены? — не удержался от вопроса Кондратенко.

Он с сомнением посмотрел на Бутусова, но тот лишь кивнул, подтверждая мою компетентность. Старый пограничник успел убедиться в моих способностях, не столько на своём опыте, сколько оценив действия роты Лоздовского.

— Даже не сомневайтесь, Роман Исидорович, сделаем всё в лучшем виде, — заверил я.

— Но разрешит ли вам участвовать в деле Вирен?

— А я не в его подчинении. По сути, у меня свободная охота. Однако, хочу просить, чтобы об этом знали только мы, и сами охотники. Разведка у японцев поставлена на хорошем уровне. Хотелось бы выполнить задачу, а не героически погибнуть.

— Ну что же, на том и порешим, — хлопнув себя по коленям, подытожил Кондратенко.

Глава 15

Ответный ход

Мы стояли в полный рост не особо скрываясь и вместе с тем оставаясь незаметными. Густой гаолян возвышался над нами на две головы. Если уж нам едва удавалось рассмотреть на дороге хоть что-то, то о нашем обнаружении можно и вовсе не беспокоиться. Маскировочные комбинезоны отрабатывали вложенный в них труд на все сто.

Оно конечно из моряков так себе диверсанты. Но ведь и мимо нас проходят если не китайские крестьяне, то беспечные военные, не ожидающие внезапного нападения в глубоком тылу. Единственно кто мог бы для них представлять опасность, это хунхузы, но предпочли не просто остаться по ту сторону от осадной армии, но и вообще держаться подальше от зоны боевых действий.

Справа послышался шорох переминающегося Врукова. Я глянул на него и осуждающе покачал головой. Тот перехватил мой взгляд, виновато вздохнул и вновь уставился на дорогу. Казарцев стоически держался вообще не шелохнувшись и всем своим видом выражая решимость. Хотя и он допускал досадные промахи.

В идеале мне бы отработать с пограничниками, благо тесный контакт наметился. Да только никакого желания привлекать посторонних. В Илье и Тимофее я был уверен, потому как нами съеден не один пуд соли, а вот кто другой такого доверия не вызывает.

С дороги послышался скрип, а затем появилась и традиционная китайская тачка с одним большим колесом, толкаемая худощавым низкорослым китайцем. Казарцев коснулся меня рукой и кивнул в его сторону и давая понять, что это наша цель. Место нами подобрано с умыслом, здесь дорога петляет среди зарослей высокого гаоляна и видимость вдоль неё незначительная. А потому есть все шансы провести захват без свидетелей.

Горшечник Мо распродал свои изделия на рынке в Артуре и сейчас возвращается домой. За неделю он изготовит следующую партию, которую так же отправится сбывать в город. Война, войной, а семью кормить нужно, как и его покупателям необходима простая и функциональная посуда, которая имеет свойство биться.

Мы быстро вышли на дорогу, шелестя и треща гаоляном. Бесшумно тут и Чингачгук не проберётся, во всяком случае, быстро. Не говоря ни слова я надвинулся на горшечника из Яньцаньтуня. Тот разом сообразил, что дело нечисто, и подавшись назад, пнул меня в голень. Да так стремительно и профессионально, что я едва успел среагировать. Если бы сразу не вогнал себя в боевой режим, то однозначно было бы больно. А так успел отдёрнуть ногу, одновременно с этим сближаясь с противником и нанося удар локтём.

Достал я его лишь вскользь. Китаец, ну или всё же японец, откинулся назад сделав перекат через спину, с треском вломившись в гаолян и тут же поднимаясь в полуприсяде. Навалившегося на него слева Казарцева встретил кулаком в душу. Попал качественно, отчего сигнальщик тут же переломился пополам. Обошедший тачку Вруков попытался схватить японца, но тот ловко увернулся и перехватив руку Тимофея, использовал инерцию массивного тела, сделал подсечку и уронил его передо мной.

Пока я разбирался с тем, как бы половчее преодолеть внезапно возникшее препятствие, низкорослый противник бросился бежать в заросли гаоляна. Я выхватил наган с глушителем и через мгновение раздался резкий щелчок курка, которому вторил тихий хлопок выстрела. Пуля попала именно туда, куда я её и послал, в правое бедро беглеца.

Прямо и не знаю, не лучше ли было его сразу грохнуть, потому что тот сразу же огласил окрестности благим матом. На китайском, ясное дело. Целых шесть секунд разорялся пока я его наконец не тюкнул по темечку. С этим у меня порядок. Удар давно выверен, и переборщить я не боюсь. Ну если у него нет серьёзных проблем со здоровьем, в чём я откровенно сомневаюсь.

— Вы как? — заломив оглушённому руки за спину, и набрасывая отрезок верёвки, спросил я товарищей.

— Ловкий, шельма, — с виноватым видом, произнёс поднимающийся Вруков.

— С-сука, — с трудом выдохнул приходящий в себя Казарцев.

— Живы. Это радует. Тачку его в гаолян. Поживее братцы.

Вруков согласно кивнул, и бросился выполнять приказ, а сигнальщик потянулся ко мне, разминая грудь. Я же закончив вязать руки сунул пленнику в рот заранее приготовленный кляп. После чего с помощью Казарцева наложил на бедро жгут. Затем тот связал пленнику ноги. К этому моменту Тимофей управился с тачкой,