Олегархат им. тов. Сталина - Квинтус Номен

В Яндоке под предлогом обеспечения энергией строящихся предприятий была довольно быстро построена еще одна электростанция, с корейскими угольными котлами и с советскими «малыми турбогенераторами», которые в Корею шли в рамках программы «совместного производства». И ее запустили перед самым Новым годом, после чего выстроенная там теплица получила все необходимое. То есть и тепло получила, и энергию для освещения — и тут энергия была, пожалуй, самым критическим ресурсом. Потому что теплицу-то выстроили довольно большую и высокую — не «хрустальный дворец», конечно, но на этажерках ящики с землей в ней получилось поставить в три этажа. И если «верхний этаж» освещался и солнышком в дневное время, и натриевыми лампами вообще круглосуточно, то с «нижними» было в плане света похуже. Поэтому на «втором этаже» была посажена редиска, которая «растение короткого дня», точнее дайкон, а освещались эти «грядки» специально подобранными диодными лампами.

Дайкон, который в Корее был давно известен под названием «му», выращивался в довольно маленьких количествах — потому что для получения действительно приличных корневищ ему требовалась плодородная земля, а с ней в Корее было… ну, в целом, никак. Зато в частности — то есть в больших деревянных ящиках, размещенных на этажерках — почва была вообще «повышенной питательности», ее специально для этого изготовили из всякой «органики», и я была уверена, что за два месяца там вырастет очень неплохой урожай. И на «третьем», нижнем этаже ящики были пластиковыми, набитыми опилками (точнее, размоченными пеллетами), которые я специально заказала в Союзе. Мне, конечно, кажется, что получив заказ на вагон пеллет из осины и березы, советские товарищи подумали, что у меня что-то с головой не в порядке — но в свое время в родном городке у меня была устроена небольшая «ферма» по выращиванию шиитаке и я довольно неплохо знала, что этим грибам подходит из отечественных опилок. А пеллеты заказывала просто потому, что их в вагон помешается почти вдвое больше, чем опилок в исходном виде, к тому же при изготовлении пеллет древесина нагревается до температуры выше ста двадцати градусов и при этом частично стерилизуется. Конечно, «размачивали» пеллеты все же в автоклавах, чтобы окончательно «все вредное в опилках уничтожилось», но в данном случае «запас карман не тянет». А нанятые корейские «специалисты-грибники», хотя и отнеслись к предлагаемой «технологии» с опаской, все же особо спорить с моими идеями не стали: см. п. 2 «корейского менталитета». А я, чтобы показать народу, что выращивание грибов — дело стоящее, и тут немного «слукавила»: в опилки были закопаны уже «почти готовые» бревнышки с мицелием. Так-то на опилках этот мицелий не меньше полугода развивается, пока урожай не попрет — а из готовых бревен первые грибы уже через месяц после «посадки» вырастут — и расти они в этой теплице будут минимум года три, а то и пять, причем не два раза в год урожай давать, а вообще непрерывно.

Эти грибы в Корее тоже выращивались, но тоже в довольно небольших количествах — потому что на хвойных деревьях они почти не растут, а корейские леса в основном из разных сосен состояли. Но если, точнее когда здесь будут созданы огромные польдеры, то никто же не запрещает вдоль дорог там осину выращивать! А вот в горах ее сажать — дело малоперспективное, с такими почвенными условиями тут ничего, кроме сосен, и расти толком не может. То есть при нужде (и при отдельном старании) и в горах можно плантации осины обустроить, но сначала требуется необходимость в этой осине народу показать. И именно народу, товарища Кима подобной ерундой грузить вовсе не обязательно, потому что товарищ Ким решает стратегические вопросы…

На «верхнем этаже» в теплице были посажены помидоры, то есть овощ, большой популярностью в Корее не пользующийся. Однако я не сомневалась, что когда пойдет урожай, он гнить не останется наверняка: люди в Корее с удовольствием если все съедобное, даже то, что русский человек вообще бы в рот не взял. Впрочем, это вообще дело наживное: когда-то и омары считались едой вконец опустившейся бедноты…

Так вот, помидоры. Их вообще в землю не сажали, а сажали в большие тюки из соломы. Из рисовой соломы, которая была настолько мягкой и нежной, что даже на изготовление пеллет не годилась. А вот если эту солому спрессовать в тюк, то на таком тюке помидоры, оказывается, очень даже неплохо растут. Конечно, их нужно еще подливать правильно, опять же следить за тем, чтобы жрущие соломы микробы всякие хорошо себя чувствовали…

Чтобы все задуманное в этой теплице все же росло и процветало на радость людям, вся она была утыкана датчиками, которые отслеживали температуру, влажность, состав атмосферы в каждой секции (то есть отдельно для грибов, прикрытых со всех сторон полиэтиленовыми ширмами, и для зеленых растений), и при отклонениях от требуемых параметров водички подливали, подогрев включали или охлаждение (на лето предусматривалась и работа кондиционеров, которые, правда, пока не завезли) — в общем, она представляла собой концентрированное выражение «высоких технологий». И чтобы за этой теплицей правильно следить, был вытащен из Пхеньянского университета подходящий студент-выпускник, которому управление таким комплексом было оформлено как дипломный проект. А пока там безвылазно сидела Оля, время от времени звонившая мне с жалобами на то, что у нее что-то там не получается… Впрочем, особых провалов у нее я не замечала, просто девушка оказалась воинствующей перфекционисткой…

А я тем временем занялась автозаводом в Токчхоне. Вообще-то СССР корейцам выстроил завод, который (работая по советскому графику) мог производить двадцать тысяч грузовиков в год, а если на нем работать будут по корейскому (здесь восьмичасовой рабочий день лишь декларировался пока, причем даже не особо навязчиво), то мог и двадцать пять тысяч изготовить. Мог, но не делал: по куче причин в год на нем выпускалось от семи до девяти тысяч машин. Одной их причин были постоянные перебои с электричеством, но главной, по моему мнению, было то, что там все работали «неправильно». Включая инженеров, которые сумели серьезно так автомобиль «улучшить».

Так как в Корее своего производства алюминия не было, инженеры с завода «Сынри» вернулись к чугунной головке блока цилиндров. Именно вернулись: понимая, что их знаний недостаточно, они обратились к нижегородцам и получили еще «довоенную» документацию на мотор, целиком из чугуна сделанный. При этом мотор заметно «убавил обороты» и «полегчал» на десяток сил в мощности, что было в принципе не критично. Тем более некритично, что в «исходном» варианте мотор прекрасно