СССР: вернуться в детство 2 - Ольга Войлошникова

стояла картошка. Тэ-э-экс, есть маленькие глазочки.

— Ты чё тут? — спросила бабушка, заглядывая следом за мной.

— Баб, ты эту картошку не готовь пока, ладно? Грядки сделаем — подросшие глазки́ вырежем и посадим, а остальное сварим.

Бабушка посмотрела на меня с некоторым даже уважением:

— Хорошо, так сделаем.

19. АКТИВНАЯ НАТУРА

НАЧИНАЕМ ОБРАБОТКУ

6 мая, воскресенье

Сегодня у нас был двойной повод съездить на новый участок: должен был приехать тракторист, и Женя обещал свозить Дашу с мамой. Наиль остался с пацанами, бабушка тоже согласилась со спящим Федькой посидеть (один — это ж не трое!), и мы помчали налегке.

Наблюдать за молодыми мамашами было забавно. Неужели я тоже такая была? Когда сидишь-сидишь с ребёнком, и весь твой мир сконцентрирован вокруг стирки, пелёнок и прочих погремушек — и вдруг тебя выпускают. Одну! Не обременённую детьми, сумками и колясками!

Наверное, да — я тоже превращалась в сияющую глазами школьницу. Эх.

Народу в «Ньютоне» по случаю воскресенья копошилось — атас просто, натуральный муравейник. Кто пошире расползся, кто наоборот — сделал ставку, видать, на быструю расчистку пятачка под срочные посадки. Мама с Дашей ахали то в одно окно, то в другое.

К участку мы подъехали почти одновременно с трактором. Дальше — скучное и нудное: следить, чтобы он ничего не пропустил и колышки не своротил.

Мужики посовещались и начали почему-то с нижнего края, с участка дяди Рашида — уж не знаю, из каких соображений. Но оказалось, что мысль это весьма здравая, потому как буквально минут через сорок Рашид с Валей приехали на дядь Рашидовом ЗИЛке (государственном, конечно же) с полным кузовом каких-то выкопанных кустов, с лопатами и как будто не первой свежести досками. При ближайшем рассмотрении доски оказались разобранным забором. Прямо даже с воротами!

— А что, мы его оставлять, что ли, должны? — активно жестикулировала тётя Валя. — Забор новый, мы его только в прошлом году осенью поставили, года не простоял!

— Ну, правильно, — согласилась Даша. — На две стороны-то хоть хватит?

Мы все начали считать. Если раньше у них лоскутик земли был двадцать пять на шестнадцать метров, а теперь надо было закрыть две узких стороны по тридцать семь с половиной… На две стороны хватало прекрасно, и даже должен был остаться семиметровый кусок. Тётя Валя страшно обрадовалась и сразу начала планировать, как они построят из этих досок дополнительные парники и грядки.

Подошёл Женя, посмотрел на это дело:

— Так что — ставить будем?

Понятное дело, надо ставить. Сопрут доски — ищи-свищи потом. Сторожа-то нет.

— Эх, зря Наиля не взяли! — всплеснула руками Даша.

Женя оглянулся:

— Так, девчонки, давайте-ка я вас домой отвезу, а Наиля, наоборот, возьму.

— А колышки? — показала рукой я.

— Вот ты за колышками и проследишь. Там бабушка уже, наверное, с ума сходит. А завтра, — Женя поднял палец, пресекая мамины возражения, — мы приедем вместе, возьмём бабушку, коляску и побудем здесь подольше.

Трактор методично продвигался по целине, оставляя за собой разрозненно валяющиеся пеньки. Я от нечего делать занялась тем, что стаскивала лёгкие (те, что от кустов) в кучу. Вот, тоже забота: жечь же это всё придётся. Хорошо, особо толстых пней нет, молодой березняк, похоже, стоял.

Приехали Женя с Наилем, привезли бутербродов, чая в большом термосе и отдельно воду, чтоб руки мыть (за что я им особенно благодарна) в большой канистре. Хорошо, у Жени канистра под воду была. А если бы нет?

Вот тоже, блин. Куда ни кинься, ничего привычного из мелкой бытовой инфраструктуры нет!

Ну ладно-ладно, «ничего» — это я загнула. Но многого нет! Пластиковых бутылок, в которых так просто воду перевозить (не бьются, закрываются плотно, лёгкие) — нет. Поликарбоната — нет. Электроинструментов — и тех нет! Одна на всю родню у Рашида электродрель, да у дяди Дизеля — аппарат для забивания дюбелей. Всё!

Саморезы непопулярны, потому что крестовой отвёрткой их не накрутишься, никаких рук не хватит, а шуруповёртов тоже нет. Да ё-пэ-рэ-сэ-тэ… Шуруповёрт! Шуруповёрт! Полцарства за шуруповёрт!

Нет, полцарства не дам. Но тыщу дала бы. Да я бы и две дала, только нету их, этих шуруповёртов!!!

Да если я сейчас начну перечислять привычное для садовых работ (чего нет), список длиной с меня получится. Как же всё туго-то…

До самых сумерек трактор разбирался с нашими пеньками, мужики ставили забор, тётя Валя что-то копала и, кажись, садила, а я ходила за трактором, контролировала сохранность межевых колышков и стаскивала корешки, которые могла тащить. На моём участке из-за его огромности куча получилась ну просто как курган. Сжечь бы её, пока ничего не понастроили, но… Как представлю себе размер этого пионерского костра — а воды нет, ага? Вот, в том-то и дело.

Устала я сегодня, шопипец.

7 мая, понедельник

С утра пораньше в квартире начались грохот и суета. Да блин, вот же вы неугомонные… Собираются они на участок!

Понедельник — Наиль ушёл на работу, но у Жени был второй выходной после ночи. Сегодня выдвигались основательно: снова с термосами, бутербродами, варёными яйцами, солёными огурцами и прочей снедью, напоминающей нечто среднее между пикником и сборами в поезд. Бабушка объявила, что сегодня её очередь на дачу посмотреть.

Даша с двойняшками осталась дома, обед варить, а мы впихнулись в жигуля (квест тот ещё, учитывая всё барахло и привязанную к верхнему багажнику коляску, плюс табуретку для бабушки)

На выезде из города мы заметили выворачивающий из «Менделеева» трактор. С плугом!

— О! Плуг! Плуг! — заорала я. — Жень, посигналь ему, чтоб остановился!

Вчера, я посмотрела, столько ям после корчёвки осталось! Руками выравнивать — убийственно. Надо хотя бы часть перепахать, упорядочить всё это безобразие.

Женя побибикал трактору на обгоне, остановился чуть впереди и вышел из машины. Я выскочила тоже.

— О, у него ещё и борона прицеплена! Давай, нам минимум половину вспахать надо. Торгуйся, Жень!

Трактор допыхтел до нас и остановился. Женя пошёл договариваться. Я не пошла — уж больно на специфической смеси великого русского разговаривают товарищи трактористы, мне не положено. Через некоторое время они кивнули друг другу, и мы снова двинулись вперёд — на этот раз потихоньку, чтобы трактор не отстал. Хорошо, тут рядом.

— Я на сорок соток пока договорился. Плуг, борона. За шестьдесят, нормально?

Бабушка с мамой успели округлить глаза, а я сказала:

— Я думаю, даже дёшево. С целиной сколько возни! Как считаете, Наилю кусочек хоть вспахать надо? А то Даша страдает. Так бы взяли её, пусть грядки колупается потихоньку делает. Манеж бы им, чтоб пацанов туда усаживать. Надо Наильке подсказать.

На въезде в «Ньютон» Женя ускорился, и до подъезда трактора успел ударными темпами отвязать и снять коляску и табуретку. Подъехал и вышел тракторист, мужики определились с фронтом работ, после чего тракторист проехал к верхнему краю моего участка и стал там греметь железяками, подготавливая свою зверюгу к работе, а Женя понёсся убирать с его пути оставшиеся с вечера корни. Мама понеслась следом, таскать что поменьше. А я не понеслась. Всё, что я вчера смогла поднять, я вчера же и утащила.

Бабушка, несколько сюрреалистично смотревшаяся в чистом поле на табуретке и с коляской, спросила:

— Наше-то где?

— А пошли, пройдёмся, — предложила я, и повела её на экскурсию. Федька лежал в коляске с откинутой тюлевой занавесочкой, глазел на нас и активно общался на своём младенческом языке. Коляска у него была модная, с прозрачными пластиковыми окошечками по бокам в районе головы, так что иногда он мог таращиться ещё и по сторонам.

Из самых ярких достопримечательностей пока был только забор дяди Рашида, тоже выглядящий довольно концептуально: кусок ограды с воротами посреди ничего.

Мы зашли к ним на участок, посмотрели слегка поникшие кусты малины, пересаженную клубнику, несколько грядок неопределённого пока назначения. Потом прогулялись вдоль дороги, отмечая где кончается один участок и начинается другой, вернулись назад.

— Ну вот, вот этот кусочек — наш с тобой, — показала я шесть наших соток, — а дальше — дополнительное моё, до самого леса.

— Просторно! — восторженно прицыкнула зубом баба Рая. — Как обрабатывать-то будем?

— С применением ума и народной смекалки, — хитро ответила я. — Ты разве не знаешь, что сумма приложенных на огороде умственных, физических и временны́х усилий — величина постоянная?

— Это как? — не поняла баба Рая.

— Это так: если ты думать не хочешь, то будешь впахивать тяжело и долго, а если приложишь рационализаторское мышле-е-ение…

— То можно вапше в потолок плевать? —