Ревизор: возвращение в СССР 39 - Серж Винтеркей

пустовали, перекопанные на зиму. Лишь на нескольких были видны остатки не собранных пока культур. Молодые деревца были обмотаны какими-то тряпками.

— От зайцев, — пояснил хозяин на вопросительный взгляд жены. — Здесь их уйма. Надо беречь деревья, пока молодые. Иначе всю кору сожрут. Попортят все саженцы.

Евгений Борисович оказался очень деловитым и общительным.

— К соседям давайте зайдем сейчас нашим. Я познакомлю вас. Замечательные люди.

Пошли вместе с ним ко вторым нашим соседям по длинной стороне участка. Это оказалась относительно молодая пара с двумя детьми. Родителям было слегка за тридцать, а дочкам шесть и четыре. Родители тоже работники Мосводоканала, инженеры. Поговорили с ними буквально несколько минут и пошли к председателю.

Денис Григорьевич, поприветствовав нас, тут же отставил в сторону лопату, которая в его огромных руках казалась игрушечной и пригласил к себе в домик. По дороге представил ему жену.

— Павел, верно? Я в прошлый раз не записал ваши данные для учета. Надо исправиться, пока снова не разговорились и не забыл, — сказал он.

Достав большую тетрадь, начал записывать наши данные, адрес, телефон и места работы. Поначалу удивленно хмыкнул, узнав, что никакого отношения к Мосводоканалу ни один из нас не имеет, но потом, увидев мои кремлевские корочки и записав должность, хмыкать сразу как-то перестал и больше вообще ничему не удивлялся.

Я в прошлый раз позабыл расспросить его про всякие нюансы владения дачей в этом времени. Уж больно тогда обрадовался, что участок очень даже приличный… Помнил только, что ограничений в разных товариществах было много, но они могли сильно отличаться… Так что начал задавать вопросы. Денис Григорьевич оперативно посвятил нас в тонкости освоения дачного житья-бытья, рассказав подробно и про правила, и про возможности и порядок подключения к воде и электричеству. Меня особо интересовали нормы по дачным домикам, так что задал ему и этот вопрос.

— Ограничения по размеру домиков, как везде, — охотно пояснил Денис Григорьевич. — Один этаж и по фундаменту чтоб не больше, чем шесть на шесть метров. Стены делайте из чего хотите, здесь никаких запретов. Можно и дерево, и кирпич.

— А у нас участок сдвоенный с мамой моей, — пояснил я, — мы можем сделать один дом на две семьи?

— То есть 72 квадрата по фундаменту хотите? — уточнил председатель.

— Да.

— Нет, так не получится. В пожарные нормы не уложитесь. Нужно делать два отдельных домика, и чтоб расстояние между постройками было не меньше трех метров.

Понятно, в общем. Пока про нормальный дом можно забыть. Не то время. Ну ничего, подождем. Да и не так важны нам здесь большие хоромы. Жить-то только летом сможем. И то, с моей занятостью, сомневаюсь, что я прям пропадать здесь смогу неделями…

Пообщавшись с председателем и казначеем, пошли с женой обратно к себе.

— В общем, раз такие ограничения, пока будем ставить небольшой домик шесть на шесть. А второй отведем под полноценную баню, как в Коростово, — объяснил жене. — Мама сюда ездить все равно не собирается. Говорит, ей у бабушек хватает дачи. А нам важно, чтоб было где с комфортом самим с детьми остановиться и гостей принять. А где что ставить, чуть позже уже окончательно решим, когда участок почистим и уже пройдемся с колышками, разметим все.

— Хорошо, — с энтузиазмом закивала жена. — А давай на водохранилище еще сходим. Посмотрим, какой там пляж и есть ли он вообще. Да и к воде хочется. Тепло так сегодня…

* * *

Москва, квартира Ивлевых

Вернувшись с дачи, отдохнули немного, потом я статью сел дописывать, а дальше уже жена позвала в связи с тем, что время пришло в ресторан ехать на встречу с Димой и его девушкой.

Приехали мы в «Прагу» минут за десять до назначенной встречи, решив, что лучше раньше, чем позже. На входе, как и говорил Дима, назвали его фамилию, сказав, что на Тимофеева у нас столик на четверых зарезервирован. Там были в курсе, тут же отвели нас на считающееся престижным место неподалёку от музыкантов, хотя, конечно, это на любителя. Лично я, когда иду отдыхать в ресторан в хорошей компании, стараюсь держаться подальше от живой музыки, уж слишком часто эта живая музыка шумная, ну и, к сожалению, не всегда и особенно приятно её слушать. Я рад, конечно, когда попадаются настоящие таланты, но гораздо чаще уши мои больше страдают, чем наслаждаются этой самой живой музыкой. То, что я сам петь не способен, не пугая окружающих, вовсе не означает, что у меня нет музыкального слуха. Ну как-то вот так получилось. Когда в ноты не попадают, я прекрасно слышу, и когда голос никакой, само собой, и когда фальшивят, конечно.

Попросил сразу официанта принести нам с супругой по порции оливье. Мы его, похоже, уже с Нового года-то и не ели, соскучились, а делают его сейчас в хороших ресторанах шикарно. Я так полагаю в связи с тем, что сейчас очень мало всяких искусственных добавок и используются натуральные свежие продукты. А с такими ингредиентами тяжело уже запороть этот салат, хотя, конечно, если руки кривые у повара, то он и с этим прекрасно справится.

Наконец, минут через пять слышу знакомый голос метрах в десяти от меня. Понимаю, что это Дима нас издалека приветствует. Оборачиваюсь и вот тут у меня случается настоящий ступор. Да, это действительно Дима, но я, к сожалению, сразу же узнал и его спутницу. Вот никак не ожидал, что он притащит к нам на эту встречу Регину Быстрову.

Естественно, когда слегка отмер, первая же мысль: а что вообще происходит? Может, это какая-то очередная провокация, которую Быстрова организовала? Но тут её взгляд, которым она до этого с явным интересом осматривала ресторан, падает на меня. Я совершенно чётко понимаю по её лицу, что так притворяться невозможно: для неё наша встреча тоже абсолютный сюрприз. У неё челюсть едва на грудь не упала от удивления, а глаза такое впечатление, что из орбит были готовы вылезти. И она даже пятиться начала, сама, видимо, этого не понимая, и наткнулась на чужой столик, слегка покачнув его. Две пожилые женщины, что за ним сидели, тут же недовольно на неё загудели. Димка обернулся к ней и удивлённо спросил:

— Регина, ну ты чего? Пошли, вон же уже наш столик.

Ну, не самый сообразительный молодой человек, я бы сказал — Дима даже и не понял, что