Ревизор: возвращение в СССР 28 - Серж Винтеркей

— Хорошо. Но мне сначала их представить друг другу надо, наверное?

— Сам, что ли, туда поедешь? — посмотрел на меня с сомнением Бортко. — Два часа в одну сторону… Давай, лучше, я сам Сальникова предупрежу, что к нему наши люди подъедут, да и всё. Что у тебя ещё?

— На кожгалантерейке председатель месткома Дружинина написала заявление по собственному. Та самая.

— Отлично, — ехидно улыбнулся Сатчан.

— Тут я бы не радовался очень сильно, — возразил я. — Не тот она человек, чтобы мирно уйти и забыть про нас. Помяните моё слово, нам от неё ещё прилетит… Я нашим на фабрике дал указание привести в порядок все дела, на всякий случай. От охраны труда до бухгалтерии.

— У нас с Сальниковым сделка на этот счет, — не поверил мне Бортко.

— Дело в том, что я с ней несколько раз лично общался, и котелок у нее явно на грани срыва, — покачал недоверчиво я головой. — Там такая мания величия, товарищи… Английская королева и то скромнее держится.

Захаров взглянул на Мещерякова. Тот кивнул, и сказал:

— Проследим, Виктор Павлович.

— И в целом, товарищи, — продолжил я свое выступление, — хочу вас призвать привести на подопечных предприятиях в порядок всю документацию по охране труда. Все инструктажи чтобы были проведены, и не для вида, а на совесть, журналы оформлены, подписи собраны. Плакатами и инструкциями облепить все производственные помещения. Над станком повесить «А ты снял перчатки?» Или 'Ты не забыл надеть защитные очки⁈". И все остальное, что нужно, в таком духе.

— А остальные-то предприятия тут причём? — спросил Ригалёв. — Откуда эта Дружинина знает про них?

— Да тут уже не только о ней идёт речь… Вот вам пример. У меня на обувной фабрике переносили спецучасток из подвала котельной в производственный цех и уронили оборудование на лестнице. Чудом никто не пострадал! Они там все за оборудование испереживались, хотя его и реанимировали, вроде, пока работает… Я уж не стал им говорить, что лёгким испугом отделались. Если бы там кого-то задавило, то кроме несчастного случая на производстве, автоматически началось бы расследование и по поводу нелегального цеха в подвале котельной… Проверили бы, ясное дело, куда и откуда тащили это оборудование. Не говоря уже о том, что человека было бы жалко. Короче, товарищи, человеческий фактор никто не отменял… Всего предусмотреть невозможно и надо быть готовым ко всему.

— Ну, резон в этом, конечно, есть, — согласился Захаров.

— В любом случае, прикрыть задницу документами ещё никому не повредило, — согласился Бортко. — Но я думал, у нас и так всё это делается.

— Лучше в этом убедиться, — ответил я. — А то у нас как? Гром не грянет, мужик не перекрестится. Просто уверен, к сожалению, зная людей, что некоторые наши управленцы рассчитывают сугубо на то, что вы их защитите, если они налажают, и относятся к своим обязанностям все делать аккуратно спустя рукава.

— Ну, тоже верно, — согласился Захаров. — У тебя всё?

— Нет. На обувной фабрике ясли-сад организовали, а мебели нет. В лучшем случае на следующий год в план какой-нибудь мебельной фабрики попадут. Можно им чем-то помочь? Есть у нас своя мебельная фабрика какая-нибудь?

— Нет. Мебельной фабрики у нас нет, — ответил Бортко.

— Недоработочка! — смеясь, заявил Нечаев. — Надо что-то с этим делать. А то как же мы без мебели до сих пор?

— Тогда что, я сам попробую где-то детскую мебель заказать? — спросил я.

— Попробуй, — хмыкнул Бортко.

— И последний у меня вопрос, — достал я из портфеля копию заявки со швейной фабрики и протянул Бортко. — Швейные машинки заказаны месяц назад и ни слуху, ни духу. Как бы взять на контроль нашу заявку?

— Тут не только машинки, — удивлённо просмотрел список Бортко.

— Михаил Жанович, у нас предприятия раз в сто лет что-то из оборудования получат и счастливы, что хоть что-то удалось выбить. Там всё такое древнее… А тут такая возможность, — попытался объяснить я.

— Да ладно, — рассмеялся он. — Смотрю, просто, как вы на ходу подмётки рвёте. То на камволку им вторую импортную линию подавай, то к машинкам ещё список из пятнадцати пунктов…

— Это запчасти, — переглянулся я с Сатчаном и улыбнулся, мол, не мы такие, жизнь такая.

По окончании всех разборов полётов товарищи уже хотели разойтись, но Захаров нас всех остановил.

— Подождите, это ещё не всё. Тут у нас товарищу Ивлеву было предложено вступить в партию. Одним поручителем у него решил стать товарищ Межуев из КПК, а вторую рекомендацию подготовил я.

И он достал из портфеля бумагу и торжественно вручил мне при всём нашем собрании.

— Спасибо, — удивился я сперва такому демонстративному шагу Захарова, а потом подумал, что всё закономерно, он же, скорее всего, ради этого и решил стать вторым поручителем, чтобы его имя звучало рядом с именем Межуева. Почему бы не начать прямо сейчас?

— Смена растёт, — с одобрительной улыбкой заметил Пахомов и его поддержали за нашим столом на удивление доброжелательно в мой адрес. А то у меня мелькнула было мысль, ну вот, будут теперь меня карьеристом считать…

— Товарищи, кому рыбу заказывать? — кинул клич Ригалёв. — На следующей неделе привезут.

— О! Рыбка — это хорошо, — обрадовался я. — Мне килограммов десять на первый раз.

— Куда тебе столько? — спросил Бортко.

— Так у меня семья какая! — ответил я. — Родители, у мамы новая семья, и у папы, сестры, бабушки с дедушками, няня с семьёй… Шурин с тестем.

— И все в Москве? — уставился на меня с любопытством Войнов.

— Так получилось, — улыбнулся я.

— Товарищ Ивлев ставит научный эксперимент! Проверяет, резиновая ли Москва, подтягивая в нее родственников, свойственников и даже друзей из Святославля! — подколол меня Сатчан, компания громыхнула смехом, и я тоже посмеялся вместе со всеми.

Молодец, хорошо пошутил! Ну а я подтягивал и буду подтягивать. Чем крупнее город, тем легче человеку в нем раскрыть весь свой потенциал. Да и в целом возможностей больше по самым разным направлениям, даже на пенсии. Вон и бабушка, и Никифоровна, останься они в Святославле, разве замуж снова бы вышли? Так, скорее всего, и коротали бы