Черный дембель. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

прикоснулся к фуражке.

Я первый шагнул под крону шелковицы — Котов отстал он меня лишь на пару шагов.

— Слушаю тебя, Олег, — сказал я.

Лейтенант всё же снял фуражку и провёл рукой по своим коротко стриженым волосам.

— Чернов, я хочу знать, каковы твои намерения… относительно моей сестры, — заявил он.

— В смысле?

Я сощурился: глаза мне слепило отражавшееся в оконном стекле позади милиционера солнце.

— Я знаю, что между вами происходит! — сказал Котов.

Он обеими руками вцепился в фуражку и сообщил:

— У нас с сестрой нет друг от друга секретов.

Его пристальный взгляд мне вновь напомнил о Лене Котовой.

— Поздравляю, — сказал я.

Шагнул в сторону, чтобы лицо милиционера заслонило солнечные блики.

Голова лейтенанта будто осветилась ярким ореолом.

— А что между нами происходит? — спросил я. — И между кем это: между нами?

Котов пренебрежительно скривил губы.

— Не изображай дурака, Чернов, — сказал он. — Я всё знаю.

Я покачал головой.

— Прекрасно. Так может, поделишься со мной информацией?

Лейтенант хмыкнул. И едва ли не слово в слово пересказал мне историю, во многом повторявшую ту, которую до него уже озвучивала в моём присутствии Наташа Торопова. Он выдал мне Наташин вариант истории со спасением Котовой от встречи с самолётом. Дополнил его своими подозрениями и домыслами. В версии Олега Котова я (а не некий таинственный десантник) воспользовался информацией о готовящемся преступлении, чтобы… «задурить» своим «якобы» героическим поступком голову его юной младшей сестре. Милиционер усмотрел в моём поступке явный преступный умысел. И бомбанул меня номерами статей Уголовного кодекса, которые я своим подлым и хитрым злодейским поступком нарушил.

— Как интересно, — пробормотал я.

Потёр подбородок.

Подумал о том, что персонажу стихотворения Самуила Маршака (о парне со значком «ГТО» на груди) повезло больше, чем мне: его ни пожарные, ни фотографы, ни милиция так и не нашли.

— И что тебе от меня нужно? — спросил я.

Котов шагнул мне навстречу (я унюхал запах тройного одеколона) и грозно посмотрел мне в глаза.

— Это ты мне объясни, Чернов, чего хочешь от моей сестры! — сказал он.

Я пожал плечами. Покачал головой.

Ответил:

— Ничего не хочу. Совсем ничего.

— Не ври мне, Чернов! — сказал милиционер. — Я таких, как ты, насквозь вижу! Говори!

Он смял в руках фуражку.

Я поднял руки.

— Спокойно, товарищ начальник…

Всё же чихнул — не вытерпел аромата «тройного».

— Спокойно, товарищ Котов, — сказал я. — Без паники.

Потёр нос.

Не улыбнулся — сохранил серьёзное лицо. Вступил в баталию взглядов с родственником Лены Котовой. Подумал, что в отличие от сестры, Олег совершенно не походил на грека.

— Как на духу тебе признаюсь: ничего от твоей сестры не хочу, — заявил я.

Милиционер резко вдохнул…

Но я опередил его возражения, сказал:

— Вообще ничего! Даже того, чего все мужики от женщин хотят… я от неё не хочу.

Прижал руку к левой стороне груди и добавил:

— Клянусь честью комсомола!

И добавил:

— Так что нет проблем.

Котов взглянул на мою тельняшку, но комсомольского значка на ней не увидел. Быть может, поэтому он мне и не поверил.

Но он не схватил меня за грудки (как наверняка захотел) — вместо меня пострадала фуражка.

— Есть проблема! — заявил Котов. — Ты и есть проблема.

Милиционер указал на меня козырьком фуражки.

Я сказал:

— Ну, допустим, кто-то похожий на меня спас твою сестру…

— Это был ты! — заявил лейтенант. — Я опросил свидетелей — они тебя подробно описали.

— … Твоя сестра не пострадала, — сказал я. — Скоро поступит в институт. Мне ничего от неё не нужно.

Развёл руками и спросил:

— Олег, какие могут быть ко мне претензии?

Милиционер дёрнул головой — меня вновь ослепили солнечные блики на оконном стекле.

— Ты задурил моей сестре голову! — сказал Котов. — Вот какие к тебе претензии!

Он посмотрел мимо меня: на ствол шелковицы.

— Сегодня ночью она рыдала, — сообщил Олег. — Снова. И не призналась, почему.

Он взглянул мне в глаза.

— Но я-то знаю, из-за кого она уже не первый раз этим летом льёт слёзы.

Снова направил мне в грудь фуражку.

— Это из-за тебя!

Я покачал головой.

— Стоп, стоп, стоп.

Сказал:

— А говорил, что у вас нет друг от друга секретов. Я-то здесь при чём?

Котов хмыкнул.

Я заявил:

— Не видел твою сестру уже две с половиной недели.

Покачал головой.

— Олег, с какой стати ты решил, что она рыдала из-за меня? — спросил я.

И предположил:

— Быть может, она рыдала по моему младшему брату? Она ему, кстати, тоже очень понравилась…

— Нет, — сказа Котов.

Он стряхнул на землю с фуражки гусеницу.

— При чём тут твой брат? — спросил лейтенант.

Он усмехнулся и заявил:

— Ленка гуляла с ним, потому что он похож на тебя…

Я невольно огляделся — проверил, не услышал ли слова Котова Кирилл.

— … Но твой брат не ты, — сказал Олег. — Это Ленка сама мне так сказала.

Он надел фуражку, приосанился.

— Зачем же ты, Чернов, Ленке голову задурил, если тебе от неё ничего не нужно? — спросил Котов. — Не стыдно тебе?

Я заметил, как на его головной убор плавно опустился зелёный лист.

Милиционер не дождался, когда я отвечу.

— Держись от неё подальше, Чернов! — заявил он.

Олег затеял со мной борьбу взглядов.

«Я так и делал, — промелькнула в моей голове мысль. — Держался подальше».

— Договорились, — согласился я.

Снова поднял руки.

— Если обидишь Ленку, то очень сильно об этом пожалеешь! — сказал Олег. — Я обещал сестре, что никому не расскажу о том, что ты сделал. Но я нарушу обещание. Ради неё. И засажу тебя в тюрьму. Имей это в виду, Чернов!

От голоса милиционера у меня зазвенело в ушах.

— Поимею, — согласился я. — В виду.

Кивнул.

Котов метнул в меня грозный взгляд. Но оставил последнее слово за мной. Он выдохнул. И на прямых ногах, не попрощавшись, зашагал к дороге.

Я смотрел ему вслед.

«Вот уж точно говорят, — подумал я, — ни одно доброе дело не останется безнаказанным».

* * *

Мой младший брат сегодня вернулся домой раньше, чем обычно. Он