Комсомолец - Андрей Анатольевич Федин

стал: все же отсутствие в комнате холодильника и теплая сентябрьская погода за окном накладывали ограничения, заставляли готовить только то, что можно съесть здесь и сейчас. Быстро восстановил навыки приготовления пищи, в прошлый раз применявшиеся еще во времена семейной жизни (потом все больше ходил по столовым, кафе и ресторанам – экономил время, но не деньги).

Славка и Пашка еще у порога уловили запахи (картошка у меня вышла недурственной, вкусной, даже без применения привычного набора специй: не обнаружил в комнате ничего, кроме соли и чеснока). Заулыбались, увидев на столе сковороду. Рванули в комнату, но я строгим окриком заставил парней остановиться, вернуться к порогу, переобуться. Аверин в предвкушении потер руки. Бросил на кровать дипломат, поспешил к столу. Приподнял крышку, зажмурился, вдохнув исходивший от еще парившей картошки аромат.

– У-у-у, – протянул он. – Да ты у нас рукастый парень, Санек, настоящий повар.

К столу подошел Могильный.

– Нет, по кружке пива бы еще к картошечке, – сказал он.

– А лучше по сто граммов, – сказал Аверин.

Тоскливо посмотрел на шкаф, где спрятал вчера пустую бутылку из-под «Столичной».

– Мойте руки, – велел я. – Не то будут у вас вместо пива и водки глисты.

– Строгий ты, Сашок, – заявил Пашка.

– Зато справедливый, – ответил я.

– Он моего сержанта из учебки напоминает, – поддакнул Аверин.

– Нет, но в пивнушку-то мы все равно пойдем? – спросил Могильный.

– А то! – заявил староста. – Поедим – и сразу туда. Санек, ты с нами?

Я поднял руки, точно пытался защититься.

– Пиво пить? Нет, это без меня.

– Так мы в общагу только для того и заглянули – чтоб тебя позвать!

– Теперь считайте, что пришли ради жареной картошки.

– Картошка – хорошо, – сказал Аверин. – Но для пивной сегодня есть повод. Нас с Пашкой приняли в народную дружину. Осталось кое-что уладить, но это уже ерунда. Через неделю у нас будет первое дежурство.

– Разбегайтесь, воры и грабители, – без энтузиазма в голосе добавил Могильный.

– Чем не повод отметить, Сашок? Мы угощаем!

– Нет уж, – ответил я. – В этот раз без меня. Меня еще после вчерашнего… мутит.

Парни засмеялись.

– В таком деле без тренировки никак! – заявил староста. – В студенческие годы сделать это – самое время. В жизни тебе этот навык пригодится.

«Надеюсь, в этой жизни обойдусь без него», – подумал я.

Сказал:

– Обязательно потренируюсь. Но в другой раз.

Сегодня вечером поход в пивную не входил в мои планы.

* * *

Пашка и Слава ушли отмечать зачисление (или будущее зачисление?) в народную дружину – шумные, радостные. Я не особенно стремился посетить советскую пивную: предчувствовал, что останусь недоволен современным сервисом. Но все же намеревался попробовать нынешнее пиво – чисто из интереса, чтобы сравнить со своими любимыми сортами из будущего. И непременно исполню это желание, но потом. Совесть не позволила мне сегодня отправиться с парнями, потому что я тоже решил вечером сделать свой вклад в борьбу с преступностью (хоть и понимал, что вряд ли мой поступок принесет ощутимый эффект).

В прошлой жизни редко пользовался общественным транспортом: хватало личного и служебного автомобилей. Здесь же машина пока была не средством передвижения, а предметом роскоши. Проезд в автобусе стоил столько же, сколько и килограмм кильки – пять копеек (и это без обратной дороги). Еще в салоне, поглядывая сквозь пыльное стекло на проплывавшие за окном фасады домов, я прикинул, что бороться с маньяками до получения стипендии будет возможно, но накладно. Сегодня только среда, а я собирался дважды в день ездить на автобусе до выходных. Десять копеек в день. У меня теперь есть к маньякам и собственные счеты!

Отъехал от общежития, вышел на четвертой по счету остановке. Решил не пользоваться ближайшими к моему корпусу таксофонами (из осторожности: не хотел засветиться перед правоохранительными органами). Прогуливался по проспекту Ленина. Дожидался, пока наговорится по телефону немолодая женщина. Та о чем-то увлеченно щебетала, заставляла меня мысленно проговаривать: «Скорее бы у тебя монеты закончились». Мои молитвы возымели действие. Женщина нехотя повесила трубку, покинула кабину с недовольной миной, что-то бормоча себе поднос. Зашагала в противоположную от меня сторону.

Я быстрым шагом рванул к таксофону, смотря под ноги и вжимая голову в плечи – старался опередить возможных конкурентов. Подошел к телефону-автомату до того, как появились другие желающие позвонить. Вошел в кабинку, плотно прикрыл за собой дверь. Поморщился от оставшегося внутри кабины после женщины удушающего приторно-сладкого запаха духов. Понял, что нужно торопиться: долго я в такой ядовитой атмосфере не продержусь. Снял трубку, расправил шнур, соединявший ее с висевшим на стене аппаратом. Решительно завертел диск. Набрал сперва «ноль», потом «два» (помнил, что такой звонок можно совершить бесплатно).

Не чувствовал волнения, только брезгливость: неприятно было пользоваться телефоном после той пропахшей мерзкими духами тетки. Услышал гудки, украдкой огляделся по сторонам. Люди толпились на автобусной остановке, метрах в сорока от меня. Возле таксофона не бродили даже бездомные собаки (странно, но я их пока в Зареченске шестьдесят девятого года и не встречал). Кашлем прочистил горло, будто готовился сделать сообщение для прессы. Дождался, когда гудки сменились мужским голосом – тихим, будто абонент находился на другом конце земного шара. Выслушал обрывки фраз, убедился, что дозвонился, куда хотел.

– Здравствуйте, – произнес я громким голосом, надеясь, что докричусь до абонента. – Говорит Сергей Михайлович Шолохов, проходчик с шахты «Юбилейная». Хочу сообщить об убийстве.

– …

– Когда произошло? Недавно. Тело еще не остыло.

– …

– Чье тело? Понятия не имею: издалека наблюдал, не разглядел.

– …

– Конечно, скажу, где это произошло. Записывайте адрес: улица Александра Ульянова, дом тридцать восемь. Там проживает Жидков Рихард Львович. Я собственными глазами видел, как этот мужчина убил человека. Труп он закопал на грядке под окнами своего дома.

– …

– Откуда я знаю? Говорю же: видел, как он прятал тело!

–..!

Я потряс трубкой, слышимость в ней не улучшилась.

Подумал: «Может, стоило все же бросить монетку?»

– Точно вам говорю: он убил и закопал человека!

– …

– Повторяю адрес: улица Александра Ульянова, дом тридцать восемь. Жидков Рихард Львович. Информация точная. Высылайте наряд.

– …

– Почему я не пришел в милицию? Боюсь мести со стороны преступника. У меня трое детей! Кто будет их кормить, если меня зароют на той же грядке?

– …

– Обязательно напишу! Как только вы арестуете Жидкова, так сразу же приду и напишу заявление.

– …

– Что вы за люди? Причем здесь я? Не я вам нужен! И неважно, откуда я звоню. Ищите труп, товарищи! Произошло убийство, понимаете? Человека убили! И зарыли на грядке под окнами дома Рихарда Львовича Жидкова, точно