Клинок архангела - Налини Сингх

жестоким действием. — Сегодня она действовала в целях самообороны, и, похоже, не в состоянии обуздать или направить насилие в нужное русло. — Елена повернулась к двери за мгновение до того, как Дмитрий почувствовал приближающегося Рафаэля.

Расправив крылья цвета полуночи с багрянцем, Елена подошла и положила руку на грудь Рафаэля, что-то тихое и могущественное искрилось между архангелом и его супругой. Дмитрий так и не смог понять, как Елена — ангел со слабым смертным сердцем — смогла установить такую связь с Рафаэлем. Но он дал клятву, и будет защищать эту связь до последнего вздоха.

— Сэр, — сказал он, когда пара отошли друг от друга, — я хотел бы поговорить с вами.

«Речь об Исис». Он не знал, как много архангел рассказал своей супруге.

«Понятно».

Он направил на Дмитрия взгляд глаз интенсивной, бесконечной синевы, а затем посмотрел на Елену.

— Опять ваше это общение. — Елена переводила взгляд с одного мужчину на другого. — Пойду, позвоню Эвелин, — сказала она, говоря о младшей сестре. — Буду в теплице.

— Подожди. — Дмитрий и Елена мало в чём соглашались, но он никогда не ставил под сомнение её преданность тем, кто важен для неё. — Возможно, ты захочешь поговорить с Бет. Гаррисону пришлось искать другое жильё. — Андреас упомянул об этом во время их встречи после разговора с Леоном и Реджем. Елена поджала губы.

— Хорошо, что Бет его выгнала. — Она помолчала мгновение. — Спасибо.

Дмитрий молчал, пока она не ушла.

— Она не знает. — Он не нашёл это ни в малейшей степени удивительным. Рафаэль жил уже второе тысячелетие. У такого древнего существа много воспоминаний. — Но до конца ночи узнает. Я не могу позволить ей быть уязвимой. — Архангел пошёл за Дмитрием на раскинувшуюся зелёную лужайку, которая вела к утёсу и Гудзону, окрашенному в красно-золотой цвет заходящим солнцем. — Я не буду рассказывать то, что должен ты.

— Знаю.

Дмитрий согласился с решением Рафаэля проинформировать Елену. Хотя не мог смириться с её слабостью, он понимал, что как только мужчина заявил права на женщину, его задача защитить её. Дмитрий потерпел неудачу в этой задаче, подвёл Ингрид, и эту неудачу он никогда себе не простит.

— Она действительно спасла тебе жизнь в сражении с Ли Дзюань? — спросил он, заставляя себя выйти из грубой агонии прошлого и воспоминаний о женщине с раскосыми карими глазами, которая доверила ему свою безопасность.

— Не говори с таким недовольством, Дмитрий.

— Я просто нахожу это невероятным. — И всё же это правда, так что он добавит и это к тому, что знал о Елене.

— Вернёмся к Исис… мне казалось, от неё мы не оставили ни капли. — Он рассказал архангелу все подробности о расчленённом теле мёртвого вампира и татуировке.

— Смело и глупо. — Рафаэль немного расправил белые крылья с золотыми прожилками. Дмитрий сделал шаг назад и осмотрел перья.

— Твои крылья… золото распространяется. — Основной цвет был почти металлически-белым, но солнечный свет играл на нитях сверкающими искрами.

— Да, — сказал Рафаэль, ранний вечерний ветерок отбросил прядь волос ему на лоб. — Оно стало очевиднее после того, как я столкнулся с Ли Дзюань. Елена думает, что я каким-то образом развиваюсь. Посмотрим.

В последний раз, когда архангел эволюционировал, она воскрешала мёртвых. Но Рафаэль никогда не совершал того, что запятнало руки Ли Дзюань, и он — сын двух архангелов. Его эволюцию невозможно предсказать.

— Я составил список всех, кто остался верен Исис, — сказал Дмитрий, обдумывая тактические преимущества сокрытия правды о том, почему крылья Рафаэля изменили цвет. — Джейсон выясняет их местонахождение. — Никого не заметили въезжающим в страну, но это ничего не значило.

— Я поговорю с ним. На протяжении веков я осторожно следил за некоторыми. — Он перевёл на него взгляд этих нечеловечески голубых глаз. — Как и ты, Дмитрий.

— Никто из них не смог бы такое сотворить. — Он уже убедился в этом. — Однако, — сказал он, — с играми, какими бы жестокими они ни были, я легко могу справиться. — Даже если эти игры пытались пробудить призрак ангела, который не заслужил быстрой смерти, которую они ей подарили. — Это вторая ситуация, которая становится критической. — Рафаэль молча слушал, как Дмитрий излагал факты об «охоте на смертных».

— Хонор, — сказал архангел ледяным от гнева тоном, когда Дмитрий закончил, — она способная?

— Да. — Блестящий ум, человеческое сердце, древние глаза.

— Елена — лучший следопыт. — Невозможно оспорить, поскольку Елена родилась охотницей, ищейкой, когда это касалось вампиров.

— Сейчас в этом навыке нет необходимости. — Это дело Хонор, как Исис дело Дмитрия. — Мы закапываем змей, а не преследуем их.

— Подходящая аналогия. — Крылья зашуршали, когда Рафаэль плотно сложил их за спиной и повернулся, чтобы посмотреть Дмитрию прямо в глаза. — Многие считают, что такая развращённость тебе понравится.

Дмитрий знал это, прекрасно понимал, как близко он был к переходу границы, которую нельзя было не пересечь

«Кажется, даже я ещё не настолько тварь».

«Ты никогда не причинил бы такого вреда женщине, Дмитрий. — Чистый голос архангела в сознании был почти болезненным. — Мы оба это знаем. Вот почему я позволяю тебе давить на Елену так, за что бы убил другого».

— Некоторые сказали бы, что ты слишком мне доверяешь, сэр.

— А другие сказали бы, что ты тратишь время, будучи моей правой рукой, когда мог управлять собственной территорией. На мой взгляд, ни тебя, ни меня не волнует мнение других.

Вместе они вернулись в библиотеку, и пошли по коридору, который вёл к главному входу.

— Веному вскоре нужно покинуть город, — заметил Рафаэль. — Гален силён, но я хочу, чтобы ещё один из Семёрки находился в Убежище. Наасир должен остаться в Аманате.

Дмитрий выдохнул.

— Эйдан серьёзно относится к своему приезду в Нью-Йорк

— Да.

— Он вызовет хаос. — Его глаза цвет битого стекла и крылья с алмазным блеском выделяются даже среди бессмертных.

— Он способен летать так высоко, что смертные увидят лишь тень, которая рассеивает свет. — Дмитрий кивнул. Эйдан испытывал отвращение к прикосновениям, и Дмитрий это понимал. Он был в Лазарете, когда двести лет назад туда доставили ангела. Рафаэль принёс истощённое и покрытое коркой грязи тело Эйдана на руках, уложил на койку с величайшей осторожностью, чтобы не раздавить крылья, которые были не более чем кусочками сухожилий, висящими на кости. Дмитрию казалось, что это в последний раз, когда кто-то держал Эйдана во всех смыслах.

— Я разберусь с переводом. — Он почесал подбородок.

— Мне нужен кто-то, чтобы присмотреть за Сорроу, а Эйдан не подойдёт.

— Жанвьер.

— Да. — У каджуна с мягким голосом не было контракта, но он отдал преданность Рафаэлю, и это преданность до глубины души. — Я свяжусь с ним ближе