Александр Конторович - Черный бушлат-2. Первозакрыватель.

  - То есть шансов на возврат у меня, — повернулся я к академику. — Сколько?

  - Неделю назад я сказал бы — более семидесяти. Сейчас — не знаю. Врать не хочу, возможно, что и ни одного.

  Я сел в кресло, поставил локти на подлокотники и положил голову на ладони.

  - Да, товарищ академик, долбанули вы меня пустым мешком из-за угла. Какого же ответа вы от меня сейчас ждете?

  - Сейчас? Никакого. Я и сам, на вашем месте, был бы ошеломлен. Отдохните, подумайте. Беспокоить вас не будут. Хорошо?

  - Да уж… Куда лучше-то…

  Травников еще потоптался около кресла, видно было, что он еще что-то хочет сказать. Так и не сделав этого, он кивнул мне на прощание головой, и вышел. Я остался сидеть в кресле.

  Было слышно, как хлопнула дверь автомашины. Зарычал мотор, машина тронулась. Звук мотора затих в отдалении и наступила почти мертвая тишина. Даже птиц не было слышно.

  Утром мне позвонил Яковлев.

  - Александр Сергеевич? Не разбудил?

  - Нет, Виктор Петрович, я уже час как не сплю.

  - Ну и хорошо. Не заняты?

  - Нет. Медики меня более не дергают, другой работы нет. Так что сижу, вот тут, на крыльце и на небо смотрю.

  - Ага. Вас не затруднит подъехать ко мне на часок?

  - К вам — это куда? В Управление?

  - Нет. Антон знает это место. У нас оно называется 'госпиталь'. Я ему перезвоню, и вас туда отвезут.

  - Понятно, товарищ генерал-лейтенант. Вы тоже туда подъедете?

  - Я уже тут.

  Антон зашел за мной минут через пятнадцать. Прихватив из сейфа АПС, я сбежал по лестнице, на ходу убирая пистолет в кобуру, запрыгнул в джип, и наша кавалькада из трех машин рванулась к выходу из поселка. Ехали мы недолго, чуть больше часа. При этом все время двигались какими-то неприметными дорогами, которые, тем не менее, были неплохо асфальтированы и весьма ухожены. Наконец, машины остановились перед зеленым забором. Створки ворот, перед которыми мы стояли, бесшумно разошлись в стороны, и машины въехали на небольшую площадку.

  - Приехали, Александр Сергеевич, — повернулся ко мне Антон. — Дальше пешком. Машины туда не пускают.

  Вместе со мной он вышел из автомобиля и зашагал по узкой тропинке между деревьями. Видно было, что этот путь был ему знаком. Остальные ребята остались у машин. Пройдя метров двести, мы подошли к одноэтажному дому, и Антон, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь.

  - Разрешите?

  - Да, входите.

  За дверью оказалась небольшая комната. Вся она выглядела какой-то очень домашней. Казалось, время остановилось тут еще в семидесятых годах, да так и не собралось двигаться дальше. Во всяком случае, мебель здорово напомнила мне мое детство. Единственным современным предметом в данной комнате был ноутбук, лежащий на столе, за которым сидел Яковлев. Увидев нас, он закрыл крышку компьютера и поднялся.

  - Заходите, присаживайтесь. Антон, обождите здесь, пока мы с подполковником прогуляемся.

  - Но, товарищ генерал-лейтенант, я же всегда должен быть рядом.

  - Знаю. Не волнуйтесь, капитан. Тут нас никто не съест. Под мою ответственность.

  Антон молча отошел в сторону и сел в кресло около небольшого столика. Генерал кивнул мне на дверь и двинулся вперед. Выйдя из домика, мы пошли по тропинке дальше.

  - Товарищ генерал-лейтенант, тут ко мне Травников приезжал. Какой-то он странный был, как не в себе.

  - Знаю, Александр Сергеевич, знаю. Я в курсе.

  - Что с ним случилось?

  - Узнаете.

  Генерал больше ничего не говорил, и я к нему с вопросами не лез. Деревья неожиданно расступились в стороны, и мы вышли на небольшую полянку. Точнее, на кладбище. На нем в несколько рядов стояли памятники.

  - Что это, Виктор Петрович? Куда мы пришли?

  - Это наше кладбище, Александр Сергеевич. Здесь похоронены наши сотрудники. Те, кто погиб за время существования нашего отдела. Первые два ряда — испытатели, те, кто не вернулся. Остальные погибли по другой причине.

  - Мои прежние охранники тоже тут?

  - Да, последний ряд. Не под всеми памятниками лежат люди. Некоторые из них погибли далеко отсюда, и не все тела мы смогли найти. Некоторые по просьбе родственников похоронены в других местах. Но памятники всем стоят здесь. Все наши сотрудники приходят сюда, когда начинают работать. Память, Александр Сергеевич, — это такая вещь, которая очень сильно нам помогает. Иногда мы сами не осознаем, насколько важно для нас помнить обо всех, кто был перед нами.

  - Понимаю, товарищ генерал…

  - Да… Пойдемте дальше.

  Еще метров через пятьсот мы вышли к комплексу двухэтажных домиков. Запрятанные под деревьями, эти домики были совсем незаметными. Между собой они соединялись застекленными воздушными переходами. Подойдя к одному из домиков, Яковлев вытащил из кармана пластиковую карточку пропуска и провел ей по считывателю. Щелкнул замок. За дверью оказался коридор, чем-то напоминавший больничный. Возможно, это мне показалось из-за запаха, свойственного любому медицинскому учреждению. Справа и слева находились двери, рядом с которыми в стене были сделаны большие окна. Навстречу нам вышла миниатюрная девушка в белом халате.

  - Товарищ генерал?

  - Не волнуйтесь, Людочка. Мы ненадолго. Занимайтесь своими делами.

  Генерал прошелся по коридору и остановился около одной из дверей. Я подошел ближе, и прочитал табличку — 'Капитан Громов Михаил Павлович'. В окно была видна кровать, на которой лежал человек, накрытый одеялом. Рядом стояла стойка с мониторами. На мониторах сверкали огоньки, бегали какие-то диаграммы.

  - Кто это, товарищ генерал-лейтенант?

  - Здесь лежат наши испытатели. Те, кого мы еще надеемся вытащить. Пройдите дальше. Я вас подожду здесь.

  Я шел по коридору, читая таблички на дверях. 'Старший лейтенант Рюмин Игорь Петрович', 'Майор Тахиев Ильяс Анварович'. Всего таких табличек было девять. У последней из них я остановился. 'Старший лейтенант Травников Виктор Александрович'. Травников? Я повернулся и подошел к Яковлеву.

  - Там, в конце коридора. Старший лейтенант Травников, это…

  - Да. Это его внук. Теперь вы понимаете, почему он находится в таком подавленном состоянии?

  - Так что же, последний из испытателей…

  - Да. Академик не мог рисковать.

  - И поэтому отправил своего внука?

  - А как бы вы поступили на его месте?

  - Не знаю. У меня нет ответа. А как давно здесь лежит первый?

  - Семь лет.

  - И что же вы собираетесь делать?

  - Все, что могли, мы уже сделали. Ваше появление было для нас последней надеждой. Видимо, мы что-то не учли в наших расчетах. Травникова надеялись вернуть уже через неделю. Однако, этого сделать не получилось. Вот так, Александр Сергеевич. Теперь вы знаете все.

  - И что же я должен делать в данном случае?

  - А вот на этот вопрос ответа нет уже у меня.

  Мы вышли на улицу и зашагали по тропинке назад. Подойдя к дому, где находился его кабинет, генерал повернулся ко мне.

  - Я еще останусь здесь, поработаю. Вы можете возвращаться назад. До свидания.

  - До свидания, товарищ генерал-лейтенант.

  Смеркалось. Я сидел на лавочке и смотрел на потухающее небо. Сзади чуть скрипнул песок, по дорожке подходил Антон.

  - Не помешаю?

  - Садись.

  Он присел рядом. В его кармане что-то забормотала рация. Он прислушался, коротко ответил: 'Понял'. Я посмотрел на него.

  - Ты Травникова знал?

  - Младшего? Знал. Он у нас в отделе раньше работал.

  - Давно?

  - Сразу после училища пришел. Это уже потом его в группу испытателей перевели. Всего год назад.

  - Скажи, Антон, вот это место… 'госпиталь', это что, действительно госпиталь?

  - Да. Точнее, теперь это только его часть. Та, где проходят реабилитацию испытатели. Первые попытки 'выхода' были сделаны именно там.

  - 'Выход'? Что это?

  - Так у нас называют попытку заброса.

  - Надо же… никогда бы не подумал… А ты-то откуда все это знаешь?

  - Так у нас основная работа — обеспечение безопасности персонала и испытателей. Вот и ездим повсюду.

  - Странно, на первый взгляд, этот ваш 'госпиталь' — обычный профилакторий. Ни сооружений тебе серьезных, ни охраны… Даже кабинет у генерала какой-то весь из себя устарелый.

  - А что, надо по периметру танковый полк разместить? И вышки пулеметные поставить? Там в охране почти батальон сидит, просто их не видно. Вся территория контролируется техникой. Вы один, без генерала, и десяти шагов бы не прошли. А кабинет… это кабинет первого начальника Управления. Он почти всегда такой был, его никто не трогает. По традиции, перед 'выходом' испытателя инструктирует лично начальник Управления. В этом самом кабинете. Он раньше другим был, еще приемная была, но здание перестроили, вот и увеличили кабинет за ее счет. С той поры так и стоит.