Александра. Большая игра. - Олег Ростов

короны. Во-вторых, я уже обручена с Великим Князем Московским, Василием Иоановичем и после того, как эта компания закончится, я стану его женой. Таково было условие вступления мной на трон Ливонии.

— Знаете, Ваше Величество, я и рад, и, одновременно, огорчён.

— Что так?

— Рад потому, что… Чисто, как мужчина, что Вы не станете женой моего дяди. Но огорчён, что Вы уже обручены. Ведь если так, как Вы говорите, то став королём, я сам бы хотел Вам предложить свою руку и сердце. Увидев вас, я сражён в самое сердце.

— Милый граф. Ты мне ещё оду спой. И заведи куртуазный разговор на любовную тему. — Я засмеялась. Чуть наклонилась к нему, сидя на своём коне, погладила его по плечу. — Не обижайся, Франциск. Будет достаточно, если мы станем с тобой хорошими друзьями.

— Я не смею обижаться на Вас, Ваше Величество. А кто вторая претендентка? Хотя я и так знаю. Мария Тюдор?

— Совершенно верно, Франциск. Тем более, она уже прибыла в Париж. Мария Тюдор. Восемнадцатилетняя английская принцесса.

— Ну вот видите, Ваше Величество. Разве такая молодая жена не сможет подарить королю Франции наследника?

Мы смотрели с ним в глаза друг другу. При этом, я улыбалась и отрицательно покачала головой.

— Откуда Ваше Величество это знает? — Опять задал вопрос Франциск.

— Скажем так, милый граф, я видела сон.

— Сон??? — Франциск недоверчиво посмотрел на меня.

— Сон, граф. Именно сон. Но знаешь, с некоторых пор, я поняла, что некоторые мои сны сбываются.

— А как Вы узнаёте, какой сон сбудется, а какой нет? Может этот сон не сбудется?

Все слушали с огромным интересом. В этой эпохе люди верили истово в сверхъестественное, в колдовство и чудеса. Я уже не боялась, что меня могут обвинить в колдовстве. Слишком много на мне было завязано. К тому же священные для христиан предметы, типа Грааля, плащаницы, копья Лонгина, мощей Святого. То, что именно я ими смогла завладеть, касалась их, а из Святого Грааля причащалась, ставили железобетонный заслон перед обвинением в святотатстве и колдовстве. А тут люди услышали новые откровения. Вещие сны. Они в 21 веке будоражат сознание людей, а сейчас тем более. Сама не хотя этого, я дала повод к рождению новой легенды. Но сдавать назад было поздно.

— Мне трудно это сказать, Франциск. Но просыпаясь, я понимаю, какой сон, просто сон, а какой сбудется. Это словно передо мной приоткрывают завесу будущего. Но перед этим, — вешать лапшу, так уж вешать до конца, — я вижу свет. И ласковые прикосновения её рук, слышу её ласковый голос, от которого благодать на душе. Вижу её лик. И меня словно укрывают небесным покрывалом. И она говорит мне, смотри, дитя моё. Смотри внимательно.

Окружающие крестились. Кто на православный манер, кто на католический.

— Богородица! — Выдохнул Воротынский. Я кивнула ему.

— Пречистая Дева Мария? — Спросил Ландмаршал. Я опять кивнула.

— Впрочем, граф, — сказала я, глядя на Франциска, — мы легко это можем проверить, правду я сказала или нет.

— Как это?

— Подождём. Тем более, осталось совсем немного.

— Сколько? — Спросил будущий король Франции.

— Два, максимум три месяца. Да, Франциск. Всё уже предопределено. И увы, но Людовик эту битву на любовном фронте, в борьбе за наследника проиграет. И мой тебе совет, пошли гонца. Пусть он сообщит о том, что Королева Ливонская, не сможет стать женой короля Франции. Пусть берёт в жёны Марию Тюдор. А сам, со своими спутниками, Гильомом и бароном Монморанси погостите у меня. Не против? Поверьте граф, для тебя так будет лучше. Но предупреждаю, в бой ты не ввязываешься. Я не должна была об этом говорить. Приоткрывать завесу будущего, но очень надеюсь, что Господь простит мне этот грех.

Франциск, глядя на меня пристально, нервно сглотнул. Потом кивнул, соглашаясь. Я опять коснулась его плеча.

— Тем более, граф, скучать тебе не придётся. У меня молодой двор. Надеюсь, тебе понравится. А когда придёт твоё время, ты отправишься домой, во Францию. И ещё, если будет не трудно, я бы хотела увидеть Пьера Террайль де Боярда, прозванного «рыцарем без страха и упрёка».

Франциск удивлённо смотрел на меня. Потом улыбнулся.

— Ваше Величество знает де Боярда? Если честно, то я удивлён. Но Вы правильно сказали, де Боярд на самом деле «рыцарь без страха и упрёка». А где Ваше Величество с ним познакомились?

— Я не знакома с ним лично. Но я много слышала об этом, по настоящему, благородном, большой храбрости и чести рыцаре.

К нам подбежал Васильчиков.

— Матушка, они начали выдвигать свою артиллерию. Уже находятся в зоне поражения наших пушек.

— Тогда начинай, лейтенант.

— Есть. — И бросился к орудиям.

— Ну всё, господа. По местам. Мы начинаем. Франциск, держишься рядом со мной.

— Орудие! — Закричал Иван. — Прицел пять, трубка пятьсот… Огонь!

Залп шёл по нарастающей, по всей линии выстроившегося войска.

— Перезарядка. — Новая команда. Северо-западный ветер сносил пороховые клубы дыма. Бомбы со шрапнелью стали рваться в воздухе над позициями пушек поляков и наёмников Анны Радзивилл. Какие прямо над орудиями, убивая и калеча обслугу, пара снарядом перелетала и взорвалась над рядами пикинеров.

— Второе и четвёртое орудия, повторить, косорукие! — Рявкнул команду Иван. — Товсь. Прицел пять, трубка пятьсот… огонь!

Две пушки произвели практически одновременно выстрелы. На этот раз цели были накрыты. Обслуга пушек противника стала разбегаться.

— Орудия, прицел четыре, трубка четыреста. Товсь! — Вновь команда лейтенанта Корпуса. В этот момент с места сдвинулась тяжёлая конница поляков и литвин. Она стала набирать скорость.

— Огонь! — Слитно загрохотали пушки, заволакивая пороховым дымом позиции моей армии. Но порывы осеннего ветра сразу же рассеивали и сносили дым. Снаряды со шрапнелью стали рваться над несущейся на нас кавалерией. Гул сотен и тысяч копыт. Дикое конское ржание. Предсмертный хрип падающих скакунов. Но конница Анны, не смотря на это продолжала приближаться. Забили полковые и батальонные барабаны пикинеров и мушкетёров. Пикинеры опустили длинные древка пик в сторону надвигающейся конницы.

— Держать строй! — Послышались команды сержантов. — Держать строй.

Пушкари быстро перезаряжали. Но теперь не бомбами со шрапнелью, а книппелями и картечью.

— Быстрее! — Кричал Иван. — Товсь!

Баталии пикинеров и ландскнехтов Анны Радзивилл тоже стронулись с места и быстро побежали на ряды моей армии.