Испытание золотом - Дмитрий Викторович Распопов

— Бенедетто, вы так красочно всё расписываете, — восхищённо покачал я головой, — так что у меня возник сразу вопрос, а за какую сумму вы бы сами этим всем занялись? Я дам вам своего управляющего с деньгами, и вы всё, что так интересно описали, сами для меня и подготовите.

Купец удивлённо посмотрел на меня.

— Вы серьёзно, синьор Иньиго? Хотите, чтобы я занялся организацией вашего прибытия и сопутствующих этому праздников?

— Конечно Бенедетто, кто как не вы с этим прекрасно справится? — без тени сомнения ответил я, — просто назовите сумму, которая вас утроит за это беспокойство.

Он замялся и затем едва ли не шёпотом ответил.

— Семьсот флоринов.

— Давайте остановимся на тысячи Бенедетто, — улыбнулся я ему в ответ, — и добавим к вашим весьма ценным предложениям, несколько дополнений. Я выкуплю не только всех гребцов и одарю их одежной и десятью флоринами, но и каждого вашего слугу и солдата награжу за доблестное усердие, которое они проявили, чтобы я без проблем доплыл до Неаполя. Также, пожертвования мы сделаем не в несколько церквей, а сразу во все церкви города скажем в размере ста флоринов.

Глаза у Бенедетто стали увеличиваться.

— Сколько обычное приданое для девушек из незнатных семей? — поинтересовался я у него.

— От пятнадцати до двадцати пяти флоринов, синьор Иньиго, не больше, — ответил он.

— А сколько примерно, может быть, таких девушек в Неаполе?

— Никто не знает синьор Иньиго, но вряд ли больше тысячи, — он покачал головой.

— Ну тогда давайте объявим, что тысяче девушек из бедных семей мы предоставим приданое в размере двадцати пяти флоринов при условии, если они позовут меня к себе на свадьбу, — продолжил я, видя, как он начинает кашлять.

— Синьор Иньиго, — прохрипел он, — это огромные деньги!

— Ну и разумеется, — я продолжал говорить, не замечая его изумления, — бои зверей, театры и всё прочее, что вы так красочно описали.

— Синьор Иньиго, вы хотите потратить всё своё состояние? — едва не рыдал он, — я люблю Неаполь, но он точно такого не стоит.

— Не волнуйтесь Бенедетто, — посмеивался я, смотря за его реакцией, — для меня это конечно большие расходы, но на пару бутылей вина и краюху хлеба у меня ещё останется.

Он покачал головой, но за тысячу флоринов согласился всем заняться, хотя и не понимал, зачем это всё мне.

Я в отличие от него прекрасно понимал, что делаю, поскольку в Риме меня дожидалось письмо от Сергио, в котором он меня оповещал, что король Фердинанд I срать хотел на всё, что обещал раньше мне и папе, и не то, что не даёт начать ему аудит рудников, так и вообще даже не принимает у себя, кормя уже который месяц обещаниями. Так что, зная об этом, я не собирался становиться всеобщим посмешищем, когда прибуду в город и меня начнут мурыжить отказами аудиенции так же, как и Сергио. Король должен просить меня о встрече, а не я его, особенно после того, что я для него сделал, когда договорился с папой о его инвеституре, за которую кстати, он мне ещё ничего не дал.

Поэтому денег на всё было не жалко, поскольку я представлял, что будет, когда Бенедетто начнёт осуществлять то, о чём мы с ним только что договорились. Если жители Аликанте готовы были меня носить на руках только за то, что я их кормил и поил при своих возвращениях, то что будет здесь, я старался пока даже не думать.

Глава 15

19 июля 1459 A . D ., Неаполь, Неаполитанское королевство

Королева зашла в спальню короля, который лёжа на кровати в одной нижней рубашке, кидал свинцовые шарики в привязанную к круглому щиту любовницу. Девушка морщилась от попаданий, но терпела, поскольку за каждый крик полагалось наказание.

— Ферранте! — Изабелла поджала губы, подошла к кругу и ножом разрезав верёвки приказала девице убираться. Та, подхватывая свою одежду, быстро ушла из комнаты.

— Фердинанд! — королева строго посмотрела на супруга, — ты должен его принять! Мы с каждым днём, становимся всеобщим посмешищем! За ним по улицам города чернь уже таскает деревянную корону, прося принять её из их рук.

— Подлые предатели! — прошипел от злости король, — но ничего я доберусь до всех их в своё время.

— Фердинанд, у тебя бароны не сегодня, завтра взбунтуются! Город на руках носит приезжего кастильца, который напоминаю тебе, является любимчиком нынешнего папы! А ты вместо того, чтобы собраться, принять удар и встретить его как полагается, отдав все полагающиеся почести, занимаешься тут непонятно чем! Очнись, молю тебя, пока ещё не поздно!

— Он заберёт все мои рудники, — нехотя признался король, — мы лишимся большой суммы налоговых поступлений.

— Об этом нужно было думать до того, как ты заключал сделку с папой, а не сейчас, — резонно ответила ему Изабелла, — сейчас ты либо выполняешь всё, о чём подписал в договоре, либо говоришь, что не будешь его исполнять. Об этом графе говорят всякое, но я его помню прекрасно по первому знакомству, он не тот человек, которого можно прилюдно унизить и думать, что за этим ничего не последует.

— Его содержанка от меня сбежала, он мне должен за неё, — пожал плечами Фердинанд I.

— Это ты ему за неё должен, а не он тебе! Забыл, как подписал договор о сумме выплат ей, если преждевременно завершатся отношения, по вине одной из сторон? Ты если плохо читал, что подписывал, то я это сделала внимательно и предупреждала тебя, что насилие и причинение вреда, были там прописаны одним из главных пунктов. Так что ты должен ему золото, а не он тебе!

— Пусть ждёт! Я сказал! — Фердинанд был не тем человеком, которого можно было просто продавить. Королева же, всплеснув руками, направилась к себе, чтобы переодеться и самой поехать на встречу с гостем, пока действительно всё не вышло из-под контроля.

* * *

— Синьор Иньиго! Граф Аликанте! — голоса людей скандировали моё имя, а я, лёжа на руках леса человеческих рук,