Ревизор: возвращение в СССР 31 - Серж Винтеркей

Не смотри на меня так! Нам с тобой тоже не разрешат по той же причине.

— Неожиданное предложение, — прокашлявшись, заметил Иван и переглянулся с Ахмадом.

— А с другой стороны, где один, там и два, — задумчиво ответил ему тот.

Женщины тоже растерянно переглядывались между собой. Вот, умеет Женька людей в неудобное положение поставить. И отказать неудобно, когда Брагины сами пример всем показали. И в то же время люди своего ребёнка ждут…

— Я по подъездам пройду, — заявила Женька, увидев сомнения на наших лицах.

— Не стоит, Жень, — остановил я её. — По знакомым предлагать надо. Тем, кто тебя знает и вашу семью. А то чужие как на сумасшедшую посмотрят…

— Это точно, — благодарно взглянул на меня Костян. — Еле уговорил с вас начать.

— Что за мальчишка-то? — спросил Ахмад.

— Обычный мальчишка, — пожал плечами Костя. — Мишка. Шесть лет уже исполнилось. Наша в него как вцепилась и давай орать, еле домой ушли сегодня, вчетвером отодрать её от него не могли.

— Он теперь ждать нас будет, — мрачно проговорила Женька.

Тут в дверь позвонили. Это оказалась Анна Аркадьевна.

— А мама у тебя? — спросила она.

— Я здесь, здесь, Аннушка! — крикнула мама с кухни и я пропустил её в квартиру.

— Это что у вас тут за собрание? — спросила она, оглядывая нас. — И что все такие грустные?

Мама рассказала, что наши друзья взяли сегодня девочку из детского дома. Анна Аркадьевна тоже растрогалась.

— А ты что хотела-то, Аннушка? — поинтересовалась мама.

— Узнать хотела, что в столовой у вас сказали, когда бутылки надо привезти, в пятницу или в субботу?

У них же свадьба уже в эту субботу! Переглянулся с женой, но она совершенно спокойно отреагировала, значит это только я закрутился и забыл. Твою ж дивизию! Надо будет с Галиёй подарок обсудить… Не забыть бы. Воспользовавшись общим замешательством, мама с Анной Аркадьевной вышли из квартиры.

Женька вопросительно обвела нас ещё раз печальным взглядом. В ожидании, что кто-то немедленно согласится усыновить парнишку.

— Жень, мы твоё предложение услышали, будем с ним работать, — ответил я за всех, чтобы разрядить обстановку. — Надеюсь, нам удастся найти для вашего Мишки приёмную семью. Но приготовьтесь, что это будет не сразу. Всё-таки, на такой шаг ещё решиться надо…

— Надо всего лишь один раз его увидеть, — ответила расстроенная Женька. — И никаких сомнений не останется.

Мы переглянулись с Иваном и Ахмадом. Иван сделал удивлённые глаза, мол, вот, так, поняли?

Да уж… Знай наших… Наши женщины с детства уже к подвигам готовы…

Брагины ушли и бережно унесли своего Ларчёнка, как говорил Костян. За ними ушли соседи.

— Ну и что делать с этим мальчишкой? — спросил меня Ахмад.

— Не знаю, если честно. Это же порыв души должен быть. Морально созреть надо… Вообще, надо предлагать людям. Вдруг, кто-то об этом уже и сам задумывался…

— Предлагать… Как ты себе это представляешь? — горько усмехнулся Ахмад. — А не хотите взять ребёнка из детдома?

— Ну, да. Как будто котёнка пристраиваешь, — согласился я. — Откажут и сторониться нас потом начнут. Мало ли мы что-то еще такое же предложим, от чего придется отказываться, чувствуя себя при этом сволочью…

Он поднялся и пожелал нам спокойной ночи.

Мы ещё долго говорили с Галиёй на эту тему. Она вспомнила, сколько справок Брагины собирали для усыновления.

— К тому же если кто-то и согласился бы взять, это ещё не значит, что ему дадут, — глубокомысленно произнесла она.

— В том-то и дело, — ответил я. — Непростое дело Женька затеяла. Но это полностью в ее стиле…

В среду с утра мы с женой собирались ехать в деревню, отмечать главный праздник с родней на свежем воздухе. Поднял в квартиру коробку с подарочной кроваткой, пока она вещи собирала малым на день.

Взял Тузика, повел его прогулять. Наткнулся на Якова Данченко. Тот стоял у подъезда, немного выпив, и никуда не спешил, что для него было делом необычным. Мы уже шутили с ним как-то друг над другом, что постоянно на бегу встречаемся, то у меня дела какие срочные, то у него. А тут — праздник, да еще такой важный, вот он и расслабился, получается.

Поздравили друг друга с днем Победы. Я повел Тузика, он пошел рядом со мной, поболтать о жизни. Очень хотелось спросить его о судьбе моей пьесы, но я понимал, что, если он молчит, значит, ничего еще не решено на эту тему. Ну так никто и не ждал, что все будет быстро. Время сейчас такое, неспешное. До конца года если решение примут, годится или не годится к постановке, то уже хорошо… Так что спрашивать лишний раз несолидно…

— У вас что нового? — спросил он.

Взял и рассказал ему, как друзья вчера ребёнка из детдома взяли. Чем чёрт не шутит, вдруг перескажет кому-то, и кто-то решится… В конце концов, правило шести рукопожатий никто не отменял.

— Это брат её, что ли? — уточнил Яков, внимательно меня выслушав.

— Нет. Про брата сказали бы обязательно на стадии обсуждения усыновления, в том детском доме хорошие люди работают. Просто подружилась девочка с пацаном.

— Надо же… А друзья у тебя молодые?

— Ровесники. Он однокурсник мой…

— И ребёнка взяли?

— Ну, это жена его по работе в детский дом ездила-ездила, и вот, так оно все и вышло, — улыбнулся я.

— А свои дети у них есть?

— Не успели ещё. Они поженились только прошлым летом.

— Молодцы какие, — уважительно проговорил он. — Отчаянные… Но доброе дело сделали, да.

Он попрощался со мной и ушёл, а мы продолжили собираться.

Зашел Ахмад. Узнать, всё ли у нас помещается в машину.

— У меня половина багажника свободна, если что, — сказал он.

— Вот, коляску скоро сидячую куплю, — ответил я, — и будет нужно, скорее всего. А пока справляемся. Спасибо.

У первого подъезда увидел наших парней, Еловенко с Малининым. Подошёл к ним, поздравить с праздником и поздороваться. И тоже, на всякий случай, про детдомовца Мишку рассказал, которого приёмная дочь друзей оставлять там не хотела.

— Ребёнку три с половиной года, маленькая, худенькая, а взрослые вчетвером её от пацана этого вчера отдирали, — живописал я.