Анти-Горбачев-3 - Сергей Тамбовский

самый бойкий из толпы, — разом нас богато, нас не подолато!

Предупредительные очереди прозвучали почти одновременно, с головного танка и из окна второго этажа здания ЦК. Стреляли в воздух, естественно. Толпа сразу заволновалась и зашумела, кое-кто из задних рядов начал потихоньку дезертировать, но передние ряды никуда не трогались, а даже хором затянули песню «Ще не вмерла Украйна».

— Ну и что делать? — с некоторой растерянностью спрашивал в рацию командир срецназовцев из здания ЦК, — они не расходятся, наоборот песни поют.

— По людям огонь не открывать, — раздалось ему в ответ.

— Даже если они будут нас убивать?

— Даже тогда… продержитесь еще 20–30 минут, подкрепление выслано.

А из Москвы тщетно пытались дозвониться до Щербицкого или хотя бы до кого-то из его ближнего круга. Но тщетно — ни один телефон, включая вертушку, не отвечал или был занят. В кабинете Романова началось срочное заседание Политбюро.

— Все, наверно, в курсе, что сейчас происходит в Киеве, — начал разговор Романов, — какие будут мнения насчет этих событий?

— Первое, что надо сделать, — решился высказаться Примаков, — это прекратить беспорядки и установить спокойствие. А потом уже все остальное.

— Батальон танков из 25-й дивизии уже прибыл в Киев, — меланхолично заметил министр обороны Соколов, — остается только дать им команду наводить порядок.

— Стрелять по гражданским лицам не очень хорошо, — подхватил тему Алиев, — тут же вспомнят Новочеркасск.

— Напомню, что здание ЦК КПУ окружено митингующими, и вполне вероятен его захват в ближайшее время, — мрачно сказал Романов.

— А где сейчас Владимир Васильевич? — справился Кунаев.

— Неизвестно, — так же мрачно продолжил Романов, — на связь не выходит.

— Я считаю, что надо брать на себя ответственность и принимать непопулярные решения, — вдруг высказался обычно молчавший Воротников. — Иначе последствия могут быть очень тяжелыми.

— Я тоже считаю, — поддержал его Соколов, — что в Киеве и ближайших окрестностях следует ввести военное положение. Причем немедленно.

— Предлагаю послать туда группы Альфа и Вымпел, тоже немедленно, — дополнил его речь Примаков. — Главарей и зачинщиков беспорядков нужно арестовать и упрятать куда-нибудь подальше.

— А кто у них там за главного? — справился Романов.

— Некто Вячеслав Черновил, — прочитал в своем блокноте Примаков, — диссидент со стажем, только что вышел из очередной отсидки в мордовских лагерях.

— Черновила привезите сюда, — распорядился Романов, — я хочу с ним поговорить. А по всему остальному… надо вводить военное положение. Кто за, прошу голосовать.

Против никого не оказалось…

* * *

Противостояние в Киеве закончилось вничью — митингующие не стали нарываться на неприятности и штурм ЦК КПУ отменили, а затем потихоньку просочились обратно на площадь Октябрьской революции. А спецназ и танки не стал открывать огонь на поражение.

Митинг на площади тоже сам собой угас к ночи — холодно все же стоять на одном месте без еды и питья, а уж пути подвоза горячей пищи и горячительных напитков власти сумели перекрыть наглухо. Уже практически в полночь специально обученные люди из группы Альфа сумели взять всех руководителей протестной акции. Во главе с Вячеславом Чорновилом — его спецрейсом ИЛ-76 доставили на аэродром Жуковский. Григорий Романов был уведомлен об этом и тоже оперативно подъехал туда — беседа проходила в формате один-на-один в зале для приема официальных делегаций, в недалеком будущем это будет называться VIP-зал.

— Добрый вечер, Вячеслав Максимович, — начал беседу Романов.

— Скорее уж доброй ночи, — набрался храбрости и поправил его Чорновил.

— Принимается, — усмехнулся генсек. — Как долетели?

— Успешно, разве что плечо немного побаливает, — признался тот, — ваши держиморды повредили, когда задерживали.

— Это случается… надо помазать мазью Вишневского, само пройдет, — успокоил его Романов. — Я вот о чем хотел с вами поговорить… чего вы добиваетесь? Не вы лично, а ваше движение? Расскажите — мне правда интересно.

— Вы же и сами все знаете, — еще раз поморщился Чорновил, — независимости Украины. Больше ничего.

— Вы же, надеюсь, понимаете, что это невозможно? В ближайшие годы точно — никто не даст вам отделиться от Союза…

— Хотя в Конституции такое право за нами закреплено, — усмехнулся украинец, — Статья 72. За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР. И это еще не все…

— А что еще?

— Украина на равных условиях с РСФСР и Белоруссией имеет членство в ООН — так что с правовой точки зрения мы совершенно правы.

— Хорошо, — Романов встал и прошелся по залу до окон и обратно, — допустим, хотя лично я считаю такую статью в Конституции абсолютно лишней. Расскажите лучше, зачем вам нужно это отделение? Лучше станете жить? Будете богаче и свободнее?

— Да, — с вызовом отвечал Черновил, — все именно так — жить станем лучше, богаче и свободнее. Потому что сейчас мы отдаем остальным республикам Союза больше, чем получаем. А так-то у Украины прекрасное географическое положение, выход к теплым морям, черноземы и высокоразвитое сельское хозяйство, уголь Донбасса, металл Криворожья, ДнепроГЭС, пять атомных станций и лучшие верфи, где делают современные суда и авианосцы. А еще курорты Крыма и Одессы. И урановые рудники в Желтых водах. Свои стратегические бомбардировщики, ядерные бомбы и ракеты. Трудолюбивое население, красивые девушки, наконец. У нас есть все предпосылки, чтобы стать самодостаточной и преуспевающей европейской державой.

Глава 21

— Хорошо, — со вздохом ответил Романов, — начнем с баланса отдачи-приема. Вы в курсе, надеюсь, что из республик Союза донорами числятся только две?

— Какие? — клюнул на удочку Черновил.

— Россия и Белоруссия, остальные акцепторы, если знаете такое слово…

— Да уж не глупее вас, Григорий Васильевич, — позволил себе вольность украинец, — что такое