Тонкие грани (СИ) - Кири Кирико

Я достал из небольшой сумки шприц. Стеклянный, старый, с большой жутковатой иглой— Регулятор биологической активности «Р02». Он работает на клонах, а на людях? Работает ли он на людях?

Уже на тот момент я знал, что Ишкуина имела ввиду. Это был билет из лап неминуемой смерти. В этом флаконе хранилась сила, способная вытащить тебя из самого безнадёжного состояния. И если я отдаю её ему, то, значит, сам лишаю себя такой возможности. И…

Я вколол ему в тело шприц.

Кого это вообще волнует? Я поступаю так, как считаю нужным и правильным. Именно поэтому я выжил, что не оглядывался на остальных, поступая так, как чувствовал. К тому же, эта недогадалка Ишкуина же сказала быть верным себе и идти до конца. Так и поступлю.

Я не знал, как правильно вводить этот препарат, поэтому просто воткнул шприц ему в руку прямо в мышцу. Джек умрёт в любом случае, поэтому что так, что так, хуже ему уж точно не станет. А то, что я лишу себя такого шанса… раньше жил и не тужил. А держать на душе якорь и думать вечерами: «а если бы…», я не хотел.

Надавив на поршень, я наблюдал, как едва желтоватая жидкость быстро уходит в тело моего товарища. После вытащил шприц и спрятал его обратно. Присмотрелся к Джеку, но никаких изменений не заметил. Как пиликали приборы равномерно, так и пиликают, как гудели агрегаты, так и гудят.

Я вышел из палаты. Ждать, когда препарат подействует, да и подействует ли, смысла не было, всё равно ничего не изменю, но стоило сыграть в удивительную игру с Брюсселем, чтоб он окончательно завяз в собственном плане. Поэтому для начала я съездил в наш ангар, где готовили мусоровоз смерти. После прилёта, признаться по-честному, хотелось завалиться в кровать и поспать, там ещё и Соня с Эйко, которой уже почти год, но дела не ждали. Теперь надо было действовать быстро…

В ангаре работа не то что бы кипела, но и не стояла на месте.

Тот самый мусоровоз, что когда-то пылился в гараже Соломона, сейчас был частично разобран. Контейнер, в который сбрасывали мусор, был разрезан на листы и снят. Сейчас там красовалась платформа, на которую скорее всего поставят пушку. Кабина была опрокинута для доступа к двигателю, и сейчас там возились двое парней. В метрах десяти стояла пушка. С того момента, как я её видел в последний раз, она претерпела некоторые изменения. Колёса и противооткатные упоры с неё убрали, и остался, судя по всему, ствол, казённик да противооткатный механизм. Рядом с ней возилось ещё человек пять.

— Сэндмэн! — позвал я, когда подошёл ближе.

Он сразу приподнялся среди остальных. Другие глянули на меня, кивнули или поздоровались вслух, после чего вернулись обратно к оружию. Подойдя ко мне, первым протянул руку.

— Ты рано, Мясник, — заметил он.

— Ты же слышал, что случилось.

— Ещё бы не слышать, — его голос стал более сочувствующим. — Сочувствую по поводу Гурмана, Мясник. Хороший паренёк был, боевой.

— Он ещё жив, — напомнил я.

— Но… да, он ещё жив, — согласился Сэндмэн, но это выглядело как одолжение.

Видимо, уже все знали, в каком он состоянии, потому и считали его ходячим покойником. А мои слова, что он ещё жив, воспринимали скорее как… слепую надежду, когда всё и так ясно. Словно отчаявшаяся мать, которая ждёт своего сына спустя двадцать лет после войны. Я, конечно, не мать, но смысл абсолютно такой же.

— Ты по поводу грузовика? — решил он побыстрее перевести тему.

— Он когда будет готов? И это кто там у двигателя?

— Он не ездит, — покачал Сэндмэн головой. — Вернее, ездит, но не быстрее сорока километров в час. Этих парней прислал Скрипка, сказал, что они надёжные, будут молчать и смогу движок обратно собрать.

— Собрать обратно?

— В смысле, перебрать, — поправил себя Сэнмдмэн. — А готов… мы сейчас только установили на раму платформу, чтоб пушку поставить. Контейнер разрезали, потом просто сварим всё обратно поверх. Это займёт где-то… не знаю даже. Если срочно, то управимся буквально за день, за два. По-хорошему, три или четыре. Это если двигатель починят.

— Хорошо, — я боялся, что это может растянуться вообще на месяцы. — Если нужно двигатель новый купить, говори сейчас лучше, а не потом. Чтоб сразу.

— Да я думаю… нет, не надо, мы справимся, — наконец решил он.

— Ладно, как скажешь. Я хочу, чтоб ты потом вывез ребят, кто будет с ней орудовать, в лес. Пусть выпустят один или два снаряда. Для того, чтоб не было потом «ой, а как она стреляет». Так что понял, думаю, свой фронт работ. Постарайтесь побыстрее, чёрт знает, когда клюнет.

Клюнет Брюссель, и нам в лоб. Такое надо иметь сразу под рукой.

После этого я рванул к ведьмам. К ведьме. Единственной по сути, с которой у меня был контакт и которую я знал где искать.

В первые секунды, подойдя к двери, я немного помялся, словно собирался приглашать девушку на свидание. Не знаю, что на меня нашло, но, тряхнув головой, я постучался. Подождал минуту и ещё раз постучался. Дверь была словно в бункер, будто Нинг боялась, что сюда кто-то ворвётся. Или кто-то вырвется. На третий раз я наконец услышал долгожданные щелчки замком.

Дверь слегка приоткрылась, и оттуда высунулась милейшая мордашка… эм…

— А ты мальчик или девочка? — спросил я, не совсем понимая, кто передо мной. Потому что ребёнок лет шести выглядел так, что мог быть и мальчиком, и девочкой. И я просто затруднялся определить его принадлежность к полу.

— Я Зигфрид.

— Понятно, я к мисс Нинг.

— Тётя Нинг сейчас занята, — известил меня ребёнок.

— Я могу войти?

— А вы друг?

— Друг, — с самым ответственным видом кивнул я.

— Тогда можно… — он толкнул дверь, пропуская меня внутрь. — Точно друг?

— Честное слово, — приложил я ладонь к груди.

— Ну ла-а-адно…

Я вошёл во всё тот же обшарпанный коридор, закрыв за собой дверь. Малец сразу же умчался в глубины этого приюта, скрывшись за поворотом. Я, неспеша разувшись и сняв куртку, двинулся следом. Попал сначала в столовую, которая пустовала. Огляделся. Здесь было две двери — одна в коридор, где располагалась одна из комнат, в которой отлёживался; другая с противоположной стороны, откуда доносился настоящий детский ор.

Туда я и направился.

Приоткрыл дверь и сразу же впустил детский дружный ор. Это был довольно большой зал, видимо, часть стен была снесена, чтоб можно было увеличить площадь. На полу огромный ковёр, вдоль стен шкафы и тумбочки с игрушками, а по центру толпа детей примерно одного возраста, которая носится, бесится, кричит, играет и создаёт атмосферу детского сада. Примерно всем здесь было около шести-семи лет. Как раз того возраста и был паренёк, что открыл мне дверь. Здесь же между ними ходило аж две женщины, которых я не знал, что пытались уследить за всей детворой, иногда успокаивая слишком увлёкшихся.

Одна из них меня и заметила. Только на лице вместо удивления или заинтересованности мелькнул страх. Она что-то сказала другой, та бросила на меня взгляд, кивнула и быстрым шагом направилась ко мне.

— А вы как к нам попали? — немного удивлённо спросила она, подойдя ближе, но при этом сохраняя дистанцию.

— Мне открыл маленький мальчик. Зигфрид, — я решил сразу сдать парня. А то в следующий раз он может открыть дверь вообще какому-нибудь маньяку. — Я ищу мисс Нинг.

— Мисс Ан? — так у неё фамилия Ан. — Она выше, с теми, кто постарше. Я сообщу ей…

— Я сам поднимусь.

— Я сообщу ей, что вы пришли, — более настойчиво повторила она, при этом поглядывая на меня испуганно. — Подождите здесь, пожалуйста, в столовой.

— Ладно, хорошо, — не стал я спорить. Их дом — их правила.

Пришлось дожидаться Нинг в столовой. От нечего делать я разглядывал стены этого помещения. Практически все они были увешаны картинками разной степени профессионализма. Одни были раскрашены довольно мило, другие же, в свою очередь, выглядели как приход после употребления солей. Я сам не видел его, но по описанию наркоманов примерно так он и выглядел.

А ещё фотографии. Я даже подошёл поближе, чтоб получше рассмотреть их. Практически на всех были дети. Вот дети на море, вот дети празднуют новый год здесь, в столовой. Вот, как я понимаю, они то ли в парке, то ли в лесу. А вот фотография похода в кино. На некоторых мелькала и сама Нинг в непривычном для меня образе. Она улыбалась, обнимая детей, держала их за руки или на руках и выглядела как курица-наседка с цыплятами. Она попадалась нечасто, но там, где была, фотографии буквально источали заботу.