Гардемарин Ее Величества. Адаптация - Валерий Пылаев

а укрывшийся за перилами Одаренный взлетел в воздух, будто выпущенный из катапульты. Я так и не успел заметить, куда он свалился потом — только окрашенную в красный продолговатую вмятину на металлической крыше размером примерно с человеческое тело…

Нет, этого можно уже не бояться — после такого не встают.

Основная часть защитников ангара погибла, но нескольких человек все-таки успели скрутить. Руководил поимкой сам Гагарин, выбравшийся из «Фалькатуса». Его сиятельство то ли заскучал внутри, то ли посчитал, что теперь командовать можно и без динамиков, ревущих на все Шушары.

Да и сражаться здесь было уже, пожалуй, и не с кем: лишь несколько террористов еще держались у лестницы, ведущей в крытые помещения второго этажа.

Гагарин, прижавшийся к стене у самого проема, поискал взглядом кого-нибудь из своих, но ближе всех оказался я, удравший от «няньки». Его сиятельство вздохнул, поморщился, но потом все-таки достал из подсумка пару гранат.

Ага, светошумовые.

Убедившись, что я все вижу, Гагарин перешел к следующему этапу. Показав три пальца, он изобразил жестом, будто бросает гранаты, а потом махнул рукой в сторону проема.

«Две штуки на „три“ и заходим», понятно.

Кивнув, я достал гранаты, подготовил их и сделал знак Гагарину. Тот кивнул в ответ, и продемонстрировал пальцами отсчет. Один, два, три… Поехали!

Цилиндрики улетели в проем практически синхронно, а через миг после того, как там сверкнуло и грохнуло, вслед за ними устремились мы сами.

Разогнавшись и прикрывшись Щитом, я влетел за угол, ударил прикладом, срубая ошарашенного бойца в черном, тут же приложил Молотом еще двоих и замер, взяв на прицел лестницу, ведущую на второй этаж.

— Чисто!

— Чисто! — отозвался Гагарин. — Вперед, вперед, пошли!

По ступенькам загрохотали ботинки: тяжелобронированные бойцы рванули наверх под нашим прикрытием. Осталось выбить двери в офисы, и…

Вой сирен вдалеке я услышал одновременно с обеспокоенным голосом Камбулата в наушнике:

— Полицейские машины! В вашу сторону!

Твою мать! Ведь почти успели.

— Сносите дверь! — прорычал Гагарин. Сразу два бойца ударили Молотами по мощной перегородке, ведущей в офисное помещение. Та застонала, но выдержала.

— Еще! — гаркнул капитан.

Новый удар. Гул на весь склад — безрезультатно.

— Ваше сиятельство, тут полиция, — в наушнике послышался растерянный голос. — И с ними Третье отделение… кажется.

— Да пошли они на хрен! Без моей команды никого на территорию не пускать! — рявкнул Гагарин. И развернулся к бойцам у двери. — Да ломайте уже, мать вашу, вы что, какую-то железку выбить не можете?

Гардемарины виновато вздохнули и развели руками. Неудивительно: даже на пятом ранге силы резерв не бесконечный, а Щиты сожрали все чуть ли не подчистую, так что пробить несколько сантиметров стали парням было в прямом смысле нечем.

— Да понимаю я, понимаю! — проворчал Гагарин.

И, отпихнув подчиненных, сам шагнул к двери и ударил. Не Молотом, а ногой, ввалив в богатырский пинок какое-то абсолютно немыслимое количество энергии. Сталь застонала, прогибаясь, дернулась на петлях, но все-таки выдержала.

Зато не выдержала сама стена: по бетону пробежали трещины, конструкция тонны этак в полторы весом зашаталась и через несколько мгновений рухнула, освобождая проход.

Вот только поздно: в проеме было отчетливо видно кучу пепла на полу, обломки техники… И распахнутую дверь в другом конце помещения. Кто бы здесь ни находился, он успел удрать.

— Вот ведь… — выругался Гагарин. И тут же потянулся к кнопке на рации: — Разбиться по трое и прочесать территорию! Периметр — остаемся на своих местах. Никого не впускать, никого не…

Последние слова я не разобрал, хоть они звучали одновременно и передо мной, и в наушнике. На улице снаружи взревел двигатель, и в эфире тут же всполошился Корф:

— Там… Там грузовик! — тревожно заговорил он, забыв начать с позывного. — Сразу за зданием! Уходит!

Резников. Если до этого я даже не был уверен, что мой визави на так и не состоявшейся дуэли вообще окажется на базе, то теперь почему-то не сомневался: спрятаться за чужими спинами, а потом удрать — вполне в стиле этого борова.

— По машинам! — Гагарин метнулся к двери в дальнем конце офиса. — Стрелять только по колесам! Этого брать живым!

Рев мотора уже звучал где-то под окнами, и очередная сомнительная задумка вдруг родилась сама собой. И я, разумеется, тут же поспешил ее исполнить: коротко разбежался, и, выставив перед собой Щит, под звон осколков и треск вывороченной рамы рухнул во двор.

Не знаю, что именно успел подумать Гагарин, и что после этого будет с моей карьерой и учебой в Корпусе — но жандармам Резникова отдавать нельзя. Ни при каких обстоятельствах.

Глава 15

Наружу я успел как раз вовремя — приземлился буквально в нескольких шагах перед ревущей стальной громадиной. Прям как в каком-нибудь крутом боевике: тяжело и мощно, в окружении щепок и осколков стекла, припадая на одно колено и впечатывая кулак в разошедшийся трещинами асфальт.

Правда, на этом вся красота момента и закончилась — мне тут же пришлось уходить в сторону, чтобы не угодить под колеса. Скорость у грузовика была не запредельная, зато массы столько, что даже усиленное Конструктами тело он наверняка раскатал бы в плоский блин, попутно перемолов в труху все кости до единой.

А это в большинстве случаев смертельно.

Я перекатился вбок и наугад махнул Саблей, пытаясь подрезать хоть одно из промчавшихся рядом с головой колес, но то ли не попал, то ли не смог пробить резину с толстенным протектором. Резерва осталось, что называется, кот наплакал, и немалую его часть пришлось потратить на ускорение: я вскочил, одновременно разворачиваясь, и рванул вперед, пытаясь догнать набирающий ход грузовик.

Не отечественный тягач, а что-то явно американское, с огромным капотом перед кабиной. Не знаю, как Корф вообще мог проглядеть на камерах такую махину: даже без прицепа стальной монстр был размером чуть ли не с одноэтажный дом.

И все равно разгонялся так, будто весил не пару десятков тонн, а немногим больше обычной легковушки. Водитель отчаянно вжимал газ в пол кабины, и степенный стальной трудяга, привыкший тянуть груз впятеро больше собственного, наконец, почуял свободу, взревел и полетел к воротам наперегонки с мчавшимися вслед пулями.

Казалось, еще немного, и я увижу не хлещущие по грузовику огненные плети очередей, а отдельные кусочки свинца, готовые впиться в резину или сталь. Тело разогналось так, что воздух превратился в густую патоку,