Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Курьерская служба 5. Финал Секатора читать книгу онлайн
Узел судьбы всё прочнее стягивается на горле подпоручика Циммера. Ветвь реальности Российской Федеративной Империи должна быть усечена, но слишком многое поставлено на карту, и слишком этот мир отличается от того, что было разрушено за спиной.
Может ли Циммер принять такую ответственность и сделать выбор, оставаясь верным Верховному Секатору? Или же он должен идти против своих убеждений, чтобы спасти реальность от уничтожения?
А вот нападавший, бросивший её мне под ноги за секунду до взрыва, лечь не успел — его и ещё двух человек в радиусе пяти метров посекло осколками, благо, не смертельно. Я не сразу понял, что это был не бритоголовый, от которого, я полагал, и исходила угроза. Оказывается, бритоголовый бежал на перехват террориста, пытаясь меня спасти, а теперь крепко держал его, не давая сбежать.
К нам уже бежали медики и местные копы. Подошёл и Дмитрий Момота-Хабза, «дал краба» вполне в стиле клубных тусовщиков из нулевых Пятого или Шестого Суперствола. По сути, он был именно таким — в чёрных солнцезащитных очках, безвкусном леопардовом полушубке и с толстенной цепью на шее — ни дать ни взять сутенёр из плохих североамериканских фильмов.
— Барь, ну ты чётенько, я уж думал, что помрёшь, огонь, барь!…
Договорить ему не дали, оттеснили в сторону, подоспели к раненым. Я подошёл к раненой женщине, у которой сильно посекли руки, вошёл в режим, остановил пару особо крупных кровотечений. Всё это время полицейский и бритый, отдавший бомбиста в руки правоохранителей, не мешали мне, и начали говорить только когда я освободился.
Первым представился полицейский, спросил, кто я, на какой рейс, знали ли об угрозе, и спросил, что за устройство предотвратило теракт.
Представился коротко, объяснил, куда лечу. Долго мурыжить не стали, сказали, что свяжутся с моим начальством для подтверждения информации.
Подошла очередь и бритоголового, который сел на сиденье поодаль и закурил — удивительно, но запрета на курение в помещении здесь не было. Тут снова подошёл Дмитрий, но я попросил его немного подождать.
— Кто вы? Я правильно понял, что вы пытались меня спасти? Тайная полиция? Или некая…
Я потянул воротник. Мужик поморщился, стряхнул пепел на пол.
— Управление особых операций коллегии внутренних дел Подмосковья. Капитан-поручик Жук-Щербаков. Приказ сопроводить вас до Юстиновска. Тайно.
— Вечно путаю сорта силовиков. От кого приказ? От Давыдова?
Он пожал плечами.
— От непосредственного начальства. Кто ему передал — мне не сообщали.
Я усмехнулся.
— Если вы подчиняетесь Давыдову, то, очевидно, от него. Что значит — сопроводить?
Жук-Щербаков нахмурился.
— Слушай, парень, я тебе жизнь спасать бежал, между прочим! Я вообще не знаю, чем тебе так обязаны. Какая тебе разница? Меня, кстати, тоже посекло.
Он задрал штанину, на которой я только сейчас заметил кровь — в икроножной мышце была приличная дырка, впрочем, я сразу понял, что рана не смертельная.
— Подлатать? — предложил я.
— Не стоит. Не трать силы. Сейчас попрошу местных медиков.
— Я тебе благодарен, спасибо. Просто интересно, почему мне не сообщили. Получается, Давыдов решил перестраховаться.
Жук-Щербаков пожал плечами. Я подумал — есть и другой вариант. Давыдов либо мне не доверяет. Либо приказ не от Давыдова, и за мной следит кто-то другой. Силовые ведомства, как я знал по другим мирам, могу быть не вполне однородной штукой, по сути, это инструмент у разных властных кругов.
— Ну, что уж. Спасибо и на том. Не буду мешать вам дальше тайно меня сопровождать. Надеюсь, вы мне тоже мешать дальше не будете.
Протянул руку, обменялись рукопожатиями, и я, наконец-то, вернулся к Дмитрию.
— Ничего ты серьёзный паря! С такими дядями общаяшься!
— Слушай, говори нормально. Я с тобой общаюсь пару минут, а ты уже начал раздражать.
— Да остынь, всё в поряде. Где шмотьё своё кинул? Вон там? — он направился к вещам. — Да, прилично! Ну, утащим.
Он запросто похватал все четыре моих сумки и пошёл в сторону самолёта, которые уже был был открыт для посадки. По дороге начал спрашивать:
— Барь, а можно мне к тебе деликатный вопрос? А ты богатый?
— Не бедствую, но и не миллионер.
Тут я, конечно, уже соврал, но лучше было не раскрывать все карты.
— Это хорошо… А сила, чую, есть, да? Я нюхач, у меня нулевой-то навык немного имеется, и я с тобой прям почувствовал, что прямо неплохо.
Навык у него действительно был — я специально выбрал из имевшихся в продаже с чуть более худшим рейтингом, но с процентом сечения 0,6. Скрывать было бессмысленно, сказал честно:
— Есть. В районе семи процентов.
— Ого! Это ж рекорд! У меня максимум четырёхпроцентный был один баря. О, смотри, смотри, какая сочная идёт, жопа огонь, — зашептал он, беззастенчиво кивнув головой в сторону девушки, идущей соседним курсом. — А ещё вот такой вот вопрос — ты по девочкам или по мальчикам?
Вопрос был, мягко скажем, неожиданный.
— Чего⁈ Разумеется, по девочкам.
— Да? — на его лице отобразилось удивление, смешанное с уважением. — Просто я москвичам ни разу не прислуживал. Мне говорили, что все молодые москвичи, у кого навык повыше — того.
— Предположу, что некоторые — да, но большинство, скорее, фигурально, чем в прямом смысле.
— А женщины уже были? Сколько? Или, типа, всё на ручной тяге, да, на картиночки и видео?
Какое, всё-таки, интересное дело, подумалось мне. Человек биологически старше меня на десять лет, при этом в плане психологического развития накрепко застрял в пубертатном возрасте. В то время как мой психологический возраст лучше попросту не пытаться рассчитывать. Особенно сейчас.
— Так. Дмитрий. Сколько у тебя там было бывших владельцев? Шестеро? Теперь я понимаю, почему так много. Потому что ты, сука, слишком болтливый! Были у меня женщины. Может, больше чем у тебя было. Обсуждать с тобой я это не хочу. Лучше скажи, почему тебя предыдущие владельцы продавали?
— Меня всего четыре раза сами баре продавали! Двое померло! Саню Бунда, последнего, на леднике загрызли тюлени, а Алекса Качанова раздавила в Казанцевском центральном аустралийская извращенка…
— Прямо-таки раздавила?
— Ну, или не раздавила. Хиленький был, сердце не выдержало. Как её… Лили Ко-ко, полтора центнера чистой страсти. Мы её тогда вдвоём, он-то, считай, снизу, а я ей…
— Так, давай сразу точки над «i». Насколько я понимаю, ты участвовал в оргиях со всеми барями? И полагаешь, что будешь участвовать со мной? Могу сразу предупредить, что групповой секс, где я не единственный мужчина, меня не заводит. Так что ищи других.
— Да ну, почему обязательно групповой! Я тоже, надо сказать, не очень-то и люблю такое. Так, пришли, в соседние комнаты, я все места покажу, по девушкам сориентирую, все ребята знакомые работают, так что…
— Бордели я тоже с тобой посещать не буду. Остальные четыре? Почему продали?
— Ну… — тут он замялся.
Мы как раз дошли до трапа и принялись подниматься наверх.
— Ну один, Константин Иванищенко, заразился мексиканкою, поздно поймал, уехал лечиться куда-то в метрополию.
— Мексиканкой? — не понял я.
— Ну… это когда нос отсыхает, а внизу…
— А, ясно. Мексиканская болезнь. Сифилис. Это ты его в бордель привёл?
— А чо он! Ему скучно стало в центральных борделях, ну я ему и посоветовал пару мест, говорю, ты предохраняйся только, а он… Ну, значит… Двое просто каких-то смурных. Скучные мужики. Один даже по бабам со мной не ходил!
— А ещё один?
— Не один, — тут Дмитрий поменялся в лице и вздохнул. — Одна. Машенька Фролова-Курдюкова. Они на базе РосКОН-4 жили, в офицерском квартале. Меня её батя телохраном взял, когда мне шестнадцать лет стукнуло и от мамки оторвали.
— Чувствую, там какая-то драматичная история? Неужели у такого прожжёного тусовщика тоже была первая несчастная любовь?
— Почему это несчастная? Очень даже счастливая! Потом, правда, два года исправительных работ… Ну да ладно, лучше про своих баб расскажи! Страшно интересно же, что там у молодых москвичек.
Мы уже тем временем расположились в салоне — класс здесь был один, комфортабельный, с широкими креслами. Мне подумалось, что нам с этим парнем, при всех его недостатках, предстоит работать несколько месяцев вместе подряд. Поэтому разумно будет установить более-менее доверительные отношения, и разговор на нормальные мужские темы прозвучит прилично.
Когда мы взлетели, я рассказал — про Аллу и Самиру, разумеется, не упоминая имён и слишком уж личных подробностей. После коротко про случай с Верой на трассе, про княжну из Адлера и про внезапные чувства Ленки, горничной тётушки. После плюнул и коротко пересказал события в бункере японцев. Про Нинель Кирилловну решил не говорить. Дмитрий слушал, открыв рот от удивления, до того самого момента, когда голос пилота что-то невнятно пробубнил, а затем Дмитрий неожиданно прервался, хлопнул
