Танкист. Поручик - Константин Георгиевич Калбанов

– Таня, возьми Нилепина, и займитесь прибывшими, – после секундной заминки, наконец принял решение Иволгин.

– У вас четыре квалифицированных медика. Мобилизуйте всех, Максим Андреевич, у нас мало времени, – Нестеров и не подумал успокаиваться на достигнутом.

– Ну знаете! – вскинулся Иволгин.

– Всех! – припечатал Виктор. – И немедленно! Иначе я за себя не ручаюсь.

– Пойдете на преступление? – высокомерно вздернул подбородок начальник госпиталя.

– Я обязан удержать этот участок. Иначе погибнут тысячи. Для этого мне нужен каждый боец. И я пойду на все. Мы теряем время.

Надо сказать, вид у Виктора при этом был весьма решительным. А место не располагало для апеллирования к международному праву. Поэтому Иволгин предпочел дать заднюю. Впрочем, терять лицо он не собирался, а потому заявил.

– Я сообщу об этом произволе в международный комитет Красного Креста.

– Да сколько угодно, – отмахнулся Виктор.

Нестерову пришлось всерьез опереться на Баеву, так как засевший в бедре осколок не давал житья. Ощущение такое, словно в ногу вогнали несколько раскаленных спиц. Дойдя до палатки в которой, располагалась операционная, он едва ли не рухнул на складной стул. Рана выматывала настолько, что не оставалось сил.

– Кто додумался так накладывать повязку? – возмутилась Татьяна.

– Главное остановить кровь, и хоть как-то предохранить от попадания в рану грязи. Все остальное в тылу, или после боя, – устало пожал он плечами.

– Жгут сам снять можешь? – беря в руки ножницы, спросила она.

– Не вопрос.

Пока он возился с веревкой, она перерезала бинт. Из раны сразу потекла кровь. Хотя и не так обильно как прежде. Девушка нацелилась было взрезать штанину, но Виктор воспротивился. Не хватало еще взводному щеголять в затрапезном виде. Кровь, повязка, это еще полбеды. А вот драные штаны, совсем другое дело. Кстати, надо бы хоть немного привести себя в порядок.

Таня возражать не стала, и позволила ему снять с себя штаны. После чего приложила к окровавленному бедру ладони. Виктор вновь почувствовал исходящее от них тепло, с появлением которого боль начала отступать. Похоже, для активации анестезии необходим непосредственный контакт с телом.

Ч-черт! Ему пришлось посмотреть в сторону, чтобы не дай бог опять не возбудиться. Уж больно занятный вид открывался с такого ракурса. Нет, платье без декольте, и застегнуто под горло. Но лиф, а пуще того, уже измазанный в крови белый передник, настолько подчеркивали ее прелести, что воображение дополняло остальное без труда.

Палатка довольно просторная, рядом оказывают помощь еще троим бойцам. И Иволгин в том числе. Старшекурсников, в их бригаде четверо. Еще шесть практикантов с младших курсов. Заведующий хозяйственной частью и два водителя грузовиков. Один из которых как раз сегодня оказался в ремонте.

Закончив с обезболиванием, Таня наложила ладонь на рану, и уставилась в какую-то точку в пространстве. Замерла на несколько секунд, после чего решительно взяла зажим и нацелилась на рану.

– Не смотри, – предложила она.

– Я не боюсь крови. А что это ты делаешь. Разве для извлечения осколка не нужно делать разрез?

– Не обязательно. Главное знать где он располагается, и извлечь его так, чтобы раненый не умер от болевого шока. Боль я тебе купировала, осколок вижу.

– Это как? Живой рентген, что ли?

– Именно. Умение так и называется.

Похоже говорила она с ним ради того, чтобы отвлечь. Порой и сильные волевые мужчины не готовы смотреть на свои раны, вывороченный подкожный жир, точащие волокна мышц, ну или банальную кровь. Однако, Виктор не относился к таковым. Неприятно конечно, все же это не чьи-то вывалившиеся кишки наблюдать. Тут ковыряются в тебе. Но для него вполне терпимо.

Баева ухватила осколок и осторожно извлекла его. С одной стороны, вроде и беседовала с ним, а с другой, наложив левую ладонь рядом с раной, продолжала всматриваться в какую-то точку в пространстве, ведомую только ей. Наконец осколок брякнул в чашку из нержавеющей стали.

К слову, Виктор только чувствовал, что в нем кто-то ковыряется. Но никаких болезненных ощущений не было и в помине. Правда, и приятными их не назвать.

Таня не спешила завершать операцию. Вновь наложила руку на рану, и сосредоточилась. Ей что-то там не понравилось, и зажим вновь отправился в рану. Поелозил там немного, и вскоре явился на свет. На этот раз осколок оказался меньше спичечной головки. Но оставшись в теле он мог стать причиной загноения.

Покончив с извлечением инородных тел, Таня наложила ладони вокруг раны, и вновь сосредоточилась. А вот это неожиданно. Из рваной дырки в бедре вдруг обильно потекла алая кровь, которая стекала в таз, подставленный сестрой милосердия, ну или помощницей, из местных. Кровотечение прекратилось столь же внезапно, как и началось.

Девушка вновь сосредоточенно что-то там высматривала. Удовлетворенно кивнула видимой только ей картине. После чего сунула в рану резиновую трубку, и взялась за иголку с ниткой.

– И что это было? – не смог сдержать своего удивления Виктор.

– Я промыла рану. Установила дренаж, и теперь зашиваю края, – пожала она плечами.

Надевать окровавленные штаны было неприятно. Неплохо бы их сполоснуть. То, что мокрые, ничего страшного. Погода теплая, так что высохнет быстро. Ему показали бочку с дождевой водой Несколько секунд, и он уже натягивал их на себя. Не отстирал конечно. Но вид уже куда более приглядный.

Рана не беспокоила. Только и того, что ощущался некий дискомфорт. Но это скорее всего результат анестезии. Пройдет ее действие, и боль вернется. Но без осколка внутри, ощущения все же будут куда менее болезненны. Помял грудь. Прошлое обезболивание уже прошло, и боль причиняла неудобства. Но решил не просить Таню. Мало ли, вдруг эти Умения требуют от них определенных усилий. А у них и без того, забот полон рот.

Заглянул в операционную. Татьяна обрабатывала руку бойцу. Вернее, уже заканчивала с ней. Похоже рана пустяковая, раз уж она так споро управилась. Ну или причина в том, что с этим пациентом она не болтала. С одной стороны они с Виктором вроде как поссорились. Но с другой, не могли игнорировать друг друга.

– Куда это вы его? – поинтересовался Виктор видя, как пулеметчика Ханя укладывают на носилки.

– В стационар. У него серьезная контузия головного мозга. Ему необходимы тишина и покой, – пояснил Иволгин.

– Сделайте ему анестезию, чтобы он мог вернуться в строй.

– Но он может умереть, – возмутился медик.

– Он солдат. Его профессия умирать за Родину, – пожал плечами Виктор.

– А что если он станет инвалидом? – не унимался начальник госпиталя.

– Тогда мы излечим его с помощью «Аптечки».

– То есть, у вас еще есть заряды? – заинтересовался Иволгин.

– Тринадцать.

– Но тогда…

– «Аптечки» могут понадобиться для более серьезных