Последний министр. Книга 3 - Валерий Гуров

имея недюжинный опыт прошлой жизни) вполне резонно считал, что дворцовые полицейские вели себя крайне опрометчиво и недальновидно.

Чем раньше люди, непосредственно охраняющие Государя сделают вывод, что доверять в это непростое время нельзя совсем никому, тем больше шансов удержаться на престоле и выжить будет у Императора Николая, да и вообще у Романовых.

Но, конечно, с численным большинством Алексеева было сложно не считаться.

Алексеев, покручивая ус, неспешно подошёл к Протопопову ничуть похоже не переживая, что в руках у министра находится боевая граната, самая что ни на есть настоящая. Подойдя, взглянул на РГ-14, как будто бы удивленно, поправляя свои очки в круглой оправе — мало ли показалось генералу. Зрение у него было так себе, Алексеев его успешно посадил во время войны, коптя над картами и схемами ночами напролёт.

Ни говоря ни слова, Михаил Васильевич нагнулся, поднял чеку. Покрутил ее в руках, рассматривая, а потом криво так улыбаясь кончиками губ, посмотрел на Протопопова.

— Стало быть вы обронили чеку, Александр Дмитриевич? — сухим шелушащимся голосом спросил он. Звучало так, будто тёрли две газеты друг о друга. — И стало быть, сделали это совершенно случайно, милостивый государь? Я вот лично в этом не сомневаюсь нисколечко.

Протопопов не ответил, понимал, что его ответа сейчас совершенно не требуется. Он анализировал ситуацию и пытался понять, как себя вести теперь. Весы в очередной раз качнулись и в очередной раз не в пользу министра.

Ситуация изменилась.

Он по прежнему мог легко взорвать с потрохами царских телохранителей (тем более теперь то министру никто не мог помешать, те опустили оружие), но перестрелка с казаками не закончится добром для Феди и его ребят. Казаков не заденет осколками РГ-14... а значит в перестрелке наверняка полягут все. Поэтому развязывать сейчас бойню для Александра Дмитриевича и его людей не было никакого смысла. Если говорить на языке, на котором говорил сам Протопопов, теперь риск бойни не был ничем не обоснован категорически и превращался в безумие, задумай Александр Дмитриевич его совершить.

Ещё раз — уцелеть в этой бойне не будет шансов ни у кого. А это уже не входило в планы министра внутренних дел. Не исключено, что риск осознавался и Алексеевым и именно ввиду этого генерал-адъютант решил не усугублять конфликт и начал диалог.

— Позвольте, Александр Дмитриевич.

Алексеев осторожно коснулся руки Протопопова, в которой тот держал гранату.

Неожиданно. Но стало понятно, что Алексеев взялся так, чтобы у Протопопова не было шанса отпустить гранату.

Ловко.

Министр руки не убрал.

Понятно, что будь у Александра Дмитриевича такое желание, и он бы попросту переломил руку генерала пополам. Но Протопопов сдержался.

— Это никому не нужно совершенно, я вас уверяю, — повторил Алексеев почти шёпотом.

Протопопов не стал сопротивляться, поддался, отдавая гранату Алексееву. Тот, судя по его умелым движениям, прекрасно понимал, что такое есть РГ-14 и с чем ее едят, потому также прекрасно знал как обращаться с такого вила оружием, чтобы граната не вдорвалась без чеки, даже случайно из-за неловкого движения.

Одновременно Александр Дмитриевич поднял вторую свободную руку и поводил указательным пальцем из стороны в сторону, давая отбой Феде и его ребятам, чтобы они «с перепугу» не открыли по Алексееву пальбу.

Оставалось надеется, что те воспримут приказ.

Гранату министр отдал и своё решение прокомментировал:

— Чуть было не обронил, вы совершенно правы, милостивый государь. Представьте какое бы тогда недоразумение произошло?

— Угу... представляю, — кивнул Алексеев сосредоточенно.

Михаил Васильевич умело вернул чеку обратно и улыбнулся, засунув РГ-14 за пазуху Протопопову. — Ну вот и хорошо, Александр Дмитриевич, что все у нас с вами обошлось без эксцессов.

Подобное поведение Алексеева одновременно насторожило и смутило. Генерал-адъютант вместо того чтобы попытаться забрать гранату — передать ее казакам или царских телохранителям попросту вернул ее Протопопову. Неужто был настолько уверен, что у министра не будет надобности доставать РГ-14 во второй раз? Или считал, что у Александра Дмитриевича душку не хватит? Ну любопытно вышло, что ещё сказать.

Алексеев по отечески так поправил пальто Протопопова и похлопал его к плечу, как будто Александр Дмитриевич был не министр внутренних дел, а солдат в строю.

Глядя на генерала, министр поймал себя на мысли, что, наверное, никогда бы и не подумал, что перед ним — один из самых обученных и умелых офицеров высшего звена современности. Но справедливости ради стоит отметить, что глядя на самого Протопопова в его нынешнем теле, тоже можно было сделать далеко идущие и неправильные выводы, отнюдь не отражающие реальное положение дел. И, разумеется, не имеющие никакого отношения к правде.

Впрочем, свой вывод про Алексеева наш герой все же сделал несмотря ни на что — мочить генерала следует при первой же подвернувшейся возможности.

Так чтобы наглухо.

Ну а пока следует понять, как Алексеев настроен действовать дальше.

— Спасибо за помощь, уважаемый, у нас и вправду с ребятами произошло некоторое недоразумение, — сказал Протопопов, пожимая плечами. — И вас видать они слушают куда более охотно, чем министра внутренних дел. В этом я успел убедиться также

— Ну-у, Александр Дмитриевич, — протянул Алексеев. С таким тоном как будто бы извиняющиеся. — Знаете ли как оно бывает? Одно дело, вы уж Бога ради простите, это на гражданке штаны протирать. А другое дело — быть в строю и пороху понюхать с лихвой. Поэтому все эти ребятки солдатики, они мне как родные, потому как в моем строю стояли. Не больше и не меньше. А в острых ситуациях у солдат солдатское чутьё просыпается. И слушают они лишь от того, что у них на подкорке мозга заложено — выполнят офицерский приказ, значит выживут.

Намёк Алексеева был понят и оказался более чем прозрачным. В дворцовой полиции служили сплошь да рядом если не ветераны боевых, то люди служилые. Кстати вполне возможно, что часть состава дворцовой полиции рекомендовал Алексеев лично. А в армии оно ведь как — действительно сближаешься куда быстрее чем на гражданке...

Поэтому ничего удивительного в том, что присутствующие здесь куда больше прислуживались к старому и опытному боевому генералу, чем к министру, чья репутация к тому же висела на волоске.

Между тем Алексеев сразу перешёл к делу.

— Вы, полагаю, прибыли к Государю Императору нанести визит, господин министр? Наверняка доложить про то, что происходит