Владимир Поселягин - Коммандос

Достав из мешка бинокль, я на миг выглянул и стал всматриваться в горизонт. Всего удобных мест для наблюдения было два: это деревья на опушке рощицы с другой стороны реки, от меня до них было километра полтора, второе — холм, но до него было аж километра четыре.

— Ух вы, мои глазастенькие, — ласково прошептал я, заметив со стороны холма специфичный блеск оптики. Тот поблестит да перестанет, снова поблестит. — Видели вы меня, видеть видели, но как точку, что перемещалась по изрытому полю, а кто это, понять не смогли, далеко слишком, вот и направили загонщиков. М-да, просто так не уйти, значит, нагло будем работать, жестко.

Конечно, мне обидно, что из-за одной подписи на транспаранте все пошло псу под хвост, но ничего страшного, выберемся. Сам выберусь, но еще и ребятам помогу. Немцы уже пуганые, вглубь леса не полезут, пока не прибудут егеря, так что время у меня есть. Убрав бинокль на место и взяв мешок в руки, я покинул ячейку и, прикрываясь полусрытым снарядами бруствером у пулеметной позиции, отполз в сторону, причем так, чтобы меня не заметили. Это были немцы в привычной форме мышиного цвета подразделений вермахта, не СС, не полицаи, у тех опыта побольше в прочесывании, а это обычные окопные трудяги. Вряд ли настоящие фронтовики, скорее всего из комендатур одного из городов. Опыта, кроме стояния на блокпостах и патрулей, в городе не много, разве что изредка вот так вот их в «поле» выводят. Попробуем разыграть их. Двигался я к определенной точке, точнее к стоявшему с разбитой ходовой танку. Нашей машинке, «двадцать шестому». Их тут много стояло, четыре в прямой видимости, и в низине у реки вроде еще два было. Тут и вправду страшные танковые бои проходили, своим глазами убедился. Это сколько же немцы их набили, что спустя год не все еще убрали и эвакуировали на металлолом? Правда, встречал я только наши машины, свои они вытащили первым делом.

Подобравшись к танку, осмотрел его внимательнее, он на вид был целым, хоть и без гусениц и всего с одним ведущим колесом, однако башня была на месте. Другие стояли рыжими обгоревшими громадами, зачастую без башен. Этот хоть не горел. Нужно посмотреть, есть в нем что-нибудь интересное или нет.

Подозрения перешли в уверенность, не зря я так смотрел на ходовую, танк подорвался на минах. Не знаю, на каких, но по-моему, на противотанковой, так как куски траков разлетелись в разные стороны и он осел на один бок. Да и то, что люки были закрыты, намекало, что экипаж погиб, а немцы его не вскрывали. А раз не вскрывали, то тут помимо противотанковых и противопехотные должны быть. Не полезли же они к нему из-за какой-то причины, это самая логичная.

Проверяя перед собой землю, я все же добрался до танка и, пробравшись к корме, заглянул под боевую машину. К счастью, эта модель уже была оборудована аварийным люком в днище. Более того, во время взрыва его сорвало, и был отчетливо виден открытый проем.

— А я тут не первый, похоже, — пробормотал я, разглядывая след: кто-то откапывал, убирая землю, чтобы добраться до люка. Видимо, это были дети, так как я с большим трудом протиснулся к люку и проник в танк. Мешок остался снаружи, он мне тут только мешал.

Все же экипаж оказался внутри, и я не пожалел, что взял носовой платок, еще снаружи чувствовал приторный запах тления, да и насчет детей тоже не ошибся, личное оружие экипажа отсутствовало, разве что один изувеченный карабин остался. Вот если бы это были беглецы, а не дети, то еще пулемет захватили, но как он стоял на месте, так и стоит.

— Извините, братцы, что тревожу, но мне немчуру шугануть надо, — пробормотал я, стараясь не делать глубоких вдохов. Так-то запах был не такой сильный, но после того, как я попытался извлечь наводчика с его места, вонь разложения буквально ударила по моему обонянию и заслезились глаза. Орудие оказалось в порядке, боекомплекта осталась треть, с трудом, но башня поворачивалась, поскрипывая.

Открыв затвор, я вытащил застрявшую гильзу снаряда и, осмотрев ствол, скривился: он явно был пробит. Я слышал о том, что некоторые танкисты прогоняли через пробитый ствол бронебойный снаряд, и вроде как можно недолго стрелять дальше, продолжая бой, но проверять эту теорию не спешил. У меня шесть дисков, пулемет был в башне, отличная обзорность и почти восемьдесят человек в прицеле. Проверив, что у нас с пулеметом, остался доволен. Как оказалось, он был в порядке и вполне годился для боя. Вставив полный диск, я взвел затвор и, прицелившись, нажал на спуск.

Длинная очередь в тридцать патронов скосила часть цепи, шесть немцев повалились на пыльную траву нескошенного поля, другие попадали сами, вжимаясь от убийственного огня в землю. А я, войдя в раж и пользуясь тем, что у немцев нет ничего противотанкового, бил и бил по ним, просто прочесывая траву. Сперва вскочил и рванул в тыл один солдат, потом второй, а там следом и другие побежали. У меня был азарт, не скрою, и думаю, именно он подтолкнул зарядить пушку бронебойным снарядом и, открыв рот пошире, выстрелить. Бабахнуло излишне громко, однако ствол был цел, поэтому я обрадованно сунул следующим осколочный снаряд и стал прицельно бить по отходящим немцам. На третьем снаряде откатник остался в открытом положении, закапало масло, по этому, извинившись перед экипажем и поблагодарив за машину, я дернул верхний люк и понял, что тот заклинен. Пришлось выбираться так же, как и попал сюда, через нижний аварийный люк. Оказавшись снаружи и подхватив мешок, я немедля ранул к речке. Похоже, это осталось незамеченным немцами, а от наблюдателей я прикрывался танком. Укрываясь в камышах с мешком над головой, я утопил всю одежду: вонизму от нее было — не передать, и стал спускаться по течению.

Пару часов пришлось посидеть в воде, пока мимо проходили немцы, но все же медленно, неспешно я удалялся по реке. Еще на середине пути найдя застрявшее у берега корневище дерева, замаскировал на нем мешок и, медленно выведя на стремнину, так и плыл. Хорошо, вода теплая, середина августа — самое время для отпусков. Жаль, до моего отпуска пара месяцев, работы невпроворот, да тут еще эти мешают, в форме мышиного цвета, да пару раз видел в черной форме с белыми повязками на рукавах. В общем, никакого раздолья для творчества.

Уйти я все же смог, не так чисто, как хотелось, пострелять пришлось, и положить десятка два немцев, вряд ли больше, стрелок я неплохой, но все же не танкист, там немного другие навыки требуются. Я, конечно, потом пообвык, но в прицеле уже никого не было, только трупы да несколько раненых. Ладно хоть вырваться удалось, в этом откровенно повезло.

Сняв мешок с корневища и отправив его плыть дальше, я медленно углубился в камыши, тут очень сложно двигаться так, чтобы стебли не тревожились и не привлекали внимания, добрался до берега. Попробуйте сами, поймете в чем дело.

Выбравшись на берег, я осмотрелся. Река в этом месте протекала по опушке небольшого леса. Я нырнул в кустарник, стараясь не ойкать, если острые ветки или шипы касались открытого участка тела, а если учесть, что я был полностью обнаженным и лез в самый бурелом, касались они во многих местах.

Найдя укромное место, я развязал горловину мешка и стал доставать из него все, что было внутри. Как я его ни берег, но все же подмочил. Первым делом оружие и боезапас выложил на солнце для просушки. Хотя, в принципе, они не особо промокли, сверху были, и намок только низ мешка. Но все равно все достал, сам мешок вывернул, отряхнул и повесил сушиться на ближайший куст. Особо ничего в мешке не было: три бруска тротила, немного бикфордова шнура, две «лимонки», запалы отдельно, трофей из комендатуры, трофейная карта немецких аэродромов, офицерский фонарик, наручные часы, бинокль, наполовину полная фляга, три немецкие банки с консервами, галеты, шоколад, небольшой мешочек с крупой и пара индивидуальных медпакетов, также трофейных. Была еще большая литровая кружка, чтобы чай в ней кипятить или супчик, в ней находились специи, спички и ложка. Пистолет с глушителем, боеприпасы, два ножа, включая перочинный, полотенце, зубная щетка с порошком в коробочке, да запасная рубаха — вот и все, что было в мешке. То есть ни портков, ни обуви у меня запасено не было, и это нужно было где-то добыть. Теперь оставалось все это найти, причем как можно быстрее. За ночь я собрался удалиться как можно дальше из зоны поисков. Двигался я в Ровно, решив не отменять поставленной себе задачи. Тем более в случае удачи поиски начнут уже у Ровно, серьезно ослабив охрану леса, и возможно будет вывести из него наших. Посмотрим по ситуации, пока слишком мало информации, чтобы уверенно делать прогнозы, «языки» нужны, и лучше всего офицеры. Там уже определимся.

У меня была мысль сварить супчик, горячего хотелось, бездымный костерок развести не проблема, тем более у меня полный коробок, зажигалку, к сожалению, я утопил, впопыхах снимая одежду, ладно хоть документы с наличкой успел вытащить и убрать в мешок. Даже не промокли. В общем, вскрыв одну банку с консервами, а то почти сутки не ел, и взяв галеты, я приступил к ужину. До заката оставалось около часа, а мне нужно было определить, где я нахожусь, то есть сориентироваться, добыть транспортное средство и отправиться в Ровно. До него было тут всего километров шестьдесят, Луцк по правому боку оставался.