Зубных дел мастер - Анатолий Федорович Дроздов

— Тут кто-то ест домашние котлетки, — сказал однажды Михаил со вздохом. — Он хорошо устроился.

— В-в ж-женском к-корпусе п-полно ж-желающих м-мужчин к-кормить, — ответил Кир.

— Ага! — не согласился Михаил. — Суд посчитает это за совместное ведение хозяйства и удовлетворит иск о признании отцовства. И не важно: ребенок от тебя или от кого другого.[5]

Кир лишь развел руками — дескать, сочувствую, но вкусные котлетки добывайте сами. Он не догадывался, что очень скоро ему придется вмешаться в жизнь аборигенов, использовав инопланетные ресурсы. Случайно получилось…

[1] Театр имени М. Горького в Минске, в обиходе назывался Русским, поскольку все спектакли шли на русском языке. Ныне — Национальный академический драматический имени М. Горького. В описываемое время главным режиссером в нем был Борис Луценко, великолепный постановщик.

[2] Яловка — яловая (не телившаяся) корова. В то время так называли замужних женщин без детей, когда хотели их обидеть.

[3] Автор исходит из цены водки за бутылку («Русская», «Столичная») в 1980 году — 4 рубля 12 копеек. В 1981 году цены крепкое спиртное в СССР значительно выросли, и самая дешевая («Андроповка») стала стоить 4 рубля 70 копеек.

[4] Ординарный трехзвездочный коньяк в то время стоил 4,50 за бутылку независимо от марки. Цена второго пояса.

[5] Так и было. Ведение совместного хозяйства мужчиной и женщиной считалось в СССР основным доказательством при установлении отцовства. Генетической экспертизы в то время не существовало, но применяли анализ на группу крови у ребенка и возможного отца. Но он мог исключить отцовство в редких обстоятельствах.

Глава 8

8.

Наташу Кир застал в слезах…

В женский корпус он прошел без затруднений — оставил пропуск у вахтера и направился к лифтам. Наташу вызывать сюда не стали — привыкли, что к одной и той же ходит. Кир, предвкушая вкусный ужин и вечер с женщиной, поднялся на седьмой этаж, толкнул дверь в нужный блок, а после — в комнату. А тут такое… Наташа лежала на кровати и тихо всхлипывала.

— Ч-что с-случилось? К-то обидел?

Кир, подбежав, склонился над подругой. Ладонью стер с ее лица слезинки. И тут Наташа огорошила:

— Светлану изнасиловали.

— К-кто, г-где, к-когда? — Кир выпрямился и нахмурился.

— Кто — неизвестно, — Наташа села на кровати и вздохнула. — Завелся в заводском поселке гад. Это уже не первый случай. С восточной стороны за заводским забором есть лес, вернее лесопарк, и люди после смены идут через него на остановку — ну те, которым ехать в Серебрянку или в Чижовку.[1] С той стороны есть заводская проходная — одна из нескольких, завод громадный. А тропок в лесопарке натоптали много. Вот эта сволочь и высматривает одиноких женщин, идущих в лесопарке по окончанию второй смены. Наскакивает, избивает и, угрожая им ножом, затаскивает за деревья, где и насилует. В этот раз ему попалась Света. Она сейчас в больнице: сопротивлялась, и этот гад ее избил. Ну, и анализы берут. Может сволочуга трипперный какой, или сифилитик. За что ей это наказание? Такая девочка хорошая! Воспитанная, добрая, мы с ней, считай, как сестры…

Наташа вновь заплакала. Сев рядом, Кир обнял ее за плечи и снова вытер слезы со щеки.

— И ведь что самое противное, — продолжила Наташа. — Дурная слава о девочке пойдет. Она же здесь ни с кем и никогда, девственницей была. Все парни отвернутся — кому охота с изнасилованной встречаться? Начнут указывать на Свету пальцами…

— С-скажи С-светлане, к-как в-вернется, ч-чтоб г-говорила: изнасилования н-не с-случилось. Т-тот г-гад п-пытался, н-но у н-него н-не п-получилось. П-поэтому и-избил т-так с-сильно.

— Что это поменяет? — Наташа удивилась.

— З-зауважают и н-начнут с-сочувствовать. Отбилась д-девочка от г-гада.

— Хм, а ты, пожалуй, прав, — подумав, согласилась с ним Наташа.

— И х-хорошо б-бы, ч-чтоб в-врачи т-такое п-подтвердили.

— Они не могут, — покачала головой Наташа, — им запрещено рассказывать о пациентах. Но я проконтролирую, чтобы в бюллетене Светы не написали чего лишнего. Скажу начальнику отдела и попрошу, чтоб позвонил в больницу. Она хотя и городская, но наш завод там уважают.

— А ч-что м-милиция? — продолжил Кир. — Н-не м-может отыскать п-преступника? С-сама ж-же г-говорила, ч-что н-не п-первый с-случай.

— Искала, но пока что безрезультатно. У заводских проходных ставили наряды и патрулировали лесопарк, но никого не задержали. Лесопарк большой, после вечерней смены по нему народу много ходит. У гада не написано на лбу, что он насильник. Как распознаешь? Пока наряды патрулируют, насильник никого не трогает — боится. Но милиционеры не могут ходить по лесу постоянно — забот у них хватает. Наряды снимут — и он опять кого-то изнасилует. Как будто издевается, сволочь.

— П-понятно, — Кир кивнул.

— Не обижайся, Костя, но сегодня ничего не будет, — добавила Наташа. — Нет настроения. Я даже ужин не готовила.

— П-понимаю, — Кир чмокнул ее в щеку. — К-крепись! И в-выпей р-рюмку к-коньяка. П-поможет. Я п-пойду.

И он ушел. Наташа же, подумав, взяла бутылку коньяка и отправилась к Валентине. Там рассказала о случившемся и о разговоре с Константином.

— Умный парень, — оценила Валентина, разлив коньяк по рюмкам. — Хорошо придумал. В такой интерпретации Светлана из жертвы превратится в героиню. Давай, Наташа, за ее здоровье!

Подруги выпили и закусили.

— Но все равно уже не девственница, — заметила Наташа. — Как парню объяснить, когда до этого дойдет?

— Ой, я вас умоляю! — подруга хмыкнула. — Есть сотни способов. Ну, скажем, в детстве напоролась на сучок вот этим местом. Или врачи по неосторожности задели при обследовании. Мужчины ведь не знают, что девственниц не обследуют, как нас с тобой, у гинеколога? Или такою родилась — случается нередко. Или большая и подвижная плева, которая не рвется под напором члена, что, к слову, не такая редкость. Ее потом при родах удаляют. Пришлешь ко мне Светлану, я ей расскажу.

— А парень ей поверит?

— Почему б и нет? У девочки репутация порядочной, никто плохого слова здесь о ней не скажет. Так что поможем ей — ведь натерпелась, бедная. Такого даже тем, кого на дух переносить не можешь, не пожелаешь.

— Да чтоб у этого насильника хрен отвалился! — воскликнула Наташа.

— Но лучше б — голова, — поправила подруга. — Давай за это выпьем!..