Монгольские степи. Халхин-Гол - Андрей Готлибович Шопперт

Так точно. — Ну, раз начальство опасается прослушки, то и он побережётся.

— И что?

Ну, уж хрен вам, товарищ начальник, Брехт не собирался оценку деятельности Блюхера и НКВД давать. Не самоубийца. Сейчас жучки в телефоны ставят. Вон их на столе целых пять штук. И что характерно четыре из них производства артели Дворжецкого, их по футуристическому дизайну, Брехтом и нарисованному, ни с одним другим телефоном в мире не спутать.

— Мне обещали роту танков Т-26. — Понятно, же кто обещал, но запутать, если слушают надо. — Товарищ Мехлис на днях звонил, он своё обещание выполнил и тридцать новых танков БТ-7А (Быстроходный танк) отправил прямо с завода и на днях обещал отправить ещё десять химических танков.

— В курсе. А скажи, Иван Яковлевич, если тебе отправил Лев Захарович танки с мощнейшим двигателем в 400 лошадок и пушкой сорокопяткой, то зачем тебе эти недомерки Т-26 с движком всего девяносто сил и пушечкой 37-мм 5-К.

— Смешно. Сейчас в бригаде тридцать броневичков игрушечных, с игрушечным же пулемётиком и бумажной броней, а в течение года будет обязательно война с Японией. На этих машинках детских, что ли воевать? Там все японцы с баргутами со смеха помрут и стрелять не надо будет.

— Какими ещё баргутами?

Мать же ж, твою же ж. Следить за языком надо.

— Ну, думаю, что здесь, у нас, они нас уже на прочность попробовали и больше не сунутся, теперь будут в районе Читы проверять или в Монголии, а там тысячи монгольских всадников у них под ружьём. Только называются не монголами, а баргутами.

— Там у Монголии, думаешь, попробуют? — Штерн подошёл к карте, что висела на стене. Опять смешно. Карта Приморья и как раз до реки Халхин-гол и доходит, а дальше обрывается.

— Думаю, а ещё, уверен, что вам поручат руководить этой операцией. А вы сразу о моей бригаде вспомните. А я людей подготовлю, можете не сомневаться, но лишняя рота танков мне в тех боях, ну, и вам соответственно, не помешает. Нужно вдарить по милитаристам проклятым со всей силы, чтобы унялись, наконец.

— В течение года? — Штерн достал из пачки лист бумаги. Макнул ручкой в чернильницу и написал на листке несколько слов, подошёл к Брехту и показал листок. Там было написано: «Туда не ходи». Иван Яковлевич кивнул. Комкор смял бумагу, положил в пепельницу, вынул из ящика стола папиросы Герцеговина Флор, — Курить будешь? Ах, да, ты же не куришь. А я закурю. Чиркнул спичкой, зажёг сигарету, а потом поднёс огонёк к листочку. Тот окутался дымом, а потом вспыхнул. Брехт следил за язычками пламени и переваривал. Выходит, домой к Глафире уже НКВДшники пришли, да ещё и засаду, что ли, организовали. Повезло, что в форме попёрся. Получается, наврал Ваське, не сможет он помочь последней жене Блюхера. Иван Яковлевич точно не помнил, но, кажется, первую и вторую расстреляют, а этой только срок впаяют и она потом ещё долго жить будет и дочь воспитает. А вот грудного младенца, так и не найдёт. Сейчас грудного. Через десять лет, как найти мальчика, если государство специально и имя и фамилию меняло, а он ничего не помнит. А может и умер. Кто за крохой будет в детдоме ухаживать, да и есть ли детдома для грудных детей.

— В течение года обязательно. Зимой в тех степях воевать затруднительно. Думаю, весной начнётся, как реки ото льда освободятся, — Брехт ткнул пальцем в самый угол карты.

— Понял тебя, Иван Яковлевич. Будет тебе десять танков. Как только новые придут с завода, так к тебе и дам команду отправить. Ещё есть желания для золотой рыбки?

— Есть, Григорий Михайлович, я людей интенсивно готовлю, акцент делаю на стрельбу из пулемётов, мне бы к моим «Браунингам» и «Эрликонам» патронов побольше.

— Как бы это теперь проблемой не стало. Не хочешь на ШКАС перейти?

— Тогда лучше просто со штыком. Нужен крупнокалиберный пулемёт.

— Тогда ШВАК, там 12,7 мм.

— ШВАК давайте. Пулемёт не самый плохой. Там есть один огромный недостаток. В случае неполадок доступ к механизмам у него крайне затруднён — в отдельных случаях для устранения задержек в стрельбе требуется частичная или полная разборка пулемёта, представьте разборку пулемёта во время боя, или лётчиком в самолёте. Но мои умельцы подшлифуют, где надо. Я только слышал, что их по десятку всего в месяц выпускают. А мне сотню надо. Год ждать? — Брехт безнадёжно рукой махнул. Как бы не кончилась его лафа с «Браунингами» и «Эрликонами». Это Тухачевский был фанатом игрушек стреляющих, а потом Блюхер ему почти ни в чём не отказывал. А теперь, кто за него горой перед Москвой стоять будет?

— Ладно, Иван Яковлевич. Ты теперь Герой, имя на слуху, попробую прямо под тебя и патронов импортных раздобыть и ШВАКи достать. Всё, спешу, скоро совещание у Первого секретаря ВКПб Хабаровска. Должен быть. До свидания. — И пальцем на пепел показал.

Событие тридцать шестое

Едут муж с женой в машине и ругаются. Проезжают мимо двух свиней на обочине. Жена со злостью говорит мужу:

— Не твои ли родственники стоят?

Муж:

— Да, мои. Тёща с тестем!

Брехт Штерна не послушал. Он сходил в гостиницу, где остановился, переоделся в костюм и пошёл по направлению к дому Блюхера. Дебил. Полный. Ну, нет, худой, но дебил. Идти по Хабаровску во французском костюме тройке, это ничем не лучше, чем идти в форме комбрига со всеми орденами. На него опять смотрели во все глаза и оборачивались вслед. Всё, нужно было с играми в шпионов заканчивать. Иван Яковлевич, плюнул себе под ноги, встал в очередь к бочке с пивом и, отстояв, и получив тёплый уже и противный напиток, сделал пару глотков, снова плюнул и стал смотреть, куда вылить, чтобы вернуть кружку, и тут его тронули за локоть. Брехт подумал, что кто-то просит не выливать, а презентовать ему болезному, там рядом крутилось пару товарищей запойного типа.

— Ваня? — напротив стоял Блюхер.

— Твою, налево! — Не тот Блюхер. Брат младший. Павел. Бывая в доме маршала, видел его несколько раз, и в Москве, когда последний раз у Васьки останавливался тоже с ним там пересёкся.

Павел Константинович Блюхер служил здесь же в ОКДВА в Хабаровске и был командиром авиазвена при штабе ВВС Дальневосточной армии. Брехт точно не знал, что с ним произошло в Реальной Истории, не так, он точно знал, что брата расстреляют, но вот когда арестовали, не знал.

— Павел, ты как здесь? — Брехт увидел алкаша и сунул ему кружку.

— За