Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

знаешь, с чего начать. А этот фрукт вообще не понимал, куда идёт. Чесал языком без бумажки, а за ним миллионы слушали, верили, надеялись. Вот только ни один завод от этих слов работать лучше не стал, и ни одна полка в магазине не наполнилась. Всё, за что бы он ни брался, — ничего не было доведено до конца.

Единственное, что вышло идеально, — это развал Союза. Прямо как по плану… хотя, может, это и был план.

Пальцы сами сжались в кулак. Хочется, конечно, верить, что всё, что он натворил, — не от злобы, а просто от тупости. Что не было там никаких скрытых смыслов, ни давления с Запада, ни игры из-за океана. Но легче от этого, честно говоря, не становится. Как говорится, путь в ад всегда мостят благими намерениями.

Я захлопнул учебник по истории с таким звуком, будто поставил точку в споре, который тянулся десятилетиями.

— Хватит, — выдохнул я. — Умнее всё равно не стану.

Вот ведь парадокс. Все эти книги учат помнить даты, фамилии, приказы, а про то, как быть в голом остатке, когда жизнь идёт наперекосяк, — ни слова.

Может, я и не знаю всех этих политических и исторических терминов, но одно знаю точно: жизнь идёт не по учебнику. И если школа чему и должна учить, так это не числам и фамилиям, а тому, как не терять себя, когда под ногами трещит земля.

Я собрал книги и сложил всё в рюкзак. Пацанам я попробую объяснить суть.

Я уже собрался выходить, но взгляд зацепился за ящик апельсинов, стоящий у стены. На кухне в углу стояла соковыжималка — белая, блестящая, с какими-то насадками и странными кнопками. Судя по всему, техника Ани.

Я подошёл, осмотрел агрегат со всех сторон.

— Так… — сказал я себе, поворачивая корпус. — Ёмкость, лезвия крутятся… вроде ничего сложного.

Я взял один апельсин, покатал его по ладони и начал чистить. Сколько потребуется апельсинов на один стакан, штучки четыре? Ну, будет если что с запасом. Витаминная атака, блин. Кожура снималась легко, сок брызгал на пальцы. Я попробовал дольку и довольно закивал. Сладкий, сочный, с лёгкой кислинкой. В общем, то, что доктор прописал.

Я почистил ещё пару и положил их в стеклянную ёмкость. Пододвинул поближе соковыжималку, вставил штекер в розетку.

— Так, дружок, теперь разберёмся, как тебя оживить, — я начал осматривать целую панель из кнопок и символов, больше похожих на схему запуска космического корабля.

Наконец нашёл нужную кнопку.

Щёлк.

Мотор ожил. Лезвия закрутились, и мгновение спустя апельсиновая масса начала шлёпать по стенкам, разлеталась брызгами.

— Стой, стой, стой, зараза! — рявкнул я и на автомате накрыл всю конструкцию блюдцем.

Секунду стоял, прислушиваясь к гулу двигателя, чувствуя, как внутри стеклянной ёмкости всё кипит и шипит. И тут… грохнуло так, что я даже отреагировать не успел. А потом ёмкость начала трясти. Косточка? Так бы уже давно перемололо к чёртовой бабушке.

Соковыжималка мигом перестала работать и замигала красным. Вот и попил сок… что, спрашивается, за хрень?

Лезвия явно наткнулись на что-то металлическое. Я снял ёмкость, вылил не до конца перемолотую мякоть в тарелку. Кровь мгновенно отхлынула от лица. Я уставился на тонкую блестящую иглу, лежавшую в жиже. Всё стало на свои места.

— Ах ты, сука усатая… — выдохнул я сквозь зубы.

Пальцы сами потянулись к телефону. В списке недавних вызовов я нашёл тот самый номер, с которого звонил Али. Нажал на него. Пошли гудки. Один, второй, третий… без ответа.

— Ну конечно, — прошипел я. — Герой Востока, мать твою.

Я открыл контакт, сохранил номер под лаконичным именем «Али (ублюдок)». Потом аккуратно взял апельсин, сфотографировал иглу крупным планом и отправил снимок в мессенджере. Под фото набрал короткое сообщение:

«Трубку возьми.»

Али прочитал сразу же, и на экране появились три, плавающие, волнующие точки — Али что-то писал. Секунда. Другая. И от этого урода пришёл ответ:

«Я надеюсь, ты достал эту иглу после того, как она врезалась тебе в пасть?»

Я медленно выдохнул, чувствуя, как внутри холодно оседает ярость.

— Вот тебе и восточная мудрость, — шепнул я.

Вдруг фотография Али вверху нашего чата исчезла. Я смахнул экран, обновил наш диалог, но ничего не изменилось. Похоже, что Али внёс меня в чёрный список.

Я набрал его номер напрямую, по обычной линии. Долгие гудки сменились сообщением робота:

«Абонент временно недоступен».

Я сунул телефон в карман. Несколько секунд просто стоял, глядя на ящик апельсинов. Взял один, покрутил в руке, потом сжал — кожура треснула, сок побежал по пальцам.

— Чёрт знает, что ты туда ещё добавил, — процедил я, кидая апельсин в мусорное ведро.

Нехороший поступок, тут не убавить, не прибавить. И с его стороны наивно думать, что я оставлю такой великодушный жест без ответа.

— Ладно, Али… играем по твоим правилам. Только ты не в курсе, что я в эти игры ещё до твоего рождения научился играть.

Я подошёл к окну и отодвинул штору. Внизу, у фруктового ларька, жизнь кипела, как ни в чём не бывало. Толпа у прилавка — человек десять, не меньше. Женщины с авоськами, мужики с пакетами, бабульки с мелочью в руках. Торговля у Али шла бойко, это надо признать.

Я усмехнулся, покосился на ящик апельсинов, стоящий у стены. Взять, что ли, да кинуть ему прямо в ларёк, для профилактики? Один апельсин обратно, так сказать, вернуть владельцу.

Но злость быстро сменилась холодным расчётом. Сколько, интересно, этих иголок он туда насовал? Одну на пробу или целый десяток? Мелькнула мысль: а ведь я мог угостить бабушек-соседок, пацана из двора…

Если бы я не решил выжать сок, а оставил бы ящик на кухне, а Аня по возвращении решила попробовать? Хрен знает, чем бы это закончилось.

Я тяжело выдохнул, глядя в окно.

— Везёт тебе, усатая мразь, — процедил я. — Но ненадолго.

Я накинул куртку, сунул в карман ключи от машины, закинул рюкзак за спину. Потом подошёл к ящику с этими проклятыми фруктами. Пахли они сладко, ярко, как будто насмехались. Я подхватил ящик и вышел.

На улице я остановился у мусорки, поставил ящик на бордюр и начал давить апельсины.

Хруст, брызги, сок… через пару минут оранжевая каша растеклась по асфальту.

Мимо проехала машина, остановилась. Из-за руля выглянула девушка в солнцезащитных очках. Уставилась на меня с полным непониманием — зачем я апельсины порчу?

— К сожалению, угостить вас не получится, — не удержался я.

Она нахмурилась, посмотрела ещё секунду, потом пожала плечами и уехала. Я же достал носовой платок, тщательно вытер обувь