Физрук: на своей волне - Валерий Александрович Гуров

вот внутри организм будто взбесился. Сердце застучало, в животе что-то сжалось. Я ясно почувствовал, как тело Вовки реагирует на Аню. И понял окончательно: Вовка был в неё влюблён.

Ну губа у него, конечно, не дура. Девчонка и вправду красивая. А вот сам дурак — раз упустил.

Аня забрала полотенце, дверь закрылась, оставив меня в коридоре одного. С бешено колотящимся сердцем и странным привкусом чужих эмоций во рту. Ощущения были, мягко говоря, непривычные.

Через минуту вода перестала плескаться, и Аня вышла из ванной, завернутая в полотенце. Миг — и девчонка рванула в комнату. Я посмотрел ей вслед и медленно покачал головой. Неудивительно, что прежний обладатель этого тела втюрился.

Я почувствовал, что в горле пересохло и заварил себе ещё чай. Пока возился, Аня вышла из комнаты в красном платье. Ткань идеально ложилась по бёдрам, вырез держал взгляд. Платье так и трубило, что «я знаю цену себе и не боюсь её показывать».

Аня прошла, как будто по подиуму, и подмигнула мне так, что я, чёрт возьми, на секунду почувствовал себя не тем, кем являюсь сейчас…

Девчонка поцеловала меня в щёку, и тело среагировало снова — ревность вспыхнула, как искра.

— Спасибо большое, что согласился помочь и выгулять Бутончика, — сказала Аня, застенчиво улыбаясь. — Если что, я на связи. А если эти нехорошие люди попробуют тебя обижать — дай знать. Мой Котя со всем разберётся.

Котя… блин.

— Обязательно, — хрипло ответил я и тотчас потянулся к чаю.

Аня обулась и подмигнула, поочерёдно посмотрев на меня и на стоявшего рядом песеля.

— Всё, мальчики, я побежала, не ссорьтесь, — бросила она. — Вов, пожалуйста, в следующий раз вынимай ключ из замка, иначе я не смогу его открыть.

В её «пожалуйста» было столько домашней строгости, что я почти улыбнулся в ответ. Дверь открылась, тотчас закрылась, и я только услышал звук удаляющегося стука каблуков.

Я остался один, глянул на часы — дело шло к вечеру. Тянуть с прогулкой четырёхлапого смысла не было. Чем быстрее отстреляюсь, тем быстрее освобожусь.

— Эй, Рекс, ты где, мелкий пакостник. Пойдём, буду тебя выгуливать.

Пес, как только его хозяйка ушла, «был таков». Но убежал он почему-то в мою комнату. Может, думает, что у меня зал удастся пожрать? Мелкий паршивец.

— Только сразу предупреждаю, — проговорил я нарочито серьёзным тоном. — Если будешь кусаться — домой не вернёшься. Или натравлю на тебя какую-нибудь здоровую дворнягу.

Я, конечно, шутил. Собака ничего не поймёт сказанного. Но главное в этом деле — тон, и по нему песель должен всё понять. Животные, по моим наблюдениям, читали интонацию куда лучше, чем большинство людей.

Я нашёл поводок на тумбочке — тоже, кстати, какой-то необычный. Поводок представлял собой подобие рулетки.

— Рекс, гулять! — позвал я.

Но песель не спешил выбегать.

— Я что, тебя ещё и уговаривать буду, мохнатый?

Я зашёл в свою комнату, чтобы найти, куда подевался Рекс. И в ту же секунду выдохнул:

— Хрена се…

Комната выглядела так, будто по ней Мамай прошёл! И как это я проморгал нашествие? Даже не услышал!

На полу валялись клочья бумаги, обрывки страниц из книг, обложки изодраны так, будто по ним прошёлся рой крыс. Виновник же сидел прямо посреди этого бардака — уши назад, губы оскалены, клыки белеют. Стоял, кстати, на моей подушке с моим туфлем в зубах, гордо держа добычу как трофей. Собака смотрела на меня, будто говоря: «Вот тебе и сюрприз, хозяин». Из пасти доносилось глухое рычание.

— Ну ты, блин, даёшь… — протянул я, с трудом удерживая смешок. — Артист, мать твою. Решил месть устроить?

Рекс, будто поняв интонацию, ещё сильнее ощерился. Было видно, что рычит он от упрямства.

Я поднял ладонь, показывая, что драться не собираюсь.

— Ладно, допустим, — сказал я мягко. — Я понял, что был неправ, когда тебя в ванной закрыл. Но и ты тоже переборщил, братец. Поэтому предлагаю сделку: забываем прошлое и начинаем с чистого листа. Идёт?

Я вытянул вторую руку и показал поводок. Металл карабина поблёскивал в свете лампы. Рекс рычал ещё пару секунд, но потом хвост предательски дёрнулся. Раз, другой — и вот уже виляет, выдавая его с головой.

— Хорошо, значит, договорились, — хмыкнул я.

Я аккуратно подошёл ближе к этому четырёхлапому цунами. Собака позволила накинуть петлю на шею, но когда я попытался погладить его по загривку, Рекс зарычал громче, даже клацнул зубами рядом с рукой.

— Всё-всё, без нежностей, понял, — поднял я ладони вверх. — Пойдём гулять.

Рекс наконец услышал и бросил туфель прямо у моих ног. Всё ещё урчащий, но уже довольный, он потянул поводок в сторону двери. А я, взглянув на изорванные книги, только махнул рукой. Чёрт бы с ним, придёт его хозяйка и пусть убирается.

А что до песика — мелкий, а такой характерный. Нет, он ни разу не Бутончик. Он — самый настоящий Рекс, чёртов тиранозавр в миниатюре.

Уже в коридоре я внимательно посмотрел на Рекса.

— Так, уважаемый, мы же не пойдём гулять вот в этом? — я кивнул на розовый костюмчик с бантиком. — Тебя свои же сородичи дворовые засмеют.

Рекс тявкнул в ответ, будто соглашаясь с доводами. А я, расценив тявканье как зелёный свет, аккуратно снял с Рекса кофточку. Додуматься же надо… в розовый цвет одевать настоящего мужика. Рекс хоть и рычал, но всё-таки помахал хвостом, будто говоря спасибо.

Глава 13

Лифт тронулся вниз, слегка дёрнув кабину. Рекс сидел у моих ног, поводок натянут, как струна. Сам песель трясся, видимо, кофточка пусть и розовая была явно не для антуража. Всё куда проще — песель мёрз, как цуцик.

— Рекс, надо будет тебя нормально приодеть, — хмыкнул я.

Собака повела ушами, будто прислушалась. Ну и для вида снова зарычала, едва слышно. Кстати, ошибочно считать, что мелкие собаки добрые. По моему личному опыту — именно среди такой «мелочи» больше всего псов с чёрными пастями. Не знаю, насколько правда, что чёрная пасть — признак злости, но где-то я это слышал и склонен доверять. У Рекса из прошлого пасть тоже была чёрной, как смола.

Правда, посмотреть у преемника цвет пасти не выйдет: если я суну руку, он меня если и не без пальцев оставит, то их пожуёт…

Пока я размышлял, так сказать, на отвлечённые темы, кабина