Двуединая монархия. В Великой войне 14 года - Алексей Николаевич Кукушкин

как для обеспечения наступления, так и обороны. Всего в дивизии насчитывалось 13000 солдат, 72 орудия плюс 4 тяжелых гаубицы, 5594 лошади, а также 18 локомобилей, новинки в военном деле или дюжину батальонов.

3-й батальон королевского Уорикширского полка.

Если бы данное воинское соединение добралось до Александрии и успешно выгрузилось, то судьба оттоманской армии сложилась бы совершенно другим образом. Отлично подготовленные батальоны, обладающие разумной инициативой, хорошим снабжением и самым лучшим вооружением расстреливали бы на пределе орды оттоманов, сами неся минимальные потери, семь десятков орудий выкосили бы не только нашу артиллерию, но и значительно проредили ряды противника, отбросив от Суэцкого канала, не только восстановив статус к во, но и продолжая наступление. К счастью, все вооружение, упакованное в ящики хранившееся в необъятных трюмах, не попало в руки солдат, а на палубах грузо-пассажирских транспортов было не окопаться и снаряды с австро-венгерских дредноутов и особенно флагманского «Вирибуса Унитиса» всё чаще и чаще рвали борта транспортов открывая дорогу тоннам воды, которая жадно наполняла дырявые транспорты лишенные хода и кишевшие солдатами, которые утратив остатки человечности карабкались к спасательным шлюпкам и падали пронзенные пулями револьверов сержантского состава, пытавшихся навести порядок.

Два других австро-венгерских броненосца вели огонь каждый по своему мателоту. Героический «Принц Евгений» по «Лавуазье[65]» а «Тегетхофф» по «Д’Эстре». Бой походил на гигантов и карликов с предсказуемым результатом, так как убежать два крейсерочка тоже не могли, предназначенные для службы при эскадренных броненосцах, они обладали сопоставимой скоростью с новейшими дредноутами.

Бронепалубный крейсер III класса «Лавуазье» (100×10,6×5,44 метра, 2300 тонн, 16 котлов, 2ПМ, 6000 л/с, 20,5 узла, 269 чел, бронепалуба 1 ½ – дм, вооружение четыре 14-см и пара 10-см орудий).

Тем более, что австрийцы прекрасно натренировались в предыдущих боях на куда более сильных противниках нежели два французских бронепалубных крейсера 3-го ранга, которые хоть порознь маневрировали, и стреляли как сумасшедшие, видимо перед смертью, но получали всё новые и новые снаряды, которые проделывали бреши в бортах, выводили из строя паровые машины и котлы, так как 1 ½ – дюймовая броня защитой против 12-дюймовых снарядов считаться не могла и только отягощала французов мешая им убежать. Но и избавиться от нее они не могли, и борясь с пожарами руками у них промокли ноги. Раймондо видел агонию двух бронепалубных кораблей и даже его дредноуты и натренированные расчеты не могли победить главного противника – время за которое надо всадить в противника N – число снарядов, причем никогда не известно сколько, а затем подождать когда море заберет его себе. «Главное нам не оказаться в подобной ситуации, – сделал вывод адмирал флота двуединой монархии, – вскоре должны войти в строй итальянцы, тогда и повоюем».

8 октября, четверг. Император Франц Фердинанд, проинспектировав южный фронт и оставшись довольным решил воспользоваться дирижаблем SL-2 чтобы добраться до штаба начальника штаба армии Хётцендорфа и выяснить как обстоят дела на фронте русском. Полет проходил без происшествий, и весь штаб императора тесновато, но поместился в гондолах громадного исполина, да и шампанского взяли меньше чем обычно. Через день совершили посадку в индустриальном центре Венгрии городе Мишкольце, славящимся своим чугунолитейным, сталелитейным и тяжелым машиностроительным производством. Император встретился здесь с начальником государственной безопасности Карлом Хейнольдом и приказал ему сформировать десяток соединений ополченцев, которые будут помогать десяти бригадам национальной стражи, для борьбы с повстанческой деятельностью на оккупированных территориях и инакомыслием.

Крепость Диошдьёр и памятник королю Лайошу.

Осмотрел император уже с небольшой высоты замок Диошдьер, который являлся средневековым заводом по изготовлению геополимерного бетона, верхушкой глубокой шахты, в одной из башен переплавляли чугун, а Лайош был директором предприятия, умело им руководивший. «Пройдут года, и вероятно кто-то малограмотный подумает, что здесь обитали рыцари, пировали, и пленников содержали, – улыбнулся в усы старый император, – но надо сделать чтобы это были не наши детишки». Прибытие в Тарнополь было обставлено буднично. С высоты наблюдались раскаты батарей орудий ближе к русской границе, причем на всем её протяжении где-то больше, где-то меньше перекатывались зарницы. Императора препроводили в штаб армии, где его с радостью встретил начальник штаба имперской армии, а здесь выступающий в амплуа командующего фронтом Конрад фон Хётцендорф, а дирижабль SL-2, дабы не терять время улетел бомбить Киев.

Дирижабль Schütte-Lanz S.L.2 бомбардирует город.

– Как обстоят дела Конрад, – строго поинтересовался император, и поглядел в глаза вояке, хотя и так знал, что тот ничего не скроет, как бы не была горька правда о ситуации в вверенных ему войсках.

– Войска атакуют Проскуров мой император, – проговорил главнокомандующий с огоньком в глазах.

Франц Иосиф знал, когда огонек погаснет, а такое бывает, военачальника, да и любого человека, надо немедленно сменить.

– Городишко и район так себе, 346 кустарных производств, приводимых в движение передвижной паровой машиной, 106 водяных мельниц, 201 ветряная, три винокуренных завода, так как крестьяне не употребляют вина, только один медно-чугунолитейный завод может представлять для нас интерес, – Хётцендорф окончил нудную хозяйственную часть и перешел к военной, – силы генерала Рузского, обороняющие этот уезд[66] представлены девятью пехотными дивизиями врага с артиллерийской и инженерной бригадами, да тремя кавалерийскими дивизиями.

– Моя армия чем располагает? – заволновался император, помня, что десять сербских дивизий грызет весь южный фронт да не очень успешно, причем сербы сидят в окружении, и помощи им ждать неоткуда, а за Проскуровым Житомир и Киев, откуда можно перебросить что угодно и в несметных количествах.

– У нас действует моя армия в составе штаба и дюжины пехотных дивизий с артиллерийской бригадой, и 3-я армия под командованием фельдцейхмейстера Фридриха фон Бек Ржиковского, с тремя штабами, шестью кавалерийскими дивизиями и чертовой дюжиной пехотных соединений усиленных четырьмя артиллерийскими бригадами и двумя кавалерийскими полками.

– Да, сил у Вас хоть отбавляй, да и разукрупнить 3-ю армию требуется, там поди начальник на начальнике и начальник погоняет.

– Сделаю, – заверил Хётцендорф, – сам об этом думал, только достигнем Проскурова, этим и займемся, а то есть такая русская поговорка: «Коней на переправе не меняют».

– Что еще у тебя происходит? – Франц Иосиф потребовал подать чая.

– Так хочу еще силами 2-й армии занять перекрестье железных дорог Сарны и если удастся силами кавалерии занять Новоград-Волынский, тогда город Ровно и четыре русские дивизии будут в ловушке.

– Ну ты Конрад словно Наполеон, – даже зааплодировал Франц Иосиф.

– Прошу не сравнивать