Милан - Arladaar

пачку в карман. Так же, как и не выбросил сигареты Стас и Максим. Эх, надавать бы им пинков обоим… Сама Люда к сигаретам больше не притронулась.

…— Зачем ты куришь? — неожиданно для себя спросила Люда у мамы.

— А что? — даже растерялась Анна Александровна. — Ты же прекрасно понимаешь, что я так встречаю рассвет. Новый день! Зарю! Венеру в светлом утреннем небе!

— А без сигарет никак?

Мама посмотрела на дочь и с удивлением увидела в её глазах какой-то неведомый огонь. На миг показалось, что даже выражение лица Люды стало другим.

— Милая, ты же знаешь, как тяжело просить… — в голосе мамы появились оправдывающиеся нотки, но неожиданно он вдруг окреп и обрёл силу: — А ты что, в душ ещё не ходила? Почему волосы как мочалка? Аря, вообще, что с тобой? Ты олимпийская чемпионка! Публичный человек! Ты сейчас выйдешь из дома, и, может, папарацци тебя уже ждут. Что. Ты. Делаешь с собой?

— Ничего… — пропищала Людмила, чувствуя, как из голоса теряется решительность.

Блин, эта Арина ещё по утрам ходила в душ! Как какая-то интеллигенция! Вот Люда никогда так не делала! Лучше в душ сходить вечером! А сейчас ну как же неохота… И эти волосы… Да за ними замучаешься ухаживать. Остричь их, что ли? И с копытами на руках надо что-то делать! Так жить совершенно невозможно!

А завтрак был прекрасен! Казалось бы, такие простые продукты, но их сочетание в нужном количестве давало эффект наполнения желудка, и есть на какое-то время совершенно не хотелось. Хотя, Люда видела, что в съеденных на завтрак блюдах калорий был минимум. Кофе тоже был прекрасен. В СССР Люда кофе пробовала, только когда из деревни Бутка приезжала бабушка, Антонина Никифоровна и привозила полагающийся ей как ветерану войны паёк. В магазинах растворимого кофе не было. Да и с зерновым слишком много мороки, начиная от помола. Иногда продавали обжаренные кофейные зёрна, но их надо было молоть, потом этот порошок варить в турке…

Здесь же кофе — пожалуйста, сколько угодно. На кухне стоит целая машина, в которую нужно только ставить чашку. Через минуту вынимай, полную дымящегося ароматного напитка, с молочным узором на верху, что Анна Александровна только что продемонстрировала.

— А ты что это засиделась? — недовольно спросила мама. — А ну марш в душ, и трусы чистые возьми!

— Ладно… — проворчала Людмила, чувствуя себя маленькой девочкой, которую мама впервые отправляет мыться в ванну одну. — А где? Тряпочки…

— Какие ещё тряпочки? — недоумённо спросила Анна Александровна, озадаченно посмотрев на дочь.

— Ну… те самые… — Почувствовав, что краснеет, ответила Люда. — Которые для этого…

— Для какого для этого? — ещё больше удивилась мама, но тут же догадалась и чуть не рассмеялась, но, естественно, сдержалась, как примерная мать. Ведь по всем правилам инновационного воспитания детей, почерпнутого из модных женских клубов, ребёнка надо уважать и ценить его личность! И никогда его не обижать!

— Я понимаю, что ты опять прикалываешься, дорогая, — улыбаясь, продолжила мама. — Поэтому скажу тебе. Гигиенических прокладок по всему дому лежит масса. Есть и в ванной на полочке. У тебя лежит в рюкзаке, и в пакете была пачка, что я тебе в больницу посылала.

Тут Люда поняла, что опростоволосилась. Эти непонятные штуки с названием «Libresse. Ультратонкие. Свежесть и защита. 30 мультистайл прокладок с заботой о нежной коже» как раз и были здесь вместо ситцевых тряпочек, которые нужно было сначала нарезать, потом стирать, кипятить, сушить и складывать в мешочек.

— Милая, прекращай дурачиться, — строго сказала мама. — Скоро уже приедет водитель из такси, а ты теряешь время на напрасные разговоры. Марш в душ. И не забудь помыть и хорошо сполоснуть волосы, у них ужасный вид.

— Ладно… — тяжко вздохнув, Люда поплелась в ванную.

Казалось бы, что такого — принять душ? Для современного человека, естественно, ничего сложного. Но Люда просто-напросто не знала, как пользоваться всеми этими современными штуками! Эта душевая кабина… Ну как ей управляться? Какие-то ручки, шары… Тяжело к ним привыкнуть, если ты, ты, кроме душа в чугунной ванной, ничем не привыкла пользоваться. А там чего пользоваться-то? Повернула два крана и настроила воду.

Здесь же пришлось определять всё эмпирическим научным методом, прямо на себе. В душевой кабине наверху была большая лейка с надписью «Тропический ливень». Сбоку, на большой стойке, несколько форсунок, откуда вода била прямо в тело, и ещё в кабине была обычная душевая лейка на гибком металлическом шланге. Всё это управлялось двумя металлическими шарами, вделанными в стойку с форсунками. На верхнем шаре выбирался режим работы, на нижнем температура воды. Чтобы постигнуть всю эту систему, ушло около пяти минут и несколько литров воды, брызнувших из неожиданного места. И перемежался этот занимательный процесс бешеными визгами, которыми Людмила реагировала на коварные гидроудары. Однако через пять минут управлялась этой системой довольно шустро, меняя режимы только в путь.

— Милая, ты что тут делаешь? — мама бесцеремонно зашла в ванную, услышав визг Людмилы. — С тобой всё в порядке?

— Всё в порядке! — пропищала Люда, стараясь укрыться за стеклянной дверью кабины от пытливого взора мамы.

— Долго не хлюпайся! — строго сказала мама. — У тебя осталось десять минут. И почему ты не включила вентилятор? Сейчас тут всё отсыреет.

Мама щёлкнула какой-то кнопкой, раздался гул, и сразу почувствовался приток свежего воздуха.

Да ладно бы это… Воду в душевой кабине Люда худо-бедно запустила, теперь осталось разобраться в множестве пузырьков и всяких флакушек, стоявших на столике рядом с кабинкой. Честно сказать, такого изобилия средств для мытья всего на свете, она ещё не видела и не знала, что тут вообще нужно выбирать и как этим пользоваться. Если для чего предназначен «шампунь для мытья окрашенных волос», ещё более-менее понятно, то что такое «бальзам-ополаскиватель», «гель для душа», «кондиционер» было неясно. Приходилось опять идти нехожеными путями…

Особую трудность вызывала копна волос, свисающая до пояса. Чтобы её хорошо промыть, ушло пять минут и чуть не горсть шампуня. А потом ещё и этого кондиционера.

— Что ты там ковыряешься? — опять вошла мама. — Всё, выходи. Сообщение пришло, что Нина в дороге. Выходи, я тебя сейчас феном обсушу и поедешь.

— Но я… — Людмила хотела сказать, что ещё не полностью готова, да и вообще как-то стыдно выходить голой при маме, но тут же поняла, что Анна Александровна просто так не уйдёт — она, подбоченясь, стояла у двери и строго смотрела на дочь.

Пришлось стыдливо закрыться руками и, согнувшись, быстро бежать к маме, уже стоявшей с большим красивым махровым полотенцем.

— Руки убери! — насмешливо