Товарищ мэр - Руслан Муха

отмахнулся я и решил наконец перейти к разговору о завещании. — Я тут в сейфе ещё кое-что любопытное нашёл.

— Говори, — кинул Гена.

— Моё завещание.

— Это, конечно, разумно и дальновидно, но в твоём возрасте как-то рано о завещании думать, — протянул Гена. — Хотя, учитывая последние события…

— Ты не знал о нём? — прямо спросил я.

— Нет, — спокойно ответил он. — А что там в нём? Что-то тебя насторожило? Надеюсь, ты не на Юльку там всё завещал. Потому что если на неё, тогда и с тормозами…

— Нет, — прервал я его. — Юлии в завещании нет.

— Ну и отлично, — облегчённо выдохнул Гена. Затем скривился, рывком стянул с лица маску: — Задолбала, вся рожа уже от неё чешется.

— Зато в этом завещании есть ты, — после недолгой паузы, добавил я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Гена удивлённо вскинул брови, покосился на меня и снова вернул взгляд к дороге.

— Спасибо, конечно, но это лишнее, — кажется, Геннадий даже смутился. — Ты вон лучше бабу себе нормальную найди, да детей заведи. А потом им всё и оставь. А я уж как-нибудь обойдусь.

Значит, о завещании он не знал. Хорошо. Генку можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Но нужно было проверить ещё кое-что. Пустить нелепую и возмутительную «утку», чтобы понять, умеет ли Гена держать язык за зубами, и посмотреть, не вызовет ли это реакцию у тех, кто мог быть заинтересован в смерти Марочкина.

— Вообще, я его переписать хочу, — сказал я.

— М-м, ну и правильно, — рассеянно кивнул Гена. К этому моменту мы уже подъезжали к шлагбауму посёлка.

— Хочу сиротскому приюту всё оставить, — добавил я.

Гена притормозил и перевёл на меня мрачный взгляд.

— А не до хрена ли, Женек, столько денег одному приюту? — эта идея явно разозлила Гену не на шутку, как и было задумано. — Ты думаешь, они детям достанутся? Директриса всё хапанет и свалит из страны по тихой грусти.

— Бездумно перечислять я не собирался, — парировал я. — Думаю, Стас придумает, как правильно оформить. Может, фонд создам, который будет выдавать каждому выпускнику приюта определённую сумму.

Гена хмыкнул. В этот миг Васька уже поднял шлагбаум, и мы въехали на территорию посёлка.

— Дело твоё, конечно, но я бы не торопился, — протянул Гена. — Хотя бы пока память не восстановится. А то нагородишь ерунды — сам потом жалеть будешь. Да и насчёт сирот… Ты же понимаешь, какие элементы из приютов выходят?

— И какие же? — с любопытством уставился я на него. Мне и самому довелось пожить в приюте, ещё в послевоенные годы. Так что не понаслышке знал, насколько это тяжело. И всё же было интересно, как сейчас обстоят дела.

Гена нахмурился:

— Да обычные… — буркнул он нехотя. — Большинство на дно ляжет. Ты статистику видать совсем не знаешь? Девяносто процентов выпускников детдомов не доживают и до сорокета. Половина спиваются или снаркоманиваются, вторая половина быстро расходится по зонам. А оставшиеся просто поломанные судьбы, искалеченные души, и от безысходности в петлю лезут.

Я молча смотрел на его сжатые пальцы на руле. Знакомый привкус горечи подкатил к горлу. Свою статистику я тоже помнил, по косточкам сложенную из призрачных лиц и имён. Петька повесился в семнадцать. Саньку зарезали в переулке в потасовке. Борька, Тоха, Свят — просто сбухались. Из всех повезло только мне, я провел всего два года в приюте, потом нашлась тётка. А вот моим товарищам не повезло.

— А теперь представь, — мрачно продолжил Гена, — что будет, когда на этих сирот свалится куча денег. Боюсь, ты их просто быстрее добьёшь.

Конечно, я понимал, что Гена прав. Большие деньги — большая ответственность, и разбрасываться ими я не собирался. Но, слушая вполне разумные доводы Гены, понял: «утку» я задумал боле, чем удачную и самую что ни на есть возмутительную. И когда слухи поползут, если поползут, высказаться здесь захочется многим. А мне только и останется что смотреть, слушать, и делать выводы.

— Всё равно лучше отдам тем, кто в этом нуждается, — твёрдо сказал я. — Так что надо бы пригласить… Кто там занимался у меня завещанием?

В этот миг мы свернули к усадьбе Марочкиных. Гена не ответил, он напряжённо уставился вперёд.

— Этих, мать твою, нам тут еще не хватало.

Я тоже увидел — неподалёку от ворот стояла чёрная квадратная машина.

— Это кто пожаловал? — спросил я.

— Кто-кто? Конь в пальто, — зло процедил Гена. — В нашем случае — кобыла. Павел Кобылянский пожаловал. Вовка, мля… Не мог что ли позвонить и предупредить? Да и эти на камерах, снова в носу ковыряются.

— Кобылянский это хорошо и даже отлично, — спокойно ответил я, отстегиваясь. — Так даже лучше. Быстрее решим проблему с детским садом.

Глава 11

Мы с Геной поснимали кепки, я ещё и маску, и вышли из машины. Он всё ещё хмурился, бросая косые взгляды на чёрные машины. Я же, напротив, был максимально расслабленным — пусть видят, что нас не прошибёшь.

Те, кто сидел внутри автомобилей с наглухо затемнёнными окнами, выходить не спешили. Зато со стороны ворот уже спешил перепуганный Вовчик.

— Они только подъехали, я только собирался звонить, — затараторил он.

— Исчезни, — мрачно отбрил его Гена.

Вовка хотел было что-то сказать, но, поняв, что лучше не нагнетать, кивнул и скрылся за воротами.

Тем временем задняя дверь одного из внедорожников открылась. Тот, кто сидел внутри, явно намекал, что это мы должны подойти. Такой себе жест — решил, видимо, показать, что он здесь хозяин.

Я нарочито громко, не скрывая сарказма, так, чтобы слышали в машине, обратился к Гене:

— А что это мы гостей на пороге держим? Надо бы их в дом, что ли, пригласить.

Гена, не ожидавший, видимо, такого, удивлённо моргнул и вопросительно вскинул брови.

— Гости, конечно, — продолжил я, ещё более язвительно, — стеснительные совсем. Сидят там, выйти никак не могут. Может, им ручку надо подать?

Гена хмыкнул, быстро сообразив, куда я веду.

— А может, им ещё и дорожку красную расстелить? — подхватил он, чуть повысив голос. — Так-то таких важных гостей по-особому положено встречать.

Из машины, кряхтя, неторопливо начал выбираться грузный красномордый мужчина. С цепким и далеко недобрым взглядом.

— Вы чё, клоуны, тут устроили? — раздражённо спросил он.

Я наигранно вскинул брови, повернулся к Гене:

— А гости-то наши ещё и невоспитанные, оказывается.

Гена недовольно покосился на Кобылянского и сердито сплюнул под ноги.

— Это ты нам или себе? — набычившись, бросил он ему в ответ.

С переднего сидения тут же выскочил бугай, явно готовясь защищать своего хозяина.

Я же смерил Кобылянского суровым взглядом