Я – Товарищ Сталин 7 - Андрей Цуцаев

Ли Вэй понял, что прямой подход не сработает. Он обвёл взглядом помещение и заметил молодого парня, который нервно перебирал бумаги в углу. Его движения были суетливыми, а взгляд то и дело скользил к двери. Ли Вэй решил рискнуть. Он подошёл к парню, представившись тем же тоном.

— Ты доставлял почту в правительственную резиденцию сегодня утром?

Парень вздрогнул, его руки замерли над стопкой писем.

— Я… да, господин. Но я ничего не знаю! Просто взял мешки и отвёз, как всегда.

— А этот конверт? — Ли Вэй показал ему поддельный конверт. — Видел такой? Кто его подложил?

Парень побледнел, его глаза забегали. Он явно что-то скрывал. Ли Вэй шагнул ближе, понизив голос:

— Говори правду. Это важно. Если будешь молчать, пожалеешь.

Парень пробормотал:

— Я не видел, кто подложил. Но… вчера вечером ко мне подошёл человек. Сказал, что работает на важных людей. Говорил на китайском, но с акцентом, как будто из северных провинций. Дал мне конверт и сказал, чтобы я положил его в почту для резиденции. Дал денег. Я… я думал, это просто письмо.

Ли Вэй нахмурился. Человек с акцентом из северных провинций? Это могло быть связано с Маньчжурией, где японцы укрепляли своё влияние. Он записал в блокнот: «Курьер. Человек с северным акцентом. Проверить связи с Маньчжурией».

— Как он выглядел? — спросил Ли Вэй. — Точно вспомни.

— Невысокий, в тёмной одежде. Лицо обычное, но глаза… колючие. Сказал только: «Положи в почту. Никому не говори». И ушёл.

Ли Вэй велел парню молчать, пригрозив последствиями, и покинул почтамт. На улице жара стала невыносимой, но он не замечал её. Его мысли кружились вокруг нового следа. Человек из северных провинций мог быть агентом японцев или их марионеток в Маньчжоу-го. Или это был кто-то из местных, недовольных политикой Чан Кайши? Ли Вэй чувствовал, что расследование становится всё опаснее.

Вернувшись в резиденцию, Ли Вэй решил проверить архивы корреспонденции за последние месяцы. Если подобные конверты появлялись раньше, это могло дать подсказку. Он провёл несколько часов, перебирая пыльные папки, пока не наткнулся на отчёт о странном письме, полученном три месяца назад. Оно тоже было без адреса, но содержало лишь обрывочные слухи о японских войсках в Маньчжурии. Тогда это сочли незначительным, но теперь Ли Вэй видел связь. Он сделал пометку: «Проверить старые письма. Сравнить почерк».

Жара в кабинете усиливалась, и Ли Вэй открыл ещё одно окно, впуская тёплый ветер. Он чувствовал, как время уходит. Если документы настоящие, то японцы уже готовят удар, и каждая минута промедления могла стоить тысяч жизней. Если это дезинформация, то кто-то мастерски манипулировал Нанкином, и Ли Вэй был намерен выяснить, кто.

Он вызвал своего помощника, Чжао, человека среднего возраста с репутацией дотошного следователя. Чжао вошёл, неся стопку бумаг, и сразу заметил напряжённое лицо Ли Вэя.

— Господин Ли, что-то случилось? — спросил он, положив бумаги на стол.

— Мне нужна твоя помощь, Чжао, — сказал Ли Вэй, понизив голос. — Это секретно. Проверь всех, кто работает на почтамте. Особенно тех, кто мог иметь связи с Маньчжурией или японцами. И найди старые письма без маркировки. Если что-то найдёшь, докладывай только мне.

Чжао кивнул, его лицо стало серьёзным. Он знал, что такие задания не даются просто так. Когда он ушёл, Ли Вэй откинулся в кресле, чувствуя, как усталость накатывает волной. Он понимал, что это только начало.

К вечеру Ли Вэй снова попросил аудиенции у Чан Кайши. Генерал был в своём кабинете, но теперь за столом сидел ещё один человек — генерал Чжан, доверенный военачальник, отвечавший за разведку. Его присутствие насторожило Ли Вэя: Чан Кайши редко собирал людей без веской причины.

— Докладывайте, Вэй, — сказал Чан Кайши, не отрываясь от карты.

Ли Вэй рассказал о визите к Чэнь Юйминю и его выводе о подлинности текста, упомянув странность с генералом Ямадой. Затем он перешёл к почтамту и словам курьера о человеке с северным акцентом, возможно, связанным с Маньчжурией. Наконец, он упомянул старое письмо без маркировки, найденное в архивах.

Чжан слегка прищурился, словно что-то в рассказе зацепило его.

— Маньчжурия? — переспросил он. — Это может быть связано с японскими агентами. Или с их марионетками в Маньчжоу-го. Они давно пытаются посеять хаос.

Чан Кайши кивнул, его пальцы забарабанили по подлокотнику.

— Если это японцы, то они играют тонко, — сказал он. — Заставить нас поверить в наступление, перебросить войска, ослабить юг… Или это кто-то из наших, кто хочет подорвать доверие к правительству. В любом случае, мы не можем рисковать. Вэй, продолжайте копать. Чжан, отправьте разведчиков в Шаньдун и Хэбэй. Проверьте, есть ли признаки подготовки японцев.

Он поднялся и подошёл к карте, где красными линиями были отмечены предполагаемые японские позиции.

— Если это правда, — сказал он, — мы должны укрепить север. Но не полностью. Оставим резервы на юге. Если это ложь, мы не дадим им заманить нас в ловушку. Вэй, найдите источник этих документов. Чжан, подготовьте разведку. И главное — ни слова никому.

Он повернулся к Ли Вэю.

— Вы понимаете, Вэй, что от этого зависит всё? Одна ошибка — и мы проиграем.

Ли Вэй кивнул. Он поклонился и вышел из кабинета, а Нанкин за окном продолжал жить своей жизнью. Но для Ли Вэя город превратился в лабиринт, где за каждым углом могли таиться шпионы и провокаторы. Он знал, что время уходит, и тучи над Китаем сгущаются быстрее, чем он мог себе представить.

Глава 10

Сергей сидел за массивным столом из красного дерева, просматривая отчёты о положении дел на Дальнем Востоке. Японцы продолжали усиливать свои позиции в Маньчжурии, и каждая их провокация на границе была словно пробный удар, проверяющий прочность советских рубежей. Он отложил папку, потянулся к трубке, лежавшей на краю стола, и уже собирался её раскурить, когда раздался голос секретаря через интерком.

— Товарищ Сталин, международный звонок. Премьер-министр Великобритании Стэнли Болдуин на линии. Соединить?

Сергей нахмурился, слегка удивившись. Личный звонок от Болдуина? Это было неожиданно. Прямой разговор с премьер-министром означал либо что-то крайне важное, либо попытку прощупать его намерения.

— Соединяйте, — сказал он.

Голос Болдуина был спокойным, но в нём чувствовалась тщательно скрываемая настороженность, как у человека, привыкшего взвешивать каждое слово.

— Товарищ Сталин, добрый день. Это Стэнли Болдуин, премьер-министр Великобритании. Надеюсь, я не отрываю вас от важных дел?