Псы Господни 2 - Олег Велесов

ожидал настолько быстрой развязки, даже не успели сделать ставки, как это обычно бывает. Говорун стоял бледный, скосив глаза на уткнувшийся в грудь шип. Я так и не убрал полэкс от него, и по всем правилам поединков, имел право завершить удар.

— Достаточно, Сенеген! — поднимая руку, выкрикнул Клещ.

Я шагнул назад, говорун выдохнул, причём, настолько громко, что кое-кто из зрителей неодобрительно покачал головой.

Клещ спустился во двор и подошёл к площадке. Обвёл взглядом толпу и спросил не вполне дружелюбно:

— Заняться больше нечем? Устроили возню. Разошлись, быстро.

Быстро не быстро, однако люди стали расходиться, хотя Клещ не являлся не только капитаном замка, но даже лейтенантом, и слушаться его не было необходимости. Тем не менее через пять минут возле площадки никого не было.

— А ты? — Клещ повернулся ко мне. — Зачем тебе полэкс?

Я изобразил недоумение:

— То есть? Зачем мне полэкс? Ну… чтобы пробивать в бою латы противника.

— И много ты видел на поле боя противников, закованных в латы, а? Погоди! — догадался Клещ. — Ты ни разу не был в сражении! Ну разумеется, в настоящем бою ты не был никогда, — он развёл руками. — Поверь, сынок, хорошие латы стоят так дорого, что у многих попросту не хватает средств, дабы приобрести полноценную защиту. Генриха Пятого на коронации сопровождали четыре сотни рыцарей, и только семьдесят из них были облачены в полный доспех. Остальные имели в лучшем случае кирасу и железную защиту для рук и ног. Большинство же вовсе ограничились бригантиной поверх кольчуги. Твой меч легко найдёт прореху в такой защите. Только правильно выбирай, куда бить.

— Я знаю, куда.

— Вот и продолжай. Но именно тем оружием, к которому уже привык. У тебя есть меч и есть клевец, тренируй свои умения с ними. А будешь разбрасываться: сегодня полэкс, завтра булава, послезавтра топор — получится ни рыба, ни мясо. Понял?

Я кивнул:

— Понял. Только как быть, если у противника полэкс?

— Покажу, — Клещ вытянул меч. — Нападай.

Я напал — без раздумий и подготовок, как в настоящем бою. В какой-то миг подумалось, что если удастся завалить Клеща… Не удалось. Я ударил топором в правый бок, вложив и силу, и доворот корпусом. Клещ отклонился назад, достаточно далеко, чтобы верхний шип лишь слегка оцарапал дублет, и словно Ванька-встанька вернулся в исходное положение. Ухватил полэкс за древко, сжал намертво и обозначил рубящий удар сверху. Чтобы не попасть под него, мне пришлось бросить оружие и с уклоном уйти в сторону. Увы, но контратаковать было нечем, на поясе ни меча, ни ножа, да и самого пояса нет. Подобраться вплотную, чтобы использовать кулаки, не получится, Клещ не из тех, кто подпустит к себе кого-либо так близко.

Я бросил взгляд на оружейную стойку, три шага — и у меня в руках глефа. Но Клещ покачал головой:

— Достаточно, Сенеген. Я лишь показал тебе, что делать, если у противника древковое оружие. Победить можно любого, всё зависит от подготовки. У тебя есть меч и клевец, другого тебе не надо, — он огладил подбородок. — А ты молодец, верно всё делаешь. Быстро. Но этого мало, учись побеждать врага здесь, — он постучал пальцем по лбу.

К площадке подошёл брат Стефан, смиренно поклонился:

— Вас обоих ждёт отец Томмазо.

Прежде чем предстать пред светлы очи Николая Львовича, мне пришлось забежать в башню и одеться подобающим образом: котта, гамбезон, плащ, оружейный пояс. Щенок взглянул на меня с ожиданием, я коротко приказал: жди — и поспешил в донжон.

Отца Томмазо в зале не было, только Клещ и Чучельник сидели за столом. Марго со своим новым ухажёром ещё не спустились со сторожевой площадки, Наина в одиночестве скучала возле камина. Я прошёл к столу, сел рядом с Чучельником. В душе нарастало чувство тревожности, и вызвано оно было не отсутствием отца Томмазо, а отсутствием Марго. Де Бодрикур тёрся вокруг неё постоянно, и это начинало раздражать, а где присутствует раздражение, там обязательно разрастётся конфликт, то бишь драка. Драться с капитаном королевского замка так себе удовольствие, за это можно не хило схлопотать от его величества, поэтому и тревога.

Я бросил на стол перчатки, забарабанил пальцами по столешнице.

— Без нервов, Сенеген, — то ли посоветовал, то ли предложил Клещ.

Ему хорошо, его интересует не Марго, а Наина, и пусть она вертихвостка та ещё, но всегда на глазах, ни с кем не путается. А вот Марго…

Вошёл отец Томмазо и сразу от дверей начал говорить:

— Мне стало известно, что в Лотарингии недалеко от Мёза видели королевского посланника.

— А какого именно короля посланник? — уточнил я.

Клещ зашипел на меня, но отец Томмазо кивнул:

— Верно задаёшь вопрос, Вольгаст. Посланник дофина Карла, — и предчувствуя мою следующую реплику, уточнил. — И пусть официально Карл не является королём, все его слуги считаются королевскими, как и города, замки, тракты, армии. Это понятно, сын мой?

Я кивнул, и отец Томмазо продолжил:

— Тогда больше не будем отвлекаться на мелочи. Этот посланник разъезжает по окрестным деревням по обе стороны границы, что-то ищет. Я хочу знать что. Возможно, это человек, возможно, та телега с серебром, которую доставил сюда Вольгаст. А раз он доставил, то он этим и займётся. Чучельник ему в помощь.

Я кашлянул:

— Кхе… Извините, монсеньор, но я не вполне уверен, что этот посланник, кем бы он ни был, добровольно расскажет мне о цели своих поисков.

— Верно, поэтому пригласи его посетить Вокулёр.

— А, ну это здорово упрощает задачу. Готов приступить к её выполнению немедленно.

— Сделай милость. А мы пока подготовим встречу.

Это относилось уже к Клещу, и капитан кивнул:

— Не сомневайтесь, монсеньор, всё будет сделано, как и полагается.

В словах отца Томмазо сквозила та же двусмысленность, что и перед отправкой в Паньи-сюр-Мёз. Он вообще любил говорить загадками по типу «казнить нельзя помиловать», и думай, чего он действительно от тебя хочет. Хотя может это мне только кажется, потому что я ещё не особо привык к общению с инквизицией. Но в любом случае, тот Николай Львович, которого я знал по двадцать первому веку, сильно отличался от Николая Львовича пятнадцатого столетия, и не факт, что в лучшую сторону. Всё-таки время накладывает на человека свой особый отпечаток, плюс профессия не самая доброжелательная… Ладно придираться, я и сам