Американец. Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

не вызвали его к директору. Вины за собой он никакой не чуял, потому шёл спокойно. Удивился только, что в кабинете Ян Гольдберг сидел. Главного владельца и директора «Онежского завода электрической тяги» Рябоконь да и многие другие «Прогрессоры» знали в лицо.

Так что он очень удивился, когда такой важный господин начал просить его, Артёма Рябоконь, выручить их завод. Мол, сам Воронцов дал срочный заказ — буры особые куда-то на реку Кама доставить. Аж на самый Урал. Надо-де скважины бурить на полверсты, а то и на версту глубиной, а никакие буры, кроме новых, его заводом только что сделанных, не справятся. И оборудование в этих буровых установках крупное, так что или настоящая железная дорога нужна, или корабль, или вот его трактор. Тогда Артём впервые этот термин услышал, но потом разузнал подробности и теперь иногда свою «избушку» так и называл. Для важности. А про себя — по-прежнему «избушкой».

В общем, в результате, они быстро доработали его трактор. Кабину переделали на троих, чтобы механик в экипаже постоянно был, топливные баки в передних санях увеличили, второй двигатель поставили, а то мало ли, сломается первый и все, замерзай «в степи глухой». Ну и систему управления санями переделали. Раньше Артём простыми тягами поворачивал, как вожжами, а если заедало — слал помощника. А теперь электрическое управление сделали.

Так вот и поволокли они эти буровые. Сначала те тридцать вёрст, что ещё оставалось по «железке» до Обозерской достроить, а теперь вот и по льду Камы таскали. А насчёт «генеральского жалованья» — привирают. Генералы в день по двадцать четыре рубля получают, а командующие корпусами — так и по двадцать пять. А ему даже в этом особом рейсе платили по двенадцать рублей за рабочий день и по пять — за дни вынужденного простоя. А чего вы хотели? Он, Артём, ныне — уникальный специалист, да ещё и жизнью рискует. И под лёд можно провалиться, и замёрзнуть, если не повезёт.

А что занятия пропускает, так это не страшно. Директор училища обещал, что с марта и до лета — никакой работы, и Рябоконь сможет сидеть и нагонять.

Артём улыбнулся! Хорошо, когда тебя такие понимающие люди учат!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…К моему удивлению, Гольдберг не только выполнил досрочно заказ на производство буров с электроприводом, способных 'заглянуть» ниже трёхсот пятидесяти-четырёхсот метров, но и организовал доставку на место прямо этой зимой.

Правда, когда я увидел фотографии того транспорта, на котором доставляли, я начал было привычно подхихикивать. Но чуть позже узнал, что канадцы сделали куда более чудовищного монстра. С такой же избой вместо кабины, санями спереди и с паровым движком. Пятнадцать тонн веса. И ничего, начали гордо продавать его по всему миру, даже нам предлагали. Но я их послал. У нас к тому времени трактор уже без тележки обходился и утеплённую кабину имел штатно, так что нам их убоище и даром не нужно было!

А Яну я посоветовал паренька этого, что трактор доработал, из виду не упускать. Голова у него явно светлая, таким прямая дорога в инженеры-конструкторы…'

Рига, Русско-Балтийский вагонный завод,12 января (25 января) 1901 года, пятница

— Этот Воронцов сошёл с ума! Вы только посмотрите на его заказ! Три тысячи моторов к бензопиле в этом году, и пять тысяч — в следующем. Тысяча лодочных моторов в этом году, и две тысячи — в следующем!

— Вы лучше на заказ «больших» моторов посмотрите. Там, помимо нашей «тридцатипятки» и «полусотенники стоят», и «семидесятки», и даже «сотенники». А мы их не только пока не выпускаем, ещё даже и документация из Америки не пришла!

— А сталь где взять, я вас спрашиваю?

— Ну, с этим проще. Чернов в тех краях экспериментальное производство налаживает, будет по весне первая сталь. Нам хватит.

— Нет, ну все же! Как такие объёмы осилить?

— Как-как! Его же опыт переймём. Начнём в три смены работать, кредит возьмём, аванс с него запросим. Так что будет на что оборудование закупить.

— А потом что делать? Заказы-то на два-три года! Куда денем рабочих и оборудование?

— Так вы же сами предлагали попробовать автомобили и «комби» выпускать. Вот и попробуем!

— А топливо наши клиенты откуда возьмут? Высокооктановое? Его Воронцов только для себя производит!

— Ну, другое возьмут! Керосин, к примеру…

— Да вы что⁈ Работы Кузьминского почитайте! Мощность мотора и КПД зависят от степени сжатия. Так что наши моторы на керосин перенастраивать придётся! К тому же на керосине они и половины мощности не выдадут! Причём топлива будут расходовать почти столько же! Ну и кому они тогда будут нужны? Нет уж, если мы движки на сторону делать станем, надо с Воронцовым договариваться, чтобы его топливо можно было и другим покупать. И сеть заправок кто-то создать должен. Не мы же? А кто? Опять Воронцов? А оно ему нужно? Прибыли-то копеечные будут, а мороки…

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…А вот по поводу снабжения топливом посторонних потребителей у нас с Натали возникли серьёзные разногласия. Даже не один спор, а целая серия дискуссий. Она напирала на то, что рентабельность самого топлива выйдет низкой, а усилий по контролю потребует и от меня, и от её аппарата целое море.

Я же показывал выкладки Луцкого и специалистов «Руссобалта», доказывающие, что чем больше будет выпускаться движков, тем ниже будет себестоимость и продажная цена. А надёжность, наоборот, возрастёт. Так что нам просто никак нельзя игнорировать эту возможность развития бизнеса.

В конце концов, мы начали привлекать к обсуждению людей из «ближнего круга». Чернов с Байковым тоже выступали за развитие двигателестроения. Они рассуждали просто: чем больше моторов и экипажей произведут наши партнёры, тем больше спецсталей и прочих сплавов потребуется от них. А чем больше сталей они сделают, тем крепче Россия.

Тимонов даже и слушать наши рассуждения не стал! Начал вещать, как на митинге, что даже и вопроса не стоит, продавать наше топливо другим или нет. Для него тоже все было просто — чем больше движков будет на лодках и баржах, тем больше