Предварительные решения - Евгений Викторович Сурмин

уверенность и даже некоторая бравада сменились тревожным ожиданием, как будто в ожидании результатов важного экзамена.

С другой стороны, так оно и есть – экзамен, чего уж; приняв эту простую мысль, Андрей даже несколько успокоился. Первый и единственный раз Командир приезжал сюда, когда в чистом поле стояла одна палатка да пыхтел рядом генератор, не давая замерзнуть группе рекогносцировки. А сейчас пусть недостроенная, но обжитая боевая часть, и спрос тут за все с него, с капитана Октябрьского.

По трапу (хотя чего там, того трапа – две ступеньки), Командир спустился тяжело. Впрочем, скорее всего, никто, кроме Барса, этого не заметил. Спрыгнув на землю, Командир бодро, хотя и чуть прихрамывая подошел к встречающим.

– Здравствуйте, товарищи. Здорово, Андрей. Как вы тут? Справляетесь?

– Ну, вроде того. Хотя иногда возникает желание, знаешь, взять что-нибудь и вот так вот об колено – хрясь! Чтоб брызги во все стороны.

– Я тоже без вас совсем запарился. Еще пальцы крутит, старею, наверно. Ладно, лирику в сторону, времени мало, давай знакомь. Эти две морды захочешь – не забудешь, – кивнул Командир в сторону лыбившихся Казака с Чингизом, – а вот с остальными товарищами я знаком только заочно.

– Знакомьтесь: батальонный комиссар Балаков Федот Никифорович. Позывной «Испанец».

– Майор Самойлов Виктор Степанович, для своих Командир.

Мужчины пожали друг другу руки, а Барс указал глазами на второго, стоявшего левее комиссара, военного.

– Лейтенант государственной безопасности Макаров Михаил Тимофеевич. Позывной «Макар».

– Майор Самойлов Виктор Степанович, можно Командир, – прилетевший пожал вторую руку, удивляясь редкому, прямо-таки васильковому оттенку глаз безопасника.

Тратить время попусту Командир не собирался и уже через несколько минут, обменявшись с встречающими едва ли парой фраз, отправил Чингиза, комиссара и особиста на «Крокодиле» обратно. А сам, прихватив Казака и Барса, решил прогуляться по базе на своих двоих.

– Значит, так, – Командир с видимым облегчением воткнул трость в снег, давая отдых обмороженной в финскую ноге, – в целом все для нас закончилось благополучно. Можно сказать, ва-банк пошли и выиграли.

Посмотрел на расплывающиеся в улыбке лица подчиненных и добавил:

– Рано радуетесь. Сначала по официозу. Старшему сержанту Ивлеву и сержанту Свиридову объявляю благодарность. Доведешь потом сам, Андрей. А вот вам, субчикам, я бы с радостью взыскание влепил. На ваше счастье, победителей не судят. Бывает, что игрок срывает банк и потом, если у него хватает ума завязать с игрой, живет долго и счастливо. А вот те, кто продолжает играть, кто раньше, кто позже неизбежно теряют всё. Исключений не бывает. Согласны?

– Согласны.

– А вон, – Командир ткнул тростью в показавшиеся черные точки, – песики? Я правильно думаю?

– Да. Похоже, шум самолета не понравился. Ушли, а сейчас возвращаются.

Барс перехватил укоризненный взгляд майора и кивнул:

– Исправим. Посадим парочку, чтоб безвылазно тут находились. Да и откуда было знать, первый борт сейчас приняли. Из всего аэродромного оборудования стационарно, можно сказать, только шест с конусом имеется.

– Хорошо. Так о чем я? С этим Геладзе мы, считай, банк сорвали. История такой фортель дала – получилось, что я генерал-лейтенанту Федоренко неслабую услу-гу оказал.

– А какую, Командир? Если не секрет.

– Секрет, но не от вас. Предупредил я его, в какую ситуацию он влип через своих подчиненных и что об этом доложено лично товарищу Сталину. А мог бы не предупреждать.

– Погоди, Командир! А это-то ты откуда знаешь?

– Так я сам и доложил. Когда преступник называет себя родственником вождя, это дело политическое, тут лучше перебдеть. Да и помощники твои, Макар с Испанцем, уверен, через свое руководство доложили.

– О… хренеть! А что товарищ Сталин?

– А что товарищ Сталин? Недоволен был товарищ Сталин. Разберемся, сказал товарищ Сталин.

Внезапно Казак остановился и замер, причем губы его пришли в движение, пытаясь вытолкнуть изо рта какие-то слова. Наконец старший лейтенант Донских вздохнул, сглотнул и смог членораздельно сформулировать свою мысль.

– Выходит, сам товарищ Сталин знает, что есть такой, служит Мишка Донских?

– Аха, знает. А еще знает, что этот Мишка чуть капитана с подполковником из пулемета не пристрелил.

– Командир! Не собирался я стрелять-то! Пугнул только слегка! – Выражение лица Казака стремительно изменилось, став немного растерянным, как у незаслуженно обиженного ребенка.

– Пугнул?! Ты какого хрена вообще в караулке делал? И, кстати, Барс! Где там начкар был?

– Да он одновременно со мной прибежал, просто я ему велел из караулки не выходить, и без него там столпотворение перед воротами было.

– Ну ладно, коли так. Вообще, по большому счету это моя недоработка. Привыкли вы в лесу жить и в собственном соку вариться, а тут столица под боком. Недостаточно хорошо, похоже, я донес до вас мысль, что такие вот игры с оружием ставят под удар само существование бригады. А если бы не расколи вы этого урода? И что бы тогда делали?.. Молчите?! И правильно молчите. Чистое везение. И как, ты там говорил, пса зовут?

– Балбес. Ну и Задира отличился.

– Скажи ему, что принят в штат, и натаскивай по физухе. К маю определимся с ним.

– Хорошо. Это его обрадует лучше всякой благодарности. Куда сейчас? К мостам?

Командир остановился и, не торопясь отвечать, стал разглядывать овчарку, которая так и шла за ними на удалении нескольких метров, не проявляя признаков агрессии, но и не отставая.

– Эти вообще не лают?

– Очень редко. Так что с Балбесом действительно повезло.

– Вот чтобы больше такого везения не повторялось, выходить с оружием за территорию базы запрещаю. Перелезут забор – бей на поражение, а размахивать перед носом гостей нечего: неизвестно, кого сюда может занести.

– Я тут думал, почему так случилось, и считаю, что нужно изменить кое-что в обустройстве прилегающей к КПП территории.

– Андрей, ты здесь хозяин, считаешь, на пользу – изменяй. Но если тебе интересно мое мнение, излагай, чего удумал.

– Понимаешь, Командир, у нас тут все устроено так, чтоб реальное нападение отразить. А надо, наверное, больше демонстрационно, ну, напоказ, и пушку, и пулемет выставить. Чтобы, кто ни приехал, желания права качать даже не возникало. Шлагбаум поставить можно.

– В целом согласен. Верно. Шлагбаум не нужно: кто его открывать будет? Вместо него расставь на дороге бревна, так, чтоб могли только змейкой медленно подъехать. Пушку оставь, а пулемет перенеси на крышу, мешками с песком обложи. Или вообще найди ствол от авиационной пушки, пусть хоть неисправный, главное, чтобы вид имел внушительный. И еще знаки предупреждающие расставь. Типа «Стой, зона повышенной опасности!» или «Опасность химического заражения!». «Часовой стреляет без предупреждения!» тоже вроде ничего смотреться будет.

– Ясно. А может, «осторожно, мины» добавить?

– Хм. Думай сам,