Жандарм 3 - Никита Васильевич Семин

Прежде чем ответить, парень всерьез задумался. Оно и понятно. Вроде ничего незаконного я от него не требую, но вот сами артефакты стоят дорого. Если меня захотят ограбить, то его могут попутно убрать, как нежелательного свидетеля.

— Вот что. С Хитровки я никого не знаю, — начал Сергей. — Но есть у нас один знакомый еврей. Ушлый тип. А главное — имеет репутацию того, кто может достать что угодно. Я познакомлю вас, а там уж сами договаривайтесь.

— Хорошо. Если я смогу через него купить нужный мне предмет, тебя ждет награда. За наводку.

— Не сомневайтесь, Лев Моисеевич точно найдет, что вам нужно! — услышав о награде, тут же воспрял духом парень.

Сразу отправиться к этому Льву Моисеевичу мы не смогли. Работу у Сергея никто не отменял. Но он пообещал постараться договориться о том, что его подменят и он уйдет пораньше. Однако раньше пяти часов это сделать у него не выйдет. А вот потом уже он подойдет к институту, где я официально работаю, и оттуда уже отправимся к тому самому еврею.

Закруглив разговор, обнадеженный появившейся возможностью наконец-то обзавестись вожделенным артефактом, я отправился в институт.

Конечно вчерашнее посещение кружка бокса не прошло для учащихся незамеченным. Особенно выделялся мой синяк под глазом и небольшая шишка на лбу. Да и Игнат Игоревич не остался тогда «без подарка» от меня. Свидетели нашего боя были у студентов нарасхват. Надеюсь, они не сильно переврали события. Однако подступиться к кураторам других кружков стало еще проще. Хотя бы по тому, что боксер да и его коллега по борьбе вполне позитивно высказывались о моем посещении их занятий. Поэтому напроситься на пребывание в кружках живописи, и главное — стихосложении, стало для меня не сложно. На последний кружок я возлагал особые «надежды». Как нам упоминали на курсах в управлении, среди интеллигенции, особенно творческой, процент разных вольнодумцев и склонных к революционным идеям людей больше всего.

Меня даже хотели позвать в кружок живописи в этот же вечер, но запланированные дела вынудили отложить посещение кружка на другой день.

Сергей не подвел. Пусть не ровно в пять, но уже в десять минут шестого он был у ворот института. Запыхавшийся, в пропотевшей рубашке и скатывающимися со лба каплями пота. Похоже бежал сюда, чтобы не опоздать. Почему же пролетку не взял? Об этом я его и спросил.

— Я не дворянин или купец, деньги на это тратить, — насупился парень.

— Ладно. Главное пришел, — решил я сменить тему.

И в отличие от Сергея тут же махнул ближайшему извозчику, которому парень и назвал нужный адрес. К моему удивлению это оказалась улица, на которой расположен Толкучий рынок. Я думал, что еврей, с которым меня собирался познакомить Сергей, поближе к Хитровке располагаться будет.

Расплатившись с извозчиком, я двинулся вслед за парнем. Тот привел меня в довольно большую лавку, внутри которой оказалась настоящая барахолка. Тут были и столы с одеждой, отдельно стоял стеллаж с поделками из дерева и камня, нашлось даже место картинам неизвестных художников и небольшая полка с какой-то литературой весьма затрапезного вида. Правда последняя располагалась в самом дальнем от входа конце, поближе к двери в подсобное помещение.

По залу ходили люди, рядом с которыми вились помощники хозяина лавки. Сам Лев Моисеевич тоже не прохлаждался, а активно пытался продать одну из картин даме среднего возраста с претензией на аристократичность.

— Мадам, ви таки посмотрите — это же будущий Суриков! Какое полотно! Песня! — всплеснул он руками. — Моя Сарочка съела бы меня сырым и даже без соли, узнай она, что я продаю такую прелесть, а не несу ее в наш дом. Ви таки не пожалеете, если украсите свой дом этим шедевром!

— Ну не знаю, — протянула дама. — Как-то блекло прокрашена мостовая...

— Ну шо ви говорите! Какая блеклость? Натюрализм, как он есть! Да если бы мине повесили эту картину перед носом, когда я иду утром из дома, то таки я бы точно набил об нее шишку — так натурно все исполнено!

Еще немного посомневавшись, дама все же приобрела картину, оставив лавочнику аж двадцать семь рублей. Довольный удачной сделкой, Лев Моисеевич повернулся к нам, давая мне возможность рассмотреть его не только в профиль, но и в анфас.

Небольшое брюшко, обтянутое белой рубашкой, поверх которой накинута коричневая жилетка. Нос с горбинкой, а с висков свисают пейсы. Борода довольно жиденькая, на голове — традиционная еврейская ермолка черного цвета.

— Таки я вас приветствую, господа, — радушно распахнул он руки, словно собираясь заключить нас в объятия.

Но делать этого не стал, а с ожиданием уставился на меня, кося взглядом в сторону Сергея.

— Лев Моисеевич, — первым начал парень. — Господин желает приобрести магический артефакт...

— Таки господин наверное ошибся адресом, — перебил Сергея еврей. — Я не маг, да и моя фамилия не Мирошников, а таки всего лишь Гольдман.

— Вы не поняли Лев Моисеевич, — терпеливо продолжил Сергей. — Григорий Мстиславович, очень серьезный человек и я за него ручаюсь, — выделил последнее слово голосом парень.

Лавочник окинул меня внимательным взглядом, особенно зацепившись за мою одежду и почему-то обувь. После чего слегка улыбнулся и уже более дружелюбно продолжил.

— Таки чего же тогда мы здесь стоим? Серьезные дела на улице не решаются. От этого и заболеть можно, а моя Сарочка мине с простуженным носом и на порог не пустит. Отправит к докторам, но ви знаете сколько берут эти почтенные люди?! Иногда мине кажется, что это они иудеи, а не я. Идемте за мной, — махнул он рукой на дверь в подсобку.

За дверью оказался небольшой тамбур с еще тремя дверьми. Лев Моисеевич открыл правую и пригласил нас внутрь. За дверью был закуток со столом и двумя стульями. На столе стояла лампа, которую Лев Моисеевич тут же включил. Другого света здесь не было.

Я сел на дальний от входа стул. Лавочник занял второе оставшееся место, а Сергею не оставалось ничего иного, как встать у двери, подперев ее плечом. Заодно и от нежелательных людей, что попробуют заглянуть к нам, прикроет. И только после этого лавочник перешел делу.

— Ну-с, ваше благородие. И чего конкретно ви хотите от старого еврея?

Глава 12

Сцена как из какого-то дешевого детектива. Такая мысль почему-то промелькнула