Ревизор: возвращение в СССР 47 - Серж Винтеркей

– Давай к нам в номер поднимемся, фрукты оставим, – предложила она мне.

Диана с Фирдаусом номер сняли неподалёку от нас, буквально через две двери. Всё же хорошо, когда гостиница почти полностью пустая, и нет никаких проблем с тем, чтобы рядышком родственникам заселиться.

Фирдаус явно обрадовался не только нам, но и двум авоськам с покупками. Отсутствие фруктов в ресторане, конечно, его совсем не порадовало.

Занесли фрукты в номер к Эль-Хажжам.

– Предлагаю к нам в номер перебраться. – предложил я. – Жена детей быстро уложит, они тут прекрасно спят и подолгу. Воздух такой свежий, что после Москвы их с ног просто валит. Останемся здесь, она потом возмущаться будет, что без нее болтали.

– Ну да, чего ее обижать. Пошли, конечно, – согласилась Диана.

Притащили из номера Дианы и чемодан, в котором были подарки.

Только Диана сразу же сказала, едва в наш номер зашли:

– Я подарки не буду дарить, пока Галия не выйдет. Я хочу смотреть по её реакцию, что ей нравится. На будущее чтобы понимать, что везти...

– Нисколько не возражаю, – пожал плечами я. – Так оно и в самом деле лучше.

Вспомнив про обещание показать сестре местные газеты, я молча полез в шкаф, достал оттуда те газетки, что мне генерал Куликов привёз, да и показал Диане с Фирдаусом те страницы, на которых я с Фиделем рядышком красовался.

Сестра, зная французский и итальянский, смогла ещё что-то и прочитать там на испанском. Языки всё-таки достаточно близкие, много похожих слов в них.

Молча покачала головой, показала мне большой палец. Ну а Фирдаус, конечно, увидев меня и Кастро, вообще обалдело глаза выпучил.

– На пляже это обсудим. Не здесь, – тихонько прошептала Диана ему на ухо.

Странно, но я все услышал. Похоже, хорошо морской водой, ныряя, уши прочистил…

Подождали пару минут, когда Галия малышей уложит и к нам выйдет. Ну а дальше началась раздача слонов, как говорится.

Мне Диана привезла ещё один черный дизайнерский костюм.

– В этом плечи побольше, – сказала она. – Немножко тебе на вырост, учитывая, как ты спортом активно занимаешься. Даже здесь, наверное, за три недели как наплаваешься, прежний костюм уже тесным может стать.

– Ну, это да, – с этим я с Дианой сразу же согласился. – Впахиваю я тут на море, как раб на галерах. Плечи, несомненно, хоть немного, но увеличатся. Возраст-то самый благодарный для того, чтобы физическая масса росла.

– Ну вот и пригодится, – сказала Галия довольно.

– Неужто японцы такой хороший костюм пошили? – удивился я, пощупав швы. Швы щупать меня ещё в девяностых годах научили, когда повезли валом всякую продукцию, как хорошую, так и сомнительного качества. Если нитки торчат, или швы неровные, то наверняка, что производитель ниже классом, чем вам хотелось бы.

– Почему японские? – удивилась Диана. – В Японии тоже полно магазинов, где европейскими товарами торгуют. Мы столько самых разных обошли с женами японских боссов, ты бы знал!

Привезла мне Диана ещё и шиковые чёрные ботинки. Само собой, тоже от какого-то дизайнера. И что хорошо, с мехом внутри. На зиму как раз.

– О, спасибо, это точно то, что мне понадобится, – одобрил я, и сразу померил. Подошло всё очень хорошо. К счастью, нога у меня правильной геометрической формы, никаких отклонений, чтобы понадобилось суперширокий носок или ещё что-нибудь такое от туфель или сапог.

Галие Диана привезла косметику Шисейдо, очень долго её расхваливала, рассказывая, какая у японок нежная белоснежная кожа. И что, с её точки зрения, вряд ли такое от рождения. Наверное, в этом эта косметика виновата.

Галию, конечно, это чрезвычайно сильно заинтересовало, они минут пять про все детали этого перетирали. Меня аж в сон клонить стало от всего этого разговора.

Дальше она вручила моей жене красивый веер.

– Вот, посмотри, – показала Диана. – Видишь клеймо? Оно означает, что это сделано изготовителем вееров для императорской фамилии, как мне японки, что со мной были, объяснили. А их фирма, кстати, делает ещё и машины для этой самой императорской фамилии.

Также нам с Галией достались кимоно шёлковые. Как сказала Диана, от них очень приятные ощущения на коже.

– Как наденете, поверите мне. – заверила она.

Галия, в отличие от меня, кимоно раньше ни разу в жизни не видела таких. Тем более у неё оно всё было пёстренькое, в цветочках, в птицах.

– Дома можно носить, ну или как ночную пижаму сможешь использовать, – подсказал я жене, после чего она тут же просияла. – Ну да, а куда ещё её пользовать? Дома рассекать в качестве халата, ну или спать в ней.

Смешно мне стало, когда Диана с проказливым видом достала ещё два крохотных кимоно для наших пацанов. Мы с Галией с улыбкой переглянулись, представив себе наших малышей в этих японских одеяниях.

Диана убедила Галию сразу и переодеться в кимоно. Та быстро сбегала в ванную и вернулась уже в нем.

– Очень красиво, – восхищенно прицокнула языком жена, крутясь возле зеркала в нарядном кимоно. А там прямо по улицам так люди ходят?

– Нет. В традиционных одеждах редко можно на улице кого-то увидеть, – пояснил Фирдаус. – Мне японцы рассказали, что в Киото часто можно женщин в кимоно встретить, а в остальных городах редко.

– Да уж, мой муж теперь неплохо в этом вопросе разбирается, – неожиданно усмехнулась Диана. – Побочный эффект от удачных переговоров, так сказать…

Мы с Галией недоуменно переглянулись. Судя по ехидным интонациям сестры и смущенному виду Фирдауса, за этой фразой Дианы явно скрывалась какая-то интересная история. Но не зная контекста, понять было сложно.

Видя наше с женой недоумение, Диана не стала долго тянуть с объяснениями.

– У них там в Японии принято в ресторан после успешных переговоров гейш приглашать, – пояснила она. – А жен при этом не зовут…

Я мысленно присвистнул. Вот это Фирдаус влип. Представляю, как ему пришлось повертеться, объясняя эту ситуацию сестренке. Характер у Дианы взрывной все же, хоть и повзрослела она в последнее время сильно.

– Гейш? – переспросила ошарашенно Галия.

По ее лицу было понятно, что про японских гейш она в каких-то книжках явно читала, и написано там было точно что-то не совсем приличное, уж больно яростный взгляд моя жена на Фирдауса бросила. Женская солидарность, однако…

– Не