Красный рассвет. Черный отряд - Сергей Извольский

Помогли мне, неожиданно, охраняющие российскую манхэттенскую миссию морпехи. Спортзал я в комплексе зданий посещал обычный, не для важных персон, где и они форму поддерживали. Общий язык мы нашли быстро, ну а когда в спарринге с крепкими парнями раз за разом крепко получаешь по голове, самые разные мешающие жить мысли из этой самой головы отлично выкидывает.

Сидение в гостинице закончилось к вечеру четвертого дня, когда в Нью-Йорк прилетел Родионов. Немногословные охранники проводили меня к нему в кабинет на верхнем этаже главного здания, откуда открывался панорамный вид на благополучный и яркий Манхэттен.

Сейчас, когда на землю опустилась темнота, контраст еще более заметен, чем при свете дня. Улицы сеттльмента на острове ярко освещены, а за естественной преградой пролива — погруженная во тьму зона Нью-Йорк, в районах которой нет повсеместного уличного освещения, и лишь в редких местах заметны крупные очаги электрического света. Самый яркий из которых — аэропорт Ла-Гуардия, тоже островок благополучия.

«Все, чего касаются лучи солнца — благополучная земля, Симба. — А что там в тени? — Криминальное гетто, лучше туда не ходить», — перефразировал я фразу из мультика про Короля льва из моего мира.

Бросил последний взгляд в окно, оглядывая темные районы Нью-Йорка, ставшего зоной, а не городом и прошел ко столу, за которым меня терпеливо ожидал Родионов.

— Если коротко: волноваться не о чем, мы договорились, — сходу резюмировал он достигнутый результат.

— Ясно. Что это было?

— Ты про попытку увезти тебя по повестке?

— А было что-то еще?

В ответ Родионов довольно странно пожал плечами. Так, а действительно, что еще было в Москве, кроме бегства из гостиницы и разговора со Станкевичем? Не просто же так он спросил? Думай голова, думай, что там еще было?

Похоже, спарринги с морпехами выбили у меня не только ненужные мысли, но и нужную сообразительность, что-то даже догадок никаких близко нет. Отвлек Родионов, который начал говорить.

— Это был, как нам довели, эксцесс исполнителя. Тебе просили передать официальные извинения и сообщить что все не так, как выглядело. Виновные в применении столь топорного подхода будут наказаны.

— Ну да, ну да, — покивал я.

Родионов усмехнулся, всем своим видом показывая, что полностью со мной и проявленным скепсисом согласен. Эксцесс исполнителя, конечно: сначала попытаться меня упаковать даже не поздоровавшись, используя для этого безликих исполнителей, а после — блокировать гостиницу масштабными силами военной полиции, чтобы вручить мне повестку.

— Кто это был?

— Если в общем, работало военное ведомство.

— Если в частности, кто там конкретно?

Родионов только плечами пожал.

— Не знаю. Серьезно не знаю. Известно, что военная разведка достала информацию о тебе у британцев. Да, я склонен верить — хотя они там у них в парламенте как дома что ли, не понимаю. Но именно так на тебя и вышли, дальше ты видел — решили забрать себе, сначала по-тихому, потом по-громкому.

Я почувствовал в словах Родионова недосказанность.

— Но?

— Но ради того, чтобы вызвать тебя повесткой, было сделало довольно много движений. Ты же понимаешь, что фарш обратно не провернешь, приказы не отменишь и дивизии в расположения не вернешь?

— Аж целые дивизии двинули, чтобы меня на службу вызвать?

— Внеплановая проверка боевой готовности армейского корпуса.

— Серьезно.

— Согласен, широко размахнулись. В общем, наши… ведомства, так скажем, договорились. По итогу ты заплатишь потом административный штраф без суда, предъявив доказательства утери общегражданского телефона как средства связи и подтверждение уважительных причин невозможности личной явки. После того, как поступишь в офицерскую школу Береговой охраны, претензии к тебе будут сняты автоматически. Начало обучения в начале июня, как и обговаривалось ранее. За это время действуем по старому плану: ты передаешь все знания, которыми обладаешь и помогаешь их структурировать. Единственное изменение — теперь твоим куратором будет не только Юрий Семенович, но и пара человек от наших коллег из военного ведомства.

— Кто?

— Один из них Сергей Антипенко, ты должен его знать.

— Знаю.

Надо же, наш бригадный замполит. Неожиданно, но приятно — майор грамотный мужик, так что проблем никаких не вижу. Могли бы вовсе с самого начала его ко мне отправить с беседой и проблем никаких бы не было. До сих пор как вспомню, как едва не убился во время прыжка с парашютом с тридцать третьего этажа, так вздрогну. Вот почему сразу нормально было не сделать?

— Кроме него, рядом с тобой от наших коллег будет еще один член рабочей группы, ответственный за практическое применение знаний. Кто конкретно, не знаю пока, думаю пришлют какого-нибудь узконаправленного специалиста.

— Ганфайтера что ли?

— Кого? А, типа боец на все руки мастер… да, думаю да, что-то вроде.

— Хорошо.

— Еще один момент. Не то чтобы неприятный, но…

— Да?

— Так как ты не явился по повестке в установленный срок, ты — сам понимаешь, уже в союзном розыске. По своей линии мы потом сделаем тебе выписку из нашего ведомственного санатория, где ты, как Максим Царев, находился с начала апреля и до будущего поступления в офицерскую школу Береговой охраны, так что в личном деле у тебя будет чисто.

— Как «Максим Царев»? — понемногу начал понимать я, куда клонит Родионов.

— Да. Как «Максим Царев» ты в настоящий момент лежишь в санатории после тяжелого отравления. Сам же сейчас сходишь на третий этаж, там тебя сфотографируют на документы и соберут биометрию. И уже через пару часов ты получишь новую личность и на время станешь резидентом свободного города Майями.

— Негром что ли?

— Да, станешь не-гражданином. Не рекомендуется употреблять слово «негр», оно несет оскорбительную коннотацию.

— Так я же сам негром буду, мне можно. Это вам употреблять нельзя, чтобы меня не оскорбить.

— Хм. Ну да, действительно, — неожиданно озадачился Родионов; я вообще-то в шутку говорил, а он серьезно воспринял, надо же.

— Что будет после?

— Интересный вопрос, — усмехнулся Родионов, который сразу понял, о чем речь. — После того, как ты закончишь офицерскую школу и получишь чин лейтенанта, я предлагаю тебе самостоятельность на полном самообеспечении, в условиях небольшого контроля со стороны нашего ведомства и, естественно, всей необходимой помощи с нашей стороны. Ресурсы на это у тебя будут, и немалые — в том числе материальные. И еще у тебя будут возможности и практически неограниченный спектр свободы в