Игровой практикум - Андрей Борисович Земляной

торгпредства и Аэрофлота по надуманным обвинениям, и в течение трёх суток, советская авиакомпания прекратила деятельность, вывезя сотрудников, и других советских граждан, эвакуируемых по плану «Вспышка».

Представительства на территории враждебного государства имели минимальный штат и фактически жили «на чемоданах», поэтому весь персонал ушёл быстро, и разными маршрутами.

Мгновенно опустели все посольские учреждения, и представительства экспортных компаний. Последними улетал посол СССР в Британии Виктор Попов, причём на личном самолёте техасского промышленника Майкла Делла, владельца компании Делл.

Всё произошло так быстро, что в понедельник, в пустующих помещениях бывших российских представительств, находилась лишь наёмная британская охрана, а спустя сутки, британский посол был вызван в МИД СССР, где товарищ Громыко, объявил послу о разрыве дипломатических отношений, высылке всех британских граждан, вне зависимости от причины пребывания, в случае если правительство и королева Британии решат эскалировать ситуацию, и о разрыве всех международных договоров, включая разрешение на пролёт британских авиалайнеров над территорией СССР.

И всё мгновенно сдулось, фактически не начавшись. Да, у британцев имелись агенты с паспортами других стран, но «светить» их таким образом, совсем глупо. Схваченных в России агентов обменяли на советских граждан, а все попытки возобновить контакты через другие страны, советской стороной игнорировались.

Из крутого пике, корону вывела Елизвета, собрав все украшения, украденные у России в разные годы, добавив к ним картины русских художников, попавшие на остров мутными путями, и прочие ценности. Всего антиквариата набралось по самым смелым оценкам на восемьсот миллионов, но британцы добавили акции нескольких очень важных производств, чтобы сумма дошла до восьми миллиардов долларов и несколько излишне пафосно Елизавета передала их в дар СССР, в качестве «жеста доброй воли». Злые языки говорили, что королева хотела также подарить голову начальника Ми-6, Артура Фрэнкса, и главы военной разведки вице-адмирала сэра Роя Холлидея, но советская сторона благородно отказалась от такого довеска.

Так и случилось, что Никита поправил здоровье человеку, которого стоило бы повесить на рее, и не снимать до тех пор, пока птицы не склюют тело.

Но несмотря на выплаченную виру, отношения с британцами так и не восстановились, хотя и находились в стадии «хуже некуда», пребывая в фазе вынужденных контактов, что конечно огорчало многих сторонников Короны в СССР. Но все сидели и молчали в тряпочку, потому как никому не хотелось стать пассажиром спецпоезда, затем — жителем спецпоселения, и следом обитателем спецмогилы, со спецномером.

Всего Никита вылечил и омолодил одиннадцать человек по «внешним» спискам, и ещё около ста стояли в очереди, но Совет обороны в ведении которого находилась эта операция, не спешил. Инвесторы уже занимались делом, и ни к чему толкаться плечами. Кто-то строил дороги, кто-то заводы, а был и фактически создавший международный концерн, по строительству жилья, и вот это страшно не понравилось Минстрою, доминировавшему на этом поле десятилетиями. Строители работали «на отстань», возводя как можно больше и как можно дешевле, не заботясь о дальнейшей эксплуатации домов, и сетей. Но привычная схема решения вопросов дала сбой, когда строители попытались надавить на руководство страны, им предложили пересмотреть жизненные установки, и собственные планы на существование, для начала приняв Комиссию партийного контроля, и прокуратуры. И вновь всё стихло, сменившись чинностью и благолепием. Новое руководство строительным комплексом всё отлично поняло, и никто не возникал, чётко исполняя свой план по строительству.

Полученную передышку страна использовала не только на улучшение инфраструктуры, но и на пересмотр государственных затрат, что выразилось в сокращение армии, и увеличение штата правоохранительных органов, так как в СССР одновременно могли пребывать до пяти миллионов рабочих из разных стран. Дополнительно к этому произведена перетасовка кадров в разных министерствах, всё время откладываемая по принципу «на переправе лошадей не меняют» а поскольку в СССР переправа постоянно, то и нормальная ротация кадров оставалась невозможной.

Никита никак не участвовал в процессе, внезапно получив отпуск на все три месяца лета, и вначале улетел в Ялту, и просто пожил две недели под шум волн, и крики чаек.

Сестра успешно родила чудесную золотоволосую девочку, и разрывалась между уходом за малышкой, и работой в архиве министерства путей сообщения, её муж тоже получил неплохое место в отделе инспекции подвижного состава Метростроя, так что можно считать судьба Варвары устроена наилучшим образом, особенно учитывая, что Никита купил молодым большую трёхкомнатную квартиру, а старую выкупил у государства и отдал деду Вариного мужа — Евгению Александровичу, ютившемуся с супругой на двадцати метрах коммуналки.

Никита вовсе не старался облагодетельствовать весь мир, но уж своих ближних не забывал, помогая по мере сил.

Из-за того, что времени стало больше, Никита стал чаще тренироваться и рисовать, сделав галерею портретов космонавтов, и руководителей Звёздного Городка. Портреты он рисовал по памяти, как-то посетив мероприятие, посвящённое Дню Космонавтики, в Кремле, и запомнив с фотографической точностью всех присутствующих.

Не придумав ничего лучше, он согласовал визит по линии КГБ, и в один из дней отправился в Звёздный городок, с багажом в виде двух десятков портретов.

Береговой принял его в своём кабинете, и хотел сразу усадить пить чай, но не удержался и решил посмотреть, что за упаковку притащили за гостем парни из «девятки».

Портрет самого Георгия Тимофеевича лежал сверху. И его он увидел сразу как откинул холст, закрывавший плотные листы картона.

Он долго всматривался в своё лицо, выглядевшее чуть устало, но с улыбкой смотревшего прямо на зрителя, и особенно придирчиво пройдясь взглядом по скафандру.

— Я в другом летал. — Он усмехнулся, но явно выглядел довольным, и отставив свой портрет, полез смотреть другие.

— Да… Он слегка очумело покачал головой, смотря на разложенные повсюду портреты, взъерошил волосы ладонью, и подошёл к селектору. Через полчаса в кабинете уже было не протолкнуться от людей в форме, но с картинами все обращались осторожно, хотя каждую работу при упаковке завернули в пластиковую плёнку.

Сразу решили выставить работы в Доме культуры, городка, и руководитель городского Совета, по телефону дал команду готовить дворец к выставке.

— У меня там люди грамотные, знают, что делать. — Пояснил он Береговому, и перевёл взгляд на Никиту, скользнув взглядом по его наградам, вздохнул чему-то, и снова взялся за трубку.

На выставке побывал кажется весь город, от мала до велика, а после Никиту, не слушая возражений потащили сначала на встречу с отрядом космонавтов, плавно перетёкшую в банкет и всякие разговоры.

Естественно никто не спрашивал за что получены ордена и Золотая Звезда, потому как люди понимали, что такое секретность. Но уж всяких разговоров и историй,